Фридрих Незнанский - Страшный зверь

— Да ладно, вам, — презрительно отмахнулся «адвокат», — кто не знает, что вас еще полтора года назад поперли из Генпрокуратуры?

Турецкий непринужденно рассмеялся, чем поставил своего соседа в тупик.

— Ай-я-яй! Стыдно такому, возможно, и опытному адвокату, по местным, разумеется, меркам, покупаться на детские розыгрыши!

— С чего вы взяли?.. Кто — адвокат? — не «окрысился», но тихо обозлился сосед.

— Да вы, вы… Я ж вашего брата столько перевидал на своем веку, что даже угадать могу, кто почем берет за оказание клиенту особых услуг. Сверх таксы. И вы — далеко не исключение! Бросьте трепаться и пойдите к черту!..

Александр Борисович откинулся на спинку сиденья: все, что его интересовало, он практически узнал, теперь можно и помолчать. Ситуация прояснялась. Краев угрожать поначалу не станет, предложит поторговаться. Либо будет навязывать свою волю. А угрозы — это уже в конце, если не договорятся. А почему бы и не договориться? Ну, скажем, пойти на вынужденные уступки? Кто может помешать, этот дурак, что ли?..

Кстати, хорошая, «круглая» сумма здешней прокуратуре окажется далеко не лишней, а передачу полученной «взятки» можно будет красиво оформить с помощью того же Димы Ушакова, как он предложил запросто его называть. Кажется, сей теледеятель далеко не равнодушен к своей сотруднице, осваивающей в настоящее время побережья и пляжи южных морей. Он во всяком случае настойчиво интересовался, встречался ли с ней в Москве Александр Борисович и какое у нее было настроение перед отлетом? Заботливый… Да явно заинтересованное лицо, вот и пусть помогает… А что, надо будет обсудить такой вариант с Костей, интересно, что тот посоветует?..

Корней Петрович оказался полноватым и вальяжным шестидесятилетним, или чуть старше, мужчиной, — с вполне впечатляющей внешностью провинциального успешного бизнесмена. Но глаза были небольшие и смотрели остро и недобро — на протяжении всей «беседы». Адвокат, в чем окончательно убедился Александр Борисович, оказался рядом, словно фиксировал для истории каждое слово, каждый жест хозяина» и его «добровольного гостя».

Как и предполагал Турецкий, разговор, без всяких обиняков, сразу зашел о деле, которым занимался Ванюшин, то есть покушением, а затем и убийством в больнице Неделина. Ничто иное не интересовало Краева. Даже убийство следователя Ванюшина, будто вопрос об убийцах был уже им давно решен.

Проще говоря, Краев, уверенный, что никто их разговора не слышит, взял, что называется, с места в карьер. К тому же Александра Борисовича тщательно обыскали при входе двое «молодцов», которые наверняка и были либо киллерами, либо теми, кто приносил взятку Вале. Они, естественно, ничего на следователе из Москвы не нашли. Турецкий и не сопротивлялся, просто смотрел на них насмешливо и молчал. А чего он мог говорить им? «Вопросы спрашивать?»

Александр Борисович понял еще один момент, который показался ему очень важным. По его мнению, отставной полковник милиции готов был заплатить за все материалы, добытые Ванюшиным, приличные деньги, на которые вдова, которой так активно сочувствует господин Турецкий, существовала бы безбедно. Это означало, что Краев все-таки боялся чего-то. Но чего?.. А вот намек на «сочувствие» был понятен. Наверное, именно это они вчера и проверяли: у него ли в номере Валентина, если знали, что дома ее нет. Ну, и узнали, и что?.. Главное сейчас не в этом, а в том, чего побаивается Краев? Значит, известно кошке, чье она мясо съела…

А вот это, по идее, могли узнать только «ребятки», которые собирались тайно встретиться с Нелли, вдовой Неделина, о которой они ухитрились узнать еще утром. И надеялись расположить ее к себе. Правда, лучше всех это мог бы сделать Филя, — женщины на него реагируют обычно как-то неадекватно, и довольно быстро затаскивают невидного внешне, но весьма хваткого сыщика прямо в постель. Особый талант иметь надо, понимал Турецкий. Там-то многочисленные «верные подруги» и умудрялись раскрывать перед ним такие тайны, на что в других обстоятельствах не решились бы и под страхом публичного позора. Отменное качество для сыщика…

И что же готов был отдать Краев? Чем пожертвовать? Оказалось, что с нравственностью, даже бандитской, у него совсем плохо: он откровенно и цинично пообещал Турецкому сдать обоих киллеров, которые «прокололись» дважды. Они должны были Неделина убить, а вот следователя только ранить. А вышло у них все наоборот. Что подтвердил и адвокат, к которому якобы за подтверждением своих слов тут же обратился Корней Петрович.

Краев говорил совершенно спокойно, будто перед ним сидел не следователь Генеральной прокуратуры, а случайный слушатель, которого нет нужды стесняться. Ну да, ведь никаких средств для звукозаписи у гостя не обнаружили, так действительно, чего ж опасаться? Или — кого?

— Я так понимаю вас, Корней Петрович, — сказал Турецкий после недолгого раздумья, — что следствие обнаружит парочку трупов, а при них оружие, из которого были убиты обе последние жертвы? Неделин и Ванюшин?

— Мне известно, что вы — умный следователь. Иначе бы вас ни за что не отпустили из прокуратуры, — сомнительно сострил Краев. — Так договоримся? В конце концов, вам-то что за дело до наших внутренних проблем? А свое дело вы провернете. И симпатичная вдовушка, как я знаю, питает к вам некоторые чувства, так что мне не стоит, наверное, мешать ей проявить их в отношении вас до конца, верно?.. Я не ханжа, поверьте, но, с другой стороны, вовсе не хотел бы рисовать перед вами непристойные «картинки» ее, вполне возможного, куда более чем тесного общения с беспринципной, в некоторых смыслах, братвой… Правда, поверьте, я знаю, о чем говорю. А вы — нормальный мужчина, которому не чужды ни сильные страсти, ни сожаления, ни огорчения. Так зачем вам?.. Ну, что скажете? Материалы-то ведь у вас, никто вас за язык не тянул. Отдайте и улетайте с богом, выполнив свое задание. А мы еще и в средствах поможем, чтобы вашу нравственность не слишком напрягать.

— Забавно… — пробормотал Турецкий.

— В каком плане?

— В плане — «заманчиво». Да и выбора, похоже, нет.

— Вы поступите предусмотрительно, если быстро согласитесь. Но не пытайтесь финтить.

— А что, это еще возможно? — Турецкий ухмыльнулся и отрицательно покачал головой.

— Вы правильно оцениваете ситуацию.

— Я — да, а вот вы, по-моему, нет. Предлагая мне взятку за дальнейшее неучастие и молчание, вы рискуете вытянуть пустышку. Мне не выгоден, конечно, такой вариант, взятка может оказаться неадекватной, — он непринужденно рассмеялся. — Вроде как деньги взял, а надежды не оправдал. Дело-то в том, что больше нет при мне никаких материалов. Я эту папку перед похоронами передал следователю Нарышкину, которому прокурором поручено расследование обоих убийств. Поэтому, если у вас имеется выход на него, — Турецкий заулыбался, — обращайтесь. Вы ж, насколько я понимаю, всесильны здесь, так позвоните и спросите у Нарышкина. Вам он наверняка не откажет. А, вообще-то говоря, не знаю, Корней Петрович, сколько его совесть стоит, вам видней, но моя — дорого.