Сергей Серп - Богатство и Драма Семьи Меньшиковых

– Погоди, погоди. Так это дочь Меньшикова?

– Алла Михайловна, тьфу ты черт, – Борисов остановился посреди кабинета, едва не дойдя до закипавшего чайника, –ее брат, он, вроде наркоманил когда-то?

– Да, было дело, – заметил криминалист, – года три назад после облавы на ночной клуб, чтобы его отмазывать из областной прокуратуры приезжали.

– Мда.

– Такой отца за дозу не пощадит.

– Твою мать, Ген, ну где ты раньше-то был, – вопрос Борисова был в большей степени риторический, поскольку Евгений и сам прекрасно знал, где был его напарник, – ты пока по магазинам бегаешь, а… – не закончив, махнул рукой следователь.

Геннадий Андреевич Шилов всегда ценил своего напарника за невероятную динамику эмоций. Борисов был из тех, кто моментально вскипает и заводится с пол оборота, сохраняя при этом ясность ума и не теряя контроль над ситуацией. У криминалиста и следователя получался отличный симбиоз, когда каждый честно готов признавать сильные стороны напарника и собственные недостатки. Чем серьезней и опасней работа, тем больше должно быть простоты в отношениях между коллегами, причем не попустительства или халатности, а именно тонкого мира взаимопонимания, предугадывания. Шилов, в свою очередь, был человек тонкой душевной организации, отчасти даже склонный к мистицизму, хоть и глубоко скрывал этот факт под бронежилетом рабочих будней.

– Вот ты меня завёл, и теперь надо ехать.

Следователь стоял у окна, глядя на белые от цветов яблони. Мелкие листочки еще только начинали разворачиваться, а старые серые ветви уже вовсю были усыпаны дрожащими на ветру лепестками, обрамлявшими золотистые тычинки.

– Можем же просто пригласить на разговор этого Меньшикова младшего, чем тебе не подходит такой вариант?

– И он придет и сознается, что наркоман со стажем, отца убил, а паровозом и пару глухарей на него повесим?

– Было бы неплохо, но тогда мы останемся без работы.

– Сейчас быстренько смотаемся, оценим обстановку. Я, знаешь, Ген, вообще-то сомневаюсь в правдивости этой Аллы, но, после твоих заявлений, не успокоюсь, пока сам не посмотрю.

– Отлично, все на меня теперь свалил. Жень, я не беспокоюсь, так что, может, сам съездишь?

Борисов закатил глаза и выругался одними губами, на что Шилов поспешил заверить напарника, что все-таки готов составить ему компанию, отложив текущие дела.

Особняк семьи Меньшиковых находился хоть и не рядом с отделением полиции, но все еще подпадал под определение пешей доступности. За разговорами время, как и дорога, пролетели быстро лишь для одного из полицейских. На майские праздники жена затащила Шилова на очередную распродажу обуви, организованную, как гласило из рекламы, таможенниками. Геннадию было все равно, но ради удовлетворения покупательской потребности супруги, пришлось купить пару ботинок, которую, как оказалось на третий день, разносить было просто невозможно.

– Как новые боты? – непринужденно спросил Борисов, уже наслышанный о покупке.

– Зря я тебя послушал, надо было на машине ехать.

– Этот май весельчак…– с улыбкой начал Евгений.

– Что это у тебя такое лирическое настроение?

– Да ты знаешь, никогда не присутствовал на эксгумации. Вот идем, все вокруг в цветах, природа пышет жизнью, а мы, скорее всего, поедем выкапывать труп, – Борисов перевел взгляд на начавшего прихрамывать коллегу, – вот Брянский обрадуется, а то все хвастался, что подснежников в этом году нет, а тут на тебе, полноценный крот, или как это у них называется? Землеройка?

– В очередной раз поражаюсь твоему безграничному оптимизму, может, на радостях и ботинками махнемся?

– Сам себя заковал, сам и таскай свои кандалы, да вот уже и пришли, – кивнул Борисов на высокий кирпичный забор.

Подойдя к железной калитке, следователь два раза нажал звонок.

– Знаешь, когда не слышишь звонка, всегда начинает казаться, что он не работает.

Шилов молча пожал плечами, переминаясь с ноги на ногу. Из-за калитки послышалось шарканье, скрипнул засов и на пороге возник мужчина в джинсовом комбинезоне и больших резиновых сапогах.

– Да, – вместо приветствия сказал мужчина.

– Мы из полиции, – Борисов развернул удостоверение. – Алла Михайловна Меньшикова здесь проживает?

– Проходите, – кивнул мужчина в сапогах и отстранился от двери, пропуская гостей вперед.

– О, Анатольевич что-то звонит, – достав из кармана вибрирующий телефон, сказал следователь, – Алё, да, отъехали тут по делам. Да, с Шиловым, нет, недалеко, а что? Понял, сейчас приедем.

Повесив трубку, Борисов обратился к напарнику.

– Кошкин звонил. Ехать надо, срочно.

– Надо, так надо, – кивнул криминалист, уловив во взгляде напарника тень дурных вестей.

– Мы позже зайдем, – уходя сказал следователь, даже не взглянув на шокированного странным визитом садовника.

Идти на работу после праздников Сергею Анатольевичу Кошкину не очень хотелось, и несмотря на то, что он работал участковым, разрешил себе проспать на пол часика. Неделя обещала быть короткой, понедельник и вторник пришлись на первую волну майских, и, выйдя на улицу в приподнятом настроении, Сергей Анатольевич не постеснялся зайти в соседний магазин и порадовать себя бутылочкой холодного пива. Солнце приятно светило в глаза, заставляя участкового чуть-чуть прищуриваться, когда тот запрокинув голову, подносил ко рту пенный напиток. Да, Кошкин порой употреблял спиртные напитки на рабочем месте, но всегда знал меру и время, когда можно, а когда нельзя, и никогда не переусердствовал, не опускался и вообще, о том, что он порой позволяет себе этакую вольность нигде известно не было. Участок Сергею Анатольевичу достался не самый хлебный, но для маленького подмосковного городка вполне неплохой, ведь, могли и в соседнюю деревню сослать, а так вотчиной служила железнодорожная станция Клин с прилегающей территорией, пара пятиэтажных домов и гаражный кооператив.

Бутылки пива хватило ровно до работы и последний глоток Кошкин сделал уже на ступеньках отделения. Дверь в участок была открыта, когда в начале десятого Сергей Анатольевич переступил порог.

– Климов! – войдя в полумрак неосвещенного коридора, крикнул своему помощнику участковый, – ты здесь?

На зов начальника из боковой двери, тут же появился худощавый сержант.

– Здравия желаю, – скороговоркой отрапортовал сержант, приложив к головному убору правую руку.

Участковый машинально отвечая на приветствие, едва не отдал честь опустевшей бутылкой пива, но вовремя, среагировал на собственную оплошность и протянул бутылку помощнику.

– Слушай, выкини куда-нибудь.

Климов взял бутылку и вышел на улицу, смекнув, что нечего пустым бутылкам храниться в участке.