Игорь Ковриков - Ответный выстрел Грача

Груббер не мог поверить, что слышит это. Он растерянно смотрел на карту мира, висевшую в кафе на стене прямо перед ним, и понимал, что эта военная компания обречена на поражение. Как могла маленькая Германия победить огромный Советский Союз!? Любой человек скажет, что это невозможно, ведь на карте Россия выглядела огромным монстром по сравнению даже со всей Европой. Груббер знал, что СССР занимает по площади одну шестую часть суши и имеет население почти двести миллионов человек. И именно в этот момент Груббер понял, что в его стране у власти стоит сумасшедший маньяк.

Скоро Фюрер закончил свою речь, и люди, сидевшие в кафе, в порыве патриотизма запели песню Хорста Весселя «Знамёна ввысь», которая была гимном фашистской партии Германии. «Бестолковые фанатики», – подумал тогда Груббер. Он встал и вышел на улицу, чувствуя со всех сторон удивлённые взгляды.

В этот день он гулял по городу до поздней ночи. Он думал о том, что сегодня рухнули все его надежды. Груббер мечтал сделать карьеру в СС и когда-нибудь стать генералом. Но Гитлер своим нападением на СССР перечеркнул его будущее и будущее миллионов немцев. Сколько времени Рейх сможет воевать против Советов? Пускай пять лет или шесть. А потом наступит неминуемый крах.

Скоро Ганс Груббер оказался на Восточном фронте. Его сомнения никак не повлияли на его боевой дух. Он старательно и умело воевал, как это умеют делать только немцы, и даже получил Железный крест. Но он никогда и никому не рассказывал про свои мысли, потому что опасался доноса в гестапо.

Прошло четыре года, и всё произошло именно так, как он думал. Груббер дослужился до звания штурмбанфюрера СС и в самом конце войны прорывался с остатками своей роты из осаждённого Берлина, чтобы не попасть в руки к русским. В тот день они вышли к небольшой совершенно разрушенной деревне. Вид разбитых снарядами и ещё дымившихся домов говорил о том, что здесь недавно шёл тяжёлый бой, но несмотря на это, Груббер решил ненадолго остановиться здесь. Его люди были совсем измотаны, и им был необходим хотя бы короткий отдых.

Деревня была абсолютно пуста. Жители давно ушли отсюда, наверное, опасаясь артналётов. Эсэсовцы расположились в двух крайних чудом уцелевших домах, но Груббер решил всё же лично осмотреть деревню, чтобы быть абсолютно уверенным, что в ней никого нет. Он взял с собой двух бойцов и лично пошёл на разведку, заглядывая в каждый дом.

Они осмотрели всё, но не нашли никого живого, кроме бродячих собак. Несколько домов оказались почти целыми, но в них были выломаны двери и сломаны все шкафы. Наверное, сюда уже добрались мародёры, рыскавшие в округе.

– Всё чисто, господин штурмбанфюрер! – доложил один из солдат, рыжий роттенфюрер СС, когда они закончили осматривать последний дом. – Можно возвращаться.

Груббер посмотрел вокруг и вдруг увидел сарай, стоящий за домом. С того места, где они стояли, был виден только кусочек крыши, поэтому они сначала его не заметили.

– Пойдём, посмотрим, что там, – кивнул в сторону сарая Груббер.

– Вряд ли мы кого-нибудь там найдём, – сказал другой солдат.

– Мы должны быть уверены, что там никого нет.

Солдат пожал плечами, и они двинулись в сторону сарая. Груббер понимал своего подчинённого. Только что они совершили двухдневный переход, перед которым был ещё тяжёлый бой, когда они нарвались на засаду отряда СМЕРШ. Конечно, солдат хотел отдохнуть, но Груббер привык всё доделывать до конца.

Они подошли к строению и, открыв ворота, зашли внутрь. Но то, что они там увидели, заставило их в нерешительности остановиться на пороге.

Груббер и оба его солдата прошли всю войну от первого её дня и до последнего. Они были спецназовцами и побывали в самых разных переделках. Им поручали тяжелейшие и порой даже невыполнимые задания, с которыми они, несмотря ни на что, почти всегда справлялись. Командование бросало их на самые жаркие участки фронта, и они всегда были готовы к любым неожиданностям. За годы войны они научились физически чувствовать любую опасность и были готовы к ней, мгновенно реагируя на неожиданную угрозу. Сейчас в сарае они ожидали увидеть всё что угодно, но та картина, которая предстала перед ними, заставила их в первый момент даже растеряться.

Прямо на полу на соломе лежало человек десять раненых русских солдат. Судя по всему, они были в тяжёлом состоянии, потому что все были в бинтах и только у двоих из них хватило сил повернуть головы и посмотреть на вошедших немцев. Между ними на корточках сидела девушка в военной форме с погонами рядового и белой повязкой санинструктора на рукаве, которая глядела прямо на штурмбанфюрера. Было непонятно, почему русские оставили здесь своих раненых, возможно, у них просто не хватило транспорта, чтобы их вывести. Но было ясно одно – за ними скоро вернутся, и надо было срочно уходить.

– Это раненые, – вдруг сказала девушка. – Вы не можете их убить.

Груббер даже вздрогнул от неожиданности. Он посмотрел на медсестру, пытаясь в полутьме сарая получше её рассмотреть.

«Красивая, – подумал штурмбанфюрер. – И совсем молоденькая».

Девушке было не больше двадцати лет. Длинные чёрные волосы спадали из-под пилотки почти до плеч. Она сжала свои крошечные кулачки возле подбородка и смотрела настороженным взглядом, напоминая маленького зверька, загнанного в угол.

Груббер медлил. Он задумчиво смотрел на русскую медсестру, а она смотрела на него, и так продолжалось несколько секунд. И в конце концов девушка не выдержала.

Она вдруг вскочила на ноги и подбежала к эсэсовскому офицеру.

– Ну, стреляй, фашист!!! – громко закричала русская. – Стреляй, если тебе совесть позволит!!!

Глаза её горели, а лицо исказилось злобой, и сейчас она была совершенно не похожа на ту испуганную девочку, которой была всего мгновение назад. Штурмбанфюрер внешне оставался абсолютно спокоен, но в этот миг поймал себя на мысли, что невольно восхищается храброй сестрой милосердия. Несмотря на то, что Ганс Груббер воевал с русскими четыре года, он так и не выучил их язык, но по интонации понял смысл её слов.

И тут раздался лязг автоматного затвора.

– Отставить!!! – немедленно закричал Груббер не своим голосом и схватился за ствол автомата, который роттенфюрер уже навёл на русскую медсестру.

– Я вас не понял, господин штурмбанфюрер! – воскликнул тот. – Она же расскажет про нас своим!

– Всё ты понял! – прорычал Груббер. – Мы уходим.

– Но…

– Ты слышал приказ, рядовой?! Выполнять!!!

– Есть, командир! – рявкнул роттенфюрер и закинул автомат себе за спину.

И в этот момент у русской девушки из глаз ручьём хлынули слёзы, и она обхватила голову руками.

Эсэсовцы сразу вышли из сарая и бегом добрались до домов, где находились остальные солдаты. Все уже спали, кроме часовых, но Груббер быстро поднял своих людей. Группа сразу вышла из деревни, направившись к ближайшему лесу, и в это время со стороны дороги послышался шум автомобильных моторов. Русские ехали к деревне за своими ранеными солдатами.