Фридрих Незнанский - Пуля для следователя

— Эге, Охапкин! Оказывается, вами не только Ярославль — еще и Москва заинтересовалась.

После неожиданного ареста Альберта Васильевича бравые «морские котики» смекнули — им нужно срочно покинуть Зеленодольск и спрятаться как можно дальше. Для начала затаились в ярославском доме. За границу с их паспортами сейчас лучше было не рыпаться — наверняка разосланы соответствующие сообщения и их задержат. Даже Балясникову нужен новый паспорт. Этим Вольфганг в ближайшие дни и займется.

За восемь месяцев пребывания в подвале дома на Тюльпановой улице Бергер успел привыкнуть к необычному образу жизни. Плен пленом, а все-таки никаких забот. Кормят под завязку, что попросит, то и приносят. Он же не зарывался, осьминогов, вымоченных в мадере, не требовал. Ел простую пищу, так-то оно полезнее для здоровья: овсяную кашу, творог, фрукты. Бабы у него тут имеются, телевизор есть. Иногда по ночам он выходил с охранником на участок — подышать свежим воздухом. Его бы и чаще выводили, да Вольфганг сам виноват — дрыхнет как сурок.

Спал он действительно крепко, потому что к концу дня очень уставал — разработанная им технология изготовления фальшивок была очень сложна и вдобавок требовала больших физических усилий.

Деньги люди подделывали веками, это промысел со стажем. Фальшивомонетчиков всегда и везде наказывали, но их количество не уменьшалось. Сорокалетний сотрудник совхоза декоративного садоводства Вольфганг Бергер изготовлением фальшивых денег неожиданно увлекся год назад. Уже первые изготовленные им сторублевые купюры сразу обратили на себя внимание «специалистов»: настолько достоверными они выглядели. Вольфганг договорился с одним из распространителей о том, что пятьдесят процентов реализуемой суммы «фальшаков» денег возвращается к изготовителю настоящими деньгами. Это были хорошие для мастера условия, другие предлагали лишь треть.

Жадность фраера сгубила: распространитель хотел обскакать опытных конкурентов. Сам он делал первые шаги в этом деле, и они оказались неудачными — его задержали. Правда, арестованный проявил своеобразное благородство — сумел предупредить изготовителя об опасности, и Вольфганг пустился в бега.

Милиция взяла его в подмосковном Зеленодольске, о котором он раньше и не слышал. Изъятые у него при обыске образцы собственного творчества поразили начальника местного УВД Гордиенко.

— Будешь работать на меня! — не терпящим возражений тоном изрек Альберт Васильевич.

Он нарисовал этническому немцу такие мрачные перспективы, ожидающие его в случае отказа, что тому поневоле пришлось согласиться. Иначе о возвращении на историческую родину можно было даже не мечтать.

Из Зеленодольска Волфганга перевезли в Ярославль. Там, в подвале дома на Тюльпановой улице, для него оборудовали мастерскую. Купили всю указанную им технику: компьютер, два принтера, сканер и пресс. В изобилии подготовили бумагу и все химические вещества, включая краски и специальный лак. Бергер умудрился добиться того, что на фальшивых деньгах имелись водяные и рельефные изображения, по которым легко отличить настоящую купюру от поддельной. Для этого он выгравировал специальное клише, оно вставлялось в пресс, а рельефные рисунки выполнял вручную. Правда, первые «контрольные» распространения показали, что лазерные машинки отличают его искусные копии от оригинала, и Бергер продолжал трудиться в поте лица, пытаясь достигнуть совершенства.

Сейчас Вольфганг являлся единственным обитателем дома, сохранявшим спокойствие. Даже охранники были на взводе. Они поняли, что хозяева спрятались здесь от милиции, а вовсе не от конкурирующей преступной группировки, как те им сказали. Охране на преступную группировку начхать. А вот с «силовиками» связываться неохота. Чаще всего это выходит боком. Оксана Балахонова от страха тоже ни жива ни мертва, она вообще не могла понять, на каком свете находится. О прибывших в панике из Зеленодольска Гордиенко, Ладошкине и Балясникове и говорить нечего: это с их появлением в доме поселилась тревога — слепая, безотчетная, заполнившая все его пространство.

Через пару дней после появления хозяев, таковыми считались все трое, положение усугубилось.

Одного из охранников послали в магазин. Это была блажь Балясникова — в доме полным полно еды, а ему вдруг захотелось обычной докторской колбасы, соскучился, видишь ли, в Люксембурге, ностальгия замучила. Когда охранник возвращался, к нему прицепился милиционер. Спрашивал, где владелец, кто сейчас находится в доме. Тот отвечал строго по инструкции: хозяин в отъезде, а он сторожит дом, в котором сейчас больше никого нет. Вот выскочил на минуту купить себе колбаски. Бывает, приезжают из Москвы хозяйские друзья, отдыхают. Тех он впускает, поскольку Константин Макарович разрешил. Больше никого не пропустит, даже милицию.

Узнав об этом разговоре, Гордиенко взвился на дыбы:

— Это их Вероника навела, больше некому. Придушил бы гадину своими руками. Как ей позвонить? — спросил он.

— Откуда же мне знать? — пожал плечами Ладошкин. — Я ей сроду не звонил. Ее привозили сюда помимо меня.

Вольфганг тоже сказал, что не знает телефона бывшей подруги. Ее номер нашелся лишь у одного из охранников, Федора, который обычно ездил за ней. Стали звонить — телефон заблокирован.

Когда убедились, что за домом не следят, Гордиенко решил съездить с Федором в город. Охранник по понедельникам ездил за Вероникой и знал, где она живет.

Веронику они дома не застали. Поговорив с соседями, Анатолий выяснил, что женщина вообще несколько дней не появлялась в своей квартире.

— И машины ее не видать, — сказала одна из соседок.

— У нее и машина есть? — оживился Гордиенко. — Какая?

— Синяя иномарка, названия не знаю.

После уточнения у мужской части жильцов удалось выяснить, что у Горелкиной синий «фольксваген». К сожалению, номера никто не помнил.

— Да и как его запомнишь! — оправдывался пожилой, изрядно подвыпивший сосед. — Верка свои машины каждый год меняет. Не реже, чем мужиков. Кто их будет помнить! Это же нет никакой человеческой возможности.

Анатолий решил заехать в пекарню. Ее купили, скинувшись, отец и мэр, вся прибыль шла им. На словах Вероника считалась директором, на деле же была наемной работницей. Свои обязанности она выполняла нормально, за работой следила, все-таки оклад ей положили приличный. Может, тамошние сотрудники что-нибудь про нее знают.

В пекарне о ней ровным счетом ничего не знали. Ни где она сейчас, ни на какой машине обычно приезжала. Однако здесь выяснилось одно обстоятельство, которое еще больше укрепило уверенность Гордиенко, что Веронику необходимо ликвидировать. Ему сказали, что ее разыскивает прежний владелец пекарни.