Сергей Серп - Богатство и Драма Семьи Меньшиковых

Кабинет Кошкина находился в конце коридора. Единственное окно из кабинета выходило на заасфальтированную площадку перед железнодорожным ограждением. Вид был не самый фешенебельный, но и глазеть в окно участковому было некогда.

Визуально оценив уровень воды в прозрачном электрическом чайнике и посчитав его достаточным для кружечки растворимого кофе, Сергей Анатольевич щелкнул рычажком, после чего вышел из кабинета и, пройдя буквально пару шагов, оказался в туалетной комнате. Стоя перед зеркалом, Кошкин пару раз погладил себя против шерсти, запустив пятерню в темно-каштановую шевелюру, и, убедившись, что между пальцами отсутствуют выпавшие волоски, довольный поправил прическу и вышел.

– Что за хрень, – плеснув воды в кружку, на дне которой лежали коричневые гранулы и три белых кубика, Сергей Анатольевич, с недоумением заметил, что от воды, не поднимается пар, а стенка пузатого чайника холодная. Участковый вернул электроприбор на подставку и в задумчивости снова нажал маленький рычажок. – Что за хрень, Климов!

Сержант мгновенно отреагировал на вызов и через мгновение вырос в дверном проеме.

– Ты чайник сломал мой? Что он не работает? – дергая вверх-вниз рычажок, вопрошал участковый. – Огонек почему не горит, раньше ведь горел.

– Горел, – кивнул сержант.

– Я знаю, что горел, я спрашиваю, почему не горит.

– Может быть, розетка?

– Может быть без вопросов, взял ноги в руки, чайник в зубы и давай, соображай.

Схватив чайник и подставку, Климов удалился также поспешно, как и появился несколько секунд назад.

– Ну-ка глянем, что у нас в телевизоре, – присаживаясь на потрепанный диван, промурлыкал под нос участковый, и взял в руку пульт.

Пульт не реагировал, и ни физическая сила, ни лексическая мощь Сергея Анатольевича не могли заставить его работать.

– Твою мать, Климов!

Сержант вновь не заставил себя ждать.

– Что с телеком?

Глядя на безжизненный экран, Климов пожал плечами, – может быть, света нет?

– Ты что, Гамлета репетируешь? Может быть, а может не быть. Тьфу, черт, все самому, как всегда делать!

Говоря, что все и всегда он делает сам, Кошкин лукавил. Все вопросы, где присутствие участкового не было необходимостью, решал исполнительный Климов, прослушав предварительно подробную инструкцию начальника, примерно треть из которой, составляла матерная брань, а другие две трети дублировались между собой. У Кошкина было своего рода шестое чувство, свойственное всем хорошим начальникам, ведь он знал не только, когда можно пить, а когда нельзя, но и, когда и где ему нужно работать, а на что можно не тратить ни силы, ни нервные клетки.

Первым делом, Климов открыл распределительный щиток, и проверил автоматы. Автоматы работали. После этого сержант щелкнул выключателем, но свет не загорелся. Не нужно быть великим сыщиком, чтобы резюмировать: света не было во всем здании.

– Во всем здании света нет.

Участковый недобрым словом помянул чью-то маму и вышел на улицу.

– Так, провода вроде не срезали, – подняв голову и обойдя здание, заметил Сергей Анатольевич. – Видишь забор под мостом? – кивнул в сторону участковый, указывая на мост, до которого было добрых двести, а то и двести пятьдесят метров.

– Так точно.

– Там, значится, трансформаторная станция, только внутрь не влезай, посмотри, она к магистрали общей подключена, или опять кто-то провода спер? Если все нормально, лезь на мост. На мосту рабочие, у них спроси, почему света нет. Понял меня? Значит, смотришь провода, если они на месте – пулей к рабочим.

Сержант козырнул и трусцой заспешил в указанном направлении. Провожая взглядом подчиненного, Сергей Анатольевич достал сигарету и закурил. Перекур вдвойне приятней, когда можешь безмятежно наблюдать, как другие работают. Климов становился все меньше и меньше. Было тихо, и до чутких ушей Кошкина долетел шелест железнодорожной насыпи – это сержант с асфальта перешел на гравий. По расчетам участкового, сержанту до подстанции оставалось недалеко. Не прошло и минуты, как шелест гравия вновь долетел до чуткого слуха Сергея Анатольевича. Звук выходил громче и чаще, чем предыдущий. Вскоре к звуку шагов присоединился и голос бегущего Климова. Если к мосту сержант бежал трусцой, то обратно он перешел на галоп, размахивая одной рукой, а другой придерживая слетающую от скорости кепку.

– Что за хрень, – удивился участковый неожиданной сигнализации своего подопечного и крикнул, – Климов! Что такое?

– Там, там, человек на проводах! – отозвался задыхающийся сержант, не сбавляя шагу.

Кошкин нахмурил брови и побежал навстречу.

– Что? Какой человек? – поравнявшись с остановившимся Климовым, недоумевал Кошкин.

Сержант стоял нагнувшись, уперев ладони в колени и тяжело дышал.

– Там человек в проводах. Висит.

– Да еб…– только и сказал, участковый и побежал к подстанции. Вдохнув поглубже, Климов засеменил следом.

В проводах, ведущих от трансформаторной будки к общей электрической магистрали, висела девушка. Тело погибшей застыло в форме распятья. Под тяжестью раскинутых рук провода едва прогнулись, а два кабеля, протянувшихся между ногами, провисли до самого ограждения, увенчанного колючей проволокой. Девушка висела спиной к мосту, голова безжизненно опустилась на грудь, скрывая лицо в тени.

– Ничего не трогай, – Кошкин остановил помощника, вытянув как шлагбаум правую руку. – Чувствую, неделя будет долгой, – с тоской добавил Сергей Анатольевич.

Первым делом Кошкин связался с местным отделением полиции, в чье ведомство входил его участок и, сообщив дежурному что да как, попросил прислать следователя Борисова и криминалиста Шилова соответственно. Со следователем и криминалистом у Кошкина наладились дружеские отношения. Во время совместной работы, выполняемой прошлой осенью, каждый из полицейских показал свои лучшие человеческие и профессиональные качества.

Едва Кошкин успел положить трубку, как телефон зазвонил вновь.

– Да, нет на месте? Твою мать, понял, сам наберу. Да, труповозов потом вызовем. Что почему? Да её еще снять надо, епта, я же сказал, сначала электриков пришли из ЖЭКа или вокзальных, я что ли полезу туда, как обезьяна? – Второй разговор с дежурным огорчил Кошкина тем, что ни следователя, ни криминалиста не месте не оказалось, и Сергею Анатольевичу пришлось звонить им самостоятельно.

Пока участковый решал организационные вопросы, сержант разматывал красно-белую ленту, огораживал место происшествия. От станции отошла электричка, и загудев, отправилась в сторону столицы. Навстречу ей громыхал груженый товарный состав. Разминувшись с электричкой, товарняк застучал по рельсам, заполнив пространство под мостом железным топотом.