Джефф Линдсей - Дремлющий демон Декстера

– Декстер, – проскрежетала она с сильным среднеевропейским акцентом. – Хорош целоваться, как какой-то faigelah.

– Faigelah? Это, наверное, «жених» по-ирландски? – спросил я, садясь в кресло.

– Feh [15] Междометие, выражающее неудовольствие, «фу» (идиш). , – кивнув, ответила она и направилась в сторону кухни.

– По-моему, я ей нравлюсь, – сказал я Деборе.

– Кому-то ты должен нравиться. Как твое свидание вчера?

– Отлично. Ты не хочешь как-нибудь попробовать?

– Feh, – ответила Дебора.

– Нельзя все ночи напролет торчать в нижнем белье на Тамиами-Трейл, Деб. Должна же у тебя быть своя жизнь.

– Мне нужно перевестись! – прорычала она. – В отдел убийств. А тогда подумаем насчет жизни.

– Понимаю. Конечно, малышам будет ловчее отвечать, что их мамочка работает в убойном отделе.

– Декстер, ради бога!

– А что, Дебора, естественная мысль. Племянники и племянницы. Еще несколько маленьких Морганов. Почему бы и нет? Так ведь говорила мама?

Деб сделала глубокий вдох и медленный выдох. Ее секретный способ восстановления контроля.

– Мамы давно уже нет, – произнесла она.

– Я общаюсь с ней по своим каналам.

– Ну тогда смени канал. Что ты знаешь о кристаллизации клеток?

Я обалдел.

– Ух ты! Ты только что выиграла чемпионат по смене темы разговора.

– Я серьезно.

– Тогда я правда на лопатках, Деб. Что ты имеешь в виду под кристаллизацией клеток?

– От холода. Клетки кристаллизуются под воздействием холода.

Свет вспыхнул у меня в голове.

– Конечно, – отвечаю я. – Прекрасно.

И где-то глубоко начинают звенеть маленькие колокольчики.

Холод… Чистый, без примесей, и прохладный нож почти шипит, врезаясь в теплую плоть. Антисептическая, чистая прохлада, кровь замедленна и бессильна; абсолютно правилен и тотально необходим: холод…

– Почему же я не… – начал я и заткнулся, увидев лицо Деборы.

– Что? Что «конечно»? – требовала она.

Я покачал головой:

– Сначала скажи, зачем тебе нужно это знать.

Деб посмотрела на меня долгим взглядом и сделала еще один вдох-выдох.

– Полагаю, ты в курсе, – наконец произнесла она. – Случилось еще одно убийство.

– В курсе. Я проезжал мимо вчера вечером.

– А я слышала, что не просто проезжал.

Я поежился. Полиция Майами-Дейд – такая маленькая семья.

– Так что же значит это твое «конечно»?

– Ничего. – Я начал постепенно раздражаться. – Просто ткани трупа выглядели немного не так. Как будто они подверглись воздействию холода… – Я развел руками. – А насколько холодно?

– Как на мясокомбинате. Зачем это ему понадобилось?

Потому что это прекрасно, подумал я.

– Холод замедляет кровоток, – был мой ответ.

– А это так важно? – Деб изучающе смотрела на меня.

Мой вздох был глубоким и несколько неуверенным. Я не мог ей этого объяснить, она тут же приперла бы меня к стенке.

– Очень важно.

По какой-то причине я почувствовал себя растерянным.

– Почему очень важно?

– Мм… Полагаю, у него пунктик насчет крови, Деб. Это просто ощущение, понимаешь, у меня нет никаких доказательств.

Она посмотрела на меня тем же взглядом. Я пытался придумать что-нибудь, что сказать, но не мог. Остроумный, красноречивый Декстер – и вдруг с пересохшим горлом и проглоченным языком.

– Черт! – наконец произнесла она. – Так в чем же дело? Холод замедляет кровоток, и это очень важно? Давай, Декстер. Что тут, черт возьми, хорошего?!

– Я ничего «хорошего» не делаю до кофе, – предпринял я героическую попытку восстановить равновесие. – Просто аккуратно.

– Черт! – снова воскликнула Дебора и, когда Роза принесла кофе, сделала глоток. – Вчера вечером меня пригласили на семидесятидвухчасовой брифинг.

Я зааплодировал:

– Отлично. Ты в обойме. Только зачем тебе нужен я?

В Майами-Дейд принято собирать всю убойную команду примерно через семьдесят два часа после убийства. Следователь и ее команда обсуждают дело с экспертом-медиком, а иногда и с представителем прокуратуры. В результате вырабатывается единое направление.

Она нахмурилась:

– Я не сильна в политике, Декстер. Чувствую, что Лагуэрта оттирает меня, но ничего не могу поделать.

– Она все еще ищет своего мистического свидетеля?

– Ага, – кивнула Дебора. – Особенно после вчерашнего убийства. Мол, оно еще раз доказывает ее правоту. Потому что тело расчленено полностью.

– Но все разрезы совершенно другие, – возразил я.

Дебора пожала плечами:

– Я ей говорила, что искать свидетеля – пустая трата времени, ведь очевидно, что убийце не помешали, просто он почувствовал неудовлетворенность.

– Ого! Ты и правда совсем не разбираешься в политике.

– Ну и черт с ней, Декстер! – Две пожилые дамы за соседним столиком уставились на Деб, но она даже не заметила. – В том, что ты сказал, есть смысл. Это же очевидно, а она меня игнорирует. И даже хуже.

– Что может быть хуже, чем когда тебя игнорируют? – спросил я.

Она залилась краской.

– После разговора с ней я заметила, что пара козлов в форме хихикают надо мной. Про меня по управлению ходит шутка. Эйнштейн, – произнесла Деб и, закусив губку, отвернулась.

– Боюсь, я не понимаю.

– Если бы ее сиськи были мозгами, она была бы Эйнштейном, – с горечью сказала она, и, чтобы не рассмеяться, я закашлялся. – Вот что она обо мне говорит. А если такой паршивый ярлык уже приклеился, продвижения по службе тебе не видать, кто же будет уважать копа с таким прозвищем? Черт бы ее побрал, Декс! Она ломает мне карьеру.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Майами-Дейд – имеется в виду полицейский участок одноименного округа.

Сэндвич «медианоче» ( исп. medianoche – полночь) свое название получил по времени, когда его обычно едят. – Здесь и далее примеч. перев .

Дамерленд – Диснейленд – ассоциативная игра слов; Джеффри Лайонел Дамер – серийный убийца, совершивший с 1981 по 1991 г. 18 зверских убийств.

Кофе по-кубински… пирожки (исп.) .

Таким образом Эйнджел объясняет, что он не родственник диктатора Кубы Батисты (1901–1973).

Да насрать мне (исп.).

До свидания; здесь: увидимся позже (исп.).