Фридрих Незнанский - Свой против своих

От директора департамента следователи перешли в кабинет Троекурова, где Александр Борисович в очередной раз объяснил, что удалось им узнать в «Сердце России» о последней работе Пресняковой. Собеседник попался понятливый, все схватывал с полуслова, и ничего удивительного в этом не было — экономист по первому образованию, он сразу представил весь объем предстоящей работы.

— Оптимальный вариант, если все соответствующие документы, которые имелись в банке у Пресняковой, проштудирует Поликарпов со своими людьми.

— Прекрасно! — одобрил Александр Борисович. — Я хорошо его знаю.

Эксперт Владислав Александрович Поликарпов — доктор экономических наук, видный специалист в области финансирования и бухгалтерского учета. Действительно, несколько раз получалось так, что группе Турецкого приходилось обращаться к этому неподкупному финансисту за помощью. Заключения экспертиз, проведенных Владиславом Александровичем, всегда были точны, объективны и безукоризненно корректны. Его педантичность в работе не могла не подкупать окружающих. Ко всему прочему, у него был легкий, незлобивый характер, что тоже привлекало к нему людей. Турецкий даже бывал у Владислава Александровича в гостях — один раз в Москве и несколько раз в его подмосковном загородном доме, где тот проводил львиную часть года. Научный сотрудник Поликарпов выходец из крестьянской семьи. Он утверждал, что под старость в нем проснулись гены крестьянских предков — к земле потянуло. Поэтому у себя в деревне он выращивал картофель и помидоры, ягоды и фрукты, разводил цветы и держал пчел. Своих гостей он в любое время года осыпал дарами. Один раз супруги Турецкие уехали от него с такой тыквой, которая едва поместилась в багажнике их «Жигулей».

— Сам я, — продолжал Троекуров, — займусь одиннадцатью обиженными банками. Проверю, кто на какие суммы погорел.

— Очень верно. Тут ведь прямо пропорциональная зависимость: чем больше убытки, тем сильнее жажда мщения, — поддержал майора Вячеслав Иванович.

— Одиннадцать — это только в Москве. Однако нужно помнить, что по стране сотня, — напомнил Турецкий, — и мобильность преступников находится на должном уровне.

— Да, только, мне кажется, на первом этапе нужно прошерстить московские, и не только потому, что они ближе. В других городах банки больше на виду. И всякая паника, всякая подготовка к выезду в столицу гораздо заметней. Поэтому иногородним труднее организовать покушение в столице.

— Это точно, — подтвердил Грязнов. — Провинциалам тут ориентироваться сложнее. Только на моем веку было несколько случаев, когда, приехав с конкретным заданием в Москву, киллеры убивали по ошибке кого-нибудь другого.

Турецкий сказал:

— Все логично, начинать нужно с москвичей. Я просто хотел подчеркнуть, что иногородних тоже нужно держать в уме. Другими словами, у нас не одиннадцать подозреваемых, а гораздо больше.

— Я только одного не понимаю, — размышлял вслух Вячеслав Иванович. — Предположим, мы обнаружили банк, который потерял при своем банкротстве наибольшее количество денег. Однако это же еще не доказательство причастности к преступлению. Потом ведь нужно будет искать подозрительных людей.

— Слава, ты же ломишься в открытую дверь! В этом-то и заключается сложность. Обязательно будет задействовано много следователей. А что остается делать, если нет свидетелей!

— Да нет, я ничего, я просто так.

Послушав их пикировку, Троекуров сказал:

— Мне кажется, в банках я в первую очередь должен обращать внимание на подозрительные нюансы.

— Вот! — хором воскликнули следователи.

Романова и Поремский вошли в отделанный мрамором вестибюль банка. Подле ближайшей колонны заметили покрытый красным бархатом столик, на нем черно-белая фотография женщины. Над столиком висел лист ватмана с сообщением о трагической гибели первого заместителя председателя правления «Сердца России» Тамары Афанасьевны Пресняковой.

На другой колонне, симметричной с этой, висело такое же сообщение про Сурманинова. Все было сделано интеллигентно, без подчеркивания разницы статусов погибших: фотографии одинакового размера, на столике одинаковые вазы с цветами — красными и белыми гвоздиками.

Сыщики пешком поднялись на второй этаж. У Вострикова проходило совещание. Он предупреждал об этом, когда ему звонили из главка, и тогда же сказал, что следователи могут приходить в любое время, ради них он прервется. Когда Богдан Кириллович вышел по сигналу секретарши в приемную, Поремский в двух словах объяснил, что им сегодня требуется.

— Очевидно, вам целесообразно поговорить с Ларисой Ивановной Колчинской, заведующей ипотечным отделом, — сразу сказал председатель правления. — Она тоже достаточно давно у нас работает, кажется, Преснякова дружила с ней.

Секретарша позвонила Ларисе Ивановне, передала трубку Вострикову, и тот попросил заведующую оказать следователям, которые сейчас подойдут, максимальное содействие.

Колчинская — изящная женщина среднего возраста. Короткая стрижка, очень идущие ей очки в модной тонкой оправе.

— Нам посоветовали обратиться к вам, поскольку вы дружили с погибшей Пресняковой. Свидетелей этого зверского преступления нет, поэтому вынуждены собирать косвенные показания, хотим установить ее контакты.

— Как страшно слышать это слово — погибшая. — Лариса Ивановна даже поежилась, произнеся его. — Да, мы действительно более или менее дружили. Хотя это была не столь давняя дружба, которая бывает, когда люди знакомы с детства или с юности. Я пришла работать сюда семь лет назад, и Тамара стала моей непосредственной начальницей. Она-то работала в этом банке со дня основания, с девяносто первого года. У нее имелись здесь другие подруги, однако это все, так сказать, служебная дружба. Мы с ней почти ровесницы, я чуть моложе. Ходили вместе обедать, иногда после работы вместе прошвырнемся по магазинам, тряпки посмотрим. Изредка заглянем в кафе, очень редко ходили в театр или на концерт. Однако дома, как ни странно, друг у друга не были. Она свои дни рождения не отмечала, разве что на работе устраивала легкий междусобойчик, у нас тут, как и в большинстве организаций, так принято. Купит вина, торт, фрукты, она июльская. Я же родилась в середине августа, она обычно в это время в отпуске и из Москвы уезжала. Ну а на день рождения своего мужа я ее даже не приглашала. У него собирался другой круг, он у меня турист-альпинист, там свои дела, им бы только песни под гитару горланить.

— Куда обычно она уезжала летом?

— На море. Выбирала разные места, только обязательно на берегу моря. Она обожала плавать и загорать. И каждый год старалась посетить новое место. Благо сейчас появилась такая возможность. Тамара Афанасьевна была и в Италии, и в Греции, и на Кипре, и в Турции. И все потом мне подробно рассказывала.