Фридрих Незнанский - Исполняющий обязанности

— Ага, — кивнул Филя, — и глаз не сводил с нашей дамы. Кабы разрешили, так бы и слопал вместе с траурными одеждами. Видать, большой ценитель! А наша красавица млела…

— И ничего я не млела! — вспыхнула Ева. — Я его тоже в первый раз увидела. Мужик как мужик, ну смазливый немного. Некоторым такие нравятся, а мне — нет… Погодите! Так это же его вы подозреваете в убийстве Давки? — воскликнула вдруг, озаренная догадкой.

— Вот именно, — ответил Турецкий.

— Какой же он негодяй! — протянула Ева. — А так смотрел…

— Значит, все-таки смотрел? — утвердительно спросил Грязнов. — А ты и таяла, нет?

— Таяла, таяла, — сказал, обернувшись, Сережа. — Я даже зафиксировать успел — просто так, на память. Сейчас все увидите. А еще они все ругались. И обзывали кошмарными выражениями женщину, которая их же и угощала. Вот свиньи! — Чем вызвал улыбки.

И все с интересом посмотрели на Еву, но она, словно замкнулась, нахмурилась, что давалось ей, между прочим, с трудом — лоб не хотел принимать морщин и оставался чистым и ясным, как белый день. Похоже, что никогда еще настоящие, подлинные заботы не тревожили эту женщину. Ну и дай ей бог, как говорится…

Тут Сережа сказал, что у него все готово, и все повернулись к экрану монитора. Одна за другой пошли цветные фотографии уже прошедшего траурного мероприятия. Их смотрели, но особо не задерживались даже для того, чтобы обсудить ту или иную ситуацию. Снимки были рабочие, а не для выставки, поэтому на композицию тоже никто не обращал внимания. Смотрели в молчании.

Ева поглядывала с интересом лишь на те из них, на которых присутствовала сама — и то с целью оценить себя теперь со стороны. Кажется, ей некоторые из них очень нравились. Она даже дернулась было остановить Сережу и что-то у него спросить, но он и без слов понял, ответил, что напечатает любые, на которые она укажет, и подарит их ей просто на память. Ева успокоилась и стала смотреть спокойней.

Несколько раз объектив камеры брал группки сосредоточенных лиц, никак не вязавшихся по своему настроению с общим настроем присутствующих на поминках. Сугубо деловые, жесткие лица. Никаких эмоций. Взгляды неприветливые и недвусмысленные. Братва в новом исполнении.

— Вот их отпечатай побольше, понадобятся, — походя заметил Грязнов.

— Бу сделано! — отметил Сережа.

И вот подошли к финалу.

Конечно, следовало бы сначала посмотреть видеозапись, которую «ребятки» заберут из ресторана поздней ночью, когда разойдутся все посетители, а останется лишь один Эмин Ротару. Надо было бы и текст послушать. Но даже беглых фотографий хватило на то, чтобы все могли увидеть, как вдруг озверели просто строгие, каменные лица. А вот и Филя, хладнокровно направивший пистолет прямо в лоб очумевшему от животного страха Вахтангу, глаза которого выпучились до такой степени, что едва не выпали из орбит. Страшный, между прочим, был снимок. Народ, увидевший его, притих.

Еве и самой стало очень неуютно. Там, в ресторане, все это показалось ей пусть и неприятной, но все же игрой, чем-то выдуманным, нарочным, а здесь она увидела вдруг, что все абсолютно всерьез. Она даже тихонько ойкнула, и все посмотрели на нее. А Галя даже с осуждением.

— Ну и что, — разрядил гнетущую тишину Турецкий, — стрелял бы?

— А то! — хмыкнул Филя, но никто не отреагировал. — Ну превышение при исполнении. Опять же явное нападение. Ручки-то видели? Там у двоих-троих стволы при себе были, мы с Колей учли и это обстоятельство. Отнимать не стали, но запомнили. А этому, — он небрежно кивнул на очумевшего Вахтанга, — я, буквально за минуту до этого кадра, пожал руку. И он оценил, я думаю. Поэтому стрелять бы не пришлось. Сережа, верни-ка на пару снимков назад!

На экране снова появилась фотография, на которой с пистолетом в руке стоял Щербак, закрывая своим телом перепуганную Еву.

— Вы же видите… — продолжил Филя. — Мы при исполнении, а они этого не хотят понимать… Ничего, Сан Борисыч, вы с генералом не дали бы пропасть мальчонке. А уголовка сказала бы еще спасибо — за уничтожение опасного преступника, разве не так?

И своим «наивным» вопросом он разрядил тягостную тишину.

Наконец закончили и с этим.

— Ну хорошо, — сказал Вячеслав Иванович, — мне кажется, что Галя с Володей Яковлевым могут отдыхать, дальнейшее их пока не касается. «Глорию» я попросил бы остаться всю, ненадолго — до решения проблемы с полковником. А вот Ева? Может, тоже отправишься отдыхать? Зачем тебе эту гнусь видеть? Я почти уверен, что тебе вряд ли понравится.

— А куда? К себе домой?

— Нет, туда категорически нельзя. Там могут случиться крупные неприятности. Пусть тебя Яковлев, нет, лучше Сережа, отвезет ко мне на квартиру. Там и переночуешь, потому что это помещение нам сегодня еще понадобится, понимаешь?

— Понимаю, я поеду. А взглянуть хоть можно?

— Любопытство женщин губит, — наставительно сказал Грязнов. — Ты уверена, что хочешь видеть его?.. Ну посидите с Сережей. А ты, — он обернулся к Мордючкову, — возьмешь потом мою машину. Доставишь даму на Енисейскую улицу, ты знаешь, и оставь машину возле дома, во дворе. Она мне сегодня не понадобится, я у Дениса заночую или вот к Сане заскочу… Так, хлопцы, не будем тянуть, вносите! Свободным — до свиданья. Володя, довези Галю.

— Ну а как же иначе! — развел руками Яковлев.

— Выполняй команду. Спокойной ночи. Ева, пересядь тогда и освободи кресло. На стуле ему сидеть будет еще трудно…

4

Он с трудом передвигал ноги. Видно, не отошел еще от укола снотворного, который вкатил ему Голованов, после того как вырубил, когда полковник высунул голову из двери подъезда. Яркий свет в комнате заставил его заморгать и прищуриться, чтобы разглядеть собравшихся. Он еще плохо соображал и, похоже, никак не мог понять, что с ним случилось и где он оказался.

Его усадили в кресло, в котором он попробовал снова немного подремать, как только что, когда лежал в пустой ванной. Но Сева крепко похлопал его ладонями по щекам, сунул в нос флакончик нашатыря, заставив хорошенько нюхнуть и резко отдернуть голову, чем вскоре и привел полковника в чувство.

Все молча смотрели на него. И сам Огородников наконец обратил на это внимание. Почему-то в первую очередь он разглядел Еву и приятно удивился. Даже улыбку смог выдавить.

— А ты… — проговорил невнятно. — А где я? А чего делаешь? — Вот это уже был совсем глупый вопрос.

— Мы все тут занимаемся сейчас одним, — строго сказал Грязнов, — собираемся выслушать ваши объяснения, полковник, чем это вы вместе с отставным майором Жеребцовым сегодня занимались в квартире гражданки Грицман, куда проникли как бандиты. И естественно, без разрешения хозяйки. Начинайте рассказывать. Вы меня знаете?