Фридрих Незнанский - Иногда Карлсоны возвращаются

– Есс! Смотри, с первого раза! Так, открываем папку «французы»…

Она открывает директорию, подписанную «Французы – косметика Do». В ней – снова несколько папок: «креатив», «продакшн», «финансы». Таня наводит курсор на папку «финансы», открывает ее. Несколько секунд понадобилось профессионалу рекламного дела, чтобы просмотреть названия файлов.

– Что и требовалось доказать… нету. Нету! – торжествующе прокричала она в трубку. – Понимаешь – я догадалась! Никто не догадался, а я уже пароль вскрыла и доказательство нашла! Он не взял с французов никакого гарантийного письма, и теперь они вправе не оплатить нам ролик, потому что мы заменили актрису, и ее никто не утверждал! Кирилл бы ему этого не простил – потому что это крах, полное разорение «Гаррисон Райт».

На вершине победы Таня замерла. Ликова-

ние ее сошло на нет – в списке писем она увидела строчку: «1 непрочитанное сообщение от krl_flight@yandex.ru»

– Ну вот… И мне письмо пришло… Думаешь, я знаю, от кого? Никто, вообще никто не знает! Эти письма всем нашим приходят!...

Таня медлит, водит курсором возле заголовка письма, не решаясь навести на него стрелку. Почему? Она знает… или предполагает с высокой степенью вероятности, что письмо содержит очередную цитату из детской книги «Карлсон, который живет на крыше». Что в этом такого страшного? Ровным счетом ничего… если не считать, что письма начали приходить сразу после смерти Кирилла Легейдо… Это просто-напросто глупая шутка… злая шутка… Да, конечно, надо быть очень злым человеком, чтобы посылать электронные письма якобы от имени покойника! И все же сейчас, в одиночестве, в темной комнате, Тане стало неспокойно от того, что в списке писем присутствует эта зловещая строчка…

– Кто угодно может рассылать, – упавшим голосом уверяет Таня невидимого собеседника. – Эту его кличку – Карлсон – весь город знает! Хотя смотри… дата письма. Послано, когда он был жив. Почему только сейчас письма приходят?.. Все, думать потом буду, я открываю…

Таня навела курсор на письмо и щелкнула мышью. Но не сразу собралась с духом, чтобы взглянуть на экран и прочесть:

«– Здесь, боюсь, не видно, до чего я красив, – сказал он. – И что я в меру упитанный, тоже не видно, гляди! Он сунул газету Малышу под нос, но тут же рванул ее себе назад и горячо поцеловал свою фотографию, где он демонстрирует пропеллер».

Таня закрыла ладонью глаза, как ребенок, который пытается таким наивным способом спрятаться от того, что его пугает. Потом бросила взгляд на кипу бумаг, наваленных возле компьютера. Да, так и есть, сверху лежит вырезка из газеты. Заголовок статьи: «Карлсон улетел. Самый обаятельный рекламист Москвы погиб в авиакатастрофе». На одной из фотографий – улыбающийся Легейдо в костюме летчика рядом со своим спортивным самолетом. На другой – черная земля и обломки винта.

– Знаешь… я ничего не понимаю… – прошептала Таня в трубку, так тихо, что собеседнику пришлось, должно быть, внимательно прислушиваться. – Совсем ничего. Мне кажется, он где-то тут. Наблюдает. И усмехается, как всегда… Все, до связи!

Она отняла мобильный от горящего маленького уха и нажала на кнопку…

В кабинете Кости Меркулова собрались ведущие сотрудники агентства «Глория». Не в первый раз глориевцы помогают прокуратуре разобраться со сложным делом. Вот и теперь Костя привлек старых друзей, чтобы найти, кому выгодно было убить генерального директора «Гаррисон Райт» Кирилла Легейдо…

Убить? А точно ли это убийство? Кирилл Легейдо, летчик-любитель, разбился, войдя в пике на своем спортивном самолете. Авиакомиссия сделала однозначный вывод: ошибка пилотирования. То есть надо понимать, неопытный пилот не справился с управлением… Однако председатель авиакомиссии, неподкупный и суровый Виктор Иоганнович Петров, в личном разговоре с Меркуловым не смог умолчать, что один из экспертов сформулировал особое мнение: причиной аварии могла стать посторонняя примесь в топливе. Однако практического подтверждения этому найти уже невозможно.

Также представлялось крайне подозрительным то обстоятельство, что сразу после аварии бесследно исчез сотрудник аэродрома, инструктор Сергей Воронин. Они с Легейдо обязаны были лететь вместе, но, как было установлено сразу после падения, в самолете находился один только пилот… Прибавьте сюда инспектора экологической милиции Ярослава Кутепова, который незадолго до трагического происшествия зачастил на аэродром, пытаясь всячески добиться его закрытия; прибавьте неизвестного в бейсболке, который с непонятной целью вертелся в день аварии возле ворот и был там зафиксирован камерами слежения… Объедините все перечисленные факты, и вы поймете, что прокуратуре было очень трудно признать естественной эту смерть.

Сейчас глориевцы собрались для того, чтобы поделиться с Меркуловым новыми сведениями, которые им удалось раскопать по делу Легейдо.

– Ну, докладывайте, орлы мои! – покровительственно обратился к ним Константин Дмитриевич.

Частные сыщики менее приучены к дисциплине, чем работники милиции и прокуратуры. Даже в кабинете заместителя Генерального прокурора галдели, пересмеивались, выдвигали версии, фантастические и не очень, делились фактами…

– Птичий базар! – замотал головой Костя. – Давайте по одному. Вот хотя бы ты, Саша…

– Нет, Костя, уволь, – отказался Турецкий.

Что он мог сейчас сказать? Чем поделиться? Он всего-то и успел, что побеседовать с инспектором экологической милиции Ярославом Кутеповым и уяснить для себя, что ясноглазый защитник природы – в душе корыстная сволочь… ну, так в этом особой новости не было! А кроме того, все эти дни Турецкий вплотную общался со вдовой Легейдо, Ольгой – прекрасной блондинкой, которая не слишком скорбела по своему безвременно ушедшему, точнее, улетевшему (пардон!) супругу. Что, если женщина захотела освободиться от нелюбимого мужчины и наняла киллера, который подстроил аварию? Такое сплошь и рядом встречается! Надо ее прощупать? Надо. Он этим и занимается. Но вот доказательства – доказательств пока что никаких…

– Лучше, если от нас всех будет говорить Антон Плетнев, – Турецкий предпочел перевести стрелки на коллегу. – Честь разработки главной версии принадлежит ему.

– Какая там честь, – смутился Антон. – Меня бросили на рекламный бизнес, вот я в нем и копался. И докопался кое до чего…

Обведя аудиторию настороженным взглядом и убедившись, что никто пока не собирается его перебивать и подначивать ехидными вопросами, начал рассказывать все по порядку:

– В общем, дело такое, что в агентстве «Гаррисон Райт» у покойного гендиректора Легейдо был друг, Леня Савельев… Точнее, это Легейдо считал его своим другом. Однако поступки этого Савельева не слишком свидетельствуют о дружбе. Скорее, о том, что он старался поиметь свою выгоду, с одной стороны, а с другой стороны, ограбить родное агентство. И кое-что ему удалось.