Игорь Ковриков - Ответный выстрел Грача

Мишель Треми, наверное, что-то почувствовал. Он стоял возле открытого окна в одних брюках и как раз собирался встать на подоконник. Услышав звук открывшейся двери, он резко оглянулся, но даже не успел поднять оружие. Выстрел мексиканца раздробил ему запястье, и огромный пистолет с громким стуком упал на пол. Треми вскрикнул и схватился за свою раненую руку.

– Повернись и посмотри на свою смерть, Мишель, – произнёс Жак, наведя на него пистолет.

– А, это ты, Лакомб, – простонал старый бандит. – Я так и знал, что ты не согласишься платить.

– Как ты меня узнал? – удивился француз.

– Одень ты хоть десять масок, я всё равно знаю, что это ты, – ответил Треми, морщась от боли. – Увидев в тот раз твои глаза, я сразу понял, что с тобой будут проблемы. К сожалению, я не думал, что это будет так скоро. Наверное, старею.

Жак поднял пистолет, целясь прямо в голову гангстера.

– Стреляй быстрее, не мешкай, – усмехнулся тот. – Но знай, что когда-нибудь ты будешь так же, как я сейчас, стоять перед своими убийцами. Что поделаешь? Это издержки нашей профессии.

Лакомб стоял от Треми в трёх метрах и не мог промахнуться. Но он в своей жизни ни разу не убивал человека, тем более безоружного. Он заколебался, и пистолет задрожал в его руке.

– Ты что? – удивился Треми, глядя ему прямо в глаза, – делаешь это в первый раз? Убить человека в первый раз очень трудно, Жак. Потом всё пойдёт, как по маслу, но до этого тебе придётся не раз сменить свои памперсы.

Жак тут же подумал, что не сможет выстрелить. Но потом вдруг вспомнил, что сзади него стоят его люди и смотрят ему в спину. Он физически чувствовал их взгляды и понимал, что они ждут от него действия. Он знал, что ему придётся убить старого бандита, чтобы заслужить их авторитет.

– Ты не сможешь в меня выстрелить, – произнёс Треми и вдруг пошёл вперёд, прямо на Жака.

И Лакомб машинально нажал на курок. Он видел, что пуля попала в правый глаз Мишеля Треми, и тот, взмахнув руками, вывалился в окно, находящееся за ним.

Жак, Макс и Гуга тут же подбежали к подоконнику и посмотрели вниз. Треми лежал на газоне, распластав руки и не подавая признаков жизни. В это время Лакомб вдруг понял, что ничего не чувствует. Он только что первый раз в жизни убил человека, но не ощущал внутри себя никакого, даже самого слабого волнения. Он был совершенно спокоен, как будто убийства были его привычкой.

– Ты врёшь, Мишель, – произнёс он, глядя из окна на труп старого гангстера. – Я никогда не буду стоять так же, как ты, перед своими убийцами и ждать, пока меня пристрелят, как барана. Я в любой ситуации буду защищаться и бороться за свою жизнь.

Гуга и Груббер с удивлением посмотрели на него. Все молчали некоторое время, но Макс первый пришёл в себя.

– Босс, нам пора уходить, – сказал он. – Время вышло.

Жак развернулся и, больше не говоря ни слова, вышел из комнаты, а его люди последовали за ним. Они спустились на первый этаж, где их уже ждали остальные члены банды.

– Простите, шеф, – обратился к нему невысокий коренастый блондин по прозвищу Контрабас. – Вы нам говорили, что в доме будет пятеро охранников, а мы нашли только четверых.

– Всё в порядке, – ответил за Лакомба Макс. – Пятый был на втором этаже, и мы с ним разобрались.

Контрабас был бывшим боксёром в тяжёлом весе и обладал чудовищной физической силой, но соображал не очень хорошо. Он несколько секунд стоял и, наморщив лоб, пытался сообразить, говорит ли Груббер серьёзно или шутит. Это было настолько смешно, что все бандиты заулыбались. Даже Жак усмехнулся, и обстановка разрядилась.

– Хватит скалиться! – вдруг воскликнул Лакомб. – Быстро уходим!

Бандиты выскочили на улицу, сели в автомобили, и машины тут же сорвались с места, а в это время откуда-то издалека раздался вой полицейской сирены.

В ту же ночь остальные люди Лакомба устранили троих самых близких помощников Треми, и его банда перестала существовать. В преступном мире Россины началась борьба за власть, и организация Треми развалилась на множество мелких шаек, которые были уже не опасны. Полиция вела следствие по поводу ночных убийств, но так и ничего не выяснила, хотя все в городе знали, чьих рук это дело. Немногочисленные свидетели молчали, боясь быть замешанными в бандитских разборках. К тому же Жак через несколько дней пришёл к начальнику полиции и без обиняков предложил тому пять тысяч долларов ежемесячно чтобы закрыть тему, после чего расследование сразу было прекращено.

Лакомб быстро подмял под себя весь преступный мир Россины. Уже через месяц он контролировал всю продажу наркотиков, проституцию и рэкет столицы Москаны. Его организация выросла как на дрожжах, и более мелкие банды платили ему налог с оборота. В один момент Жак превратился из обычного бизнесмена в крёстного отца мафии, может быть, даже не ожидая этого. И именно в это время в народе он получил прозвище «Удав».

Но жизнь шла своим чередом, и однажды на приёме во Французском посольстве Жак встретил её. Мария была американкой и приехала на Москану на практику. Она только что закончила университет и получила диплом геолога, а здесь собиралась изучать местные горы. Роман развивался стремительно, и уже через две недели он сделал ей предложение, которое она приняла без колебаний. Вскоре состоялась свадьба, а меньше чем через год у них родился сын, которого они назвали Клодом.

Вспоминая сейчас этот период своей жизни, Лакомб нахмурился. Перед глазами стояло красивое лицо Марии, и у него вдруг почернело лицо. Он глотнул из высокого стакана, откинулся в кресле и попытался успокоиться. Жак не смог тогда её уберечь и постоянно винил себя в этом. Он закрыл глаза, и на него вновь нахлынули воспоминания.

Через некоторое время произошло событие, наложившее заметный отпечаток на их дальнейшую жизнь. Президент Франции Шарль де Голь объявил об окончании колониальной политики. Войска стали выводить из Алжира, Индокитая и из других мест. В том числе и из Москаны.

Лакомб решил не возвращаться во Францию и подал рапорт об увольнении с военной службы. Здесь у него была семья и бизнес, а с Родиной его уже ничего не связывало. Раньше из армии было не так-то просто уйти, но сейчас, в связи с выводом войск, началось сокращение, и это стало намного проще. Жак уже повесил свою военную форму в самый дальний угол, чтобы больше о ней не вспоминать, но тут вдруг его неожиданно вызвали в посольство.

Зайдя в здание французского посольства, где он ещё недавно работал, Жак тут же поднялся в кабинет посла.

– Доброе утро, мсье Лакомб, – прощебетала молоденькая смазливая секретарша. – Вас уже ждут.

– Спасибо, Кларис, – улыбнулся Жак и взялся за ручку двери. – Ты, как всегда, прекрасно выглядишь.