Фридрих Незнанский - Вспомнить себя

— Очень популярно, — хмыкнул Антон. — А вы как, Витольд Кузьмич?

— Да ясно мне, — ответил тот с мелькнувшей на лице недовольной гримасой, будто для него все эти разговоры были семечками.

Но чувствовалось, что ему просто нечего сказать, и это его раздражало. Антон это, естественно, видел, не надо быть великим психологом, чтобы понять растерянность непрофессионала в специфических проблемах. Его так и тянуло пошутить, что ли, чтобы развеять неловкость и напряжение. Сказать что-нибудь вроде: «Витольд, будь проще, и народ тебя поймет и оценит!» Но, увы, он сам, наверное, не поймет и обидится еще больше. А хуже обиженного чиновника, облеченного властью, нет никого на свете… Ладно, авось пройдет…

— В общем, мы поняли, Мила, о чем вы беседуете. Но каковы ваши выводы? — спросил Плетнев, чтобы придать разговору мягкость и доверительность.

— Дело в том, Антон, понимаешь ли, что в тех логах, в которых фиксируется, кто и когда входил в систему, ничего нет. Просто нет, и — все!

— А что, по-вашему, там могло быть?

Это Липняковский словно проснулся и стал вытирать лицо и шею скомканным носовым платком. Но, похоже, не от жары и духоты, а от собственного внутреннего напряжения. Оно и понятно: в кабинете производится не допрос, не очная ставка, не какие-то необходимые следственные действия, а нечто совершенно непонятное, на что не знаешь, как и реагировать. Вот же бедняга… Ну, пусть немного поволнуется, может, на пользу делу? Кто знает…

— Вы спрашиваете, что мы ищем? — Мила посмотрела на него. — Объясняю: ищем следы взлома. Следы хакерской атаки. Которая могла произойти в момент аварии. Может быть, и чуть раньше, скажем, на час, на два, даже на двенадцать часов! Но ничего, указывающего на взлом, нет и в помине. Никакие неизвестные пользователи в систему не входили. Только свои…

— А своим-то что там надо было? — Липняковский с подозрением уставился на Платонова.

— Это делается затем, чтобы система работала нормально. Для поддержания работы, понятно? — и обернулась к Борису. — Ничего, понимаешь, подозрительного! Однако вот, смотри!

Движениями пальца по тач-паду Мила начала прокручивать бесконечные столбцы цифр, текущие вниз. Похожие друг на дружку строчки из цифр и букв. Но тут на экране появились строчки, выделенные оранжевым цветом.

— Вот, смотрите! — повторила она, и все наклонились к экрану. — Это — логи нагрузок и переключений. Я тут выделила… Обратите внимание, — она обернулась к Антону, и тот наклонился над ней совсем близко и почувствовал запах волос, пахнущих солнцем. — Девять-пятьдесят… Нагрузка на подстанции возрастает. Причем смотрите, не вдвое и не втрое возрастает!..

— Ни фига себе! — присвистнул Антон. — Какой мощный скачок! А что, разве такое возможно? В натуре?

— Ты понял? — Мила снова быстро посмотрела на него. — Это же и… каждому, — она, вероятно, хотела сказать «каждому дураку», но не стала обижать следователя, — извини, ясно, что такого в реальности быть просто не могло! Действительно фантастика! Что-то запредельное…

— Этого быть не может, — резко заметил Борис, — у нас вообще никаких перегрузок не было. Бред какой-то! Это невозможно!..

— Ты сюда смотри, Борь… Вот, отмечай: девять-пятьдесят четыре… девять-пятьдесят девять… Ваша система фиксирует совершенно дикие перегрузки! Это же миллионы киловатт! Естественно, любая система немедленно отключится автоматически…

— Вот тут и ключ наверняка, — задумчиво заметил Антон и выпрямился, спина затекла от долгого стояния в согнутом виде.

— Ну вот, все теперь понятно, — тоже откинулся от экрана Липняковский и полез за своим мокрым платком в карман. — Вы же сами сознались. Раз зафиксированы невозможные в реальности перегрузки, значит, сама система была неисправна…

— Да о чем вы говорите?! — поморщился, как от зубной боли, Платонов. — Не в системе дело!

— А в чем же? Ведь ясно, что она врет…

— Ничего подобного, — пришла на выручку Мила. — Система как раз действовала вполне логично и четко.

— Слушайте, а может, кто-то все же проник в систему? Хотя вы утверждаете, что это практически невозможно. А теоретически-то как, Мила? — спросил Антон.

Она улыбнулась ему.

— Насчет теории давай пока не будем. А касательно практически? Невозможно! Но очень похоже на то, что… тем не менее было.

— Я уже говорил, что защиту не предусмотрели, — мрачно сказал Липняковский и поднялся со своего скрипящего кресла. — Уф-ф! Дышать совершенно нечем? Ну и что, долго еще вот так совещаться будем? А вы, Платонов, на ужин опоздаете.

— А вы что, обратно его? — удивилась Мила.

— А куда же? Задержание произведено с санкции прокурора. Отменить или пересмотреть постановление может только он. Я на себя такое решение взять не могу, пока у нас нет на руках конкретных фактов, опровергающих вашу прямую ошибку, господин Платонов.

— Ну и ну! — протянула Мила. — Кстати, насчет защиты, чтоб вы не сомневались, — она сердито посмотрела на следователя, — она тут хай-класса! Ребята отлично постарались. Молодец, Боря! И чтоб ее обойти, нужно быть гением. Вот таков мой вывод.

— Подожди! — вдруг насторожился Платонов. — Ты хочешь сказать, что хакер мог написать самостирающийся вирус? И запустил в систему?!

— Я еще этого не сказала, но и другого быть не может… Хотя?.. — Она тоже поднялась и посмотрела за окно, перевела взгляд на Липняковского. — Любой вирус оставляет следы. И пытаться хакнуть систему такого уровня — очень опасно. Слишком много улик оставишь… Но если мы предположим, что кто-то все-таки написал самостирающийся вирус?..

— Да кто же он, этот ваш неизвестный? — почти закричал раздраженный Липняковский, у которого, кажется, вся его стройная система обвинительного заключения рушилась прямо на глазах, да еще по вине какой-то девчонки, пусть даже дочери уважаемого человека.

— Я не знаю. И думаю, этого никто не знает.

— Мила, — осторожно сказал Плетнев, — я думаю, ты не совсем права. Такого не может быть, чтобы специалисты, подобные вам, не смогли обнаружить следов вируса… Или найти способ отыскать самого хакера. Подумайте, и вы найдете… Вы меня, ребятки, конечно, извините, но я хочу сослаться на свой собственный опыт. Он, разумеется, с вашим, компьютерным, не сравнится, и даже ничего общего не имеет, но… Как бы сказать? Это реальная жизнь, в которой тоже случаются ситуации, из которых практически, да что там, даже теоретически нет и не может быть выхода. Понимаете? А вот вам пример: я-то живой, и перед вами! Так что убедительно прошу: не вешайте носы! Если сейчас вы не видите следов, то, значит, они будут найдены вами завтра. Я уверен. Думайте!.. Представьте себе, что теоретически невозможно, а вот практически — возьмем да и найдем…