Инесса Давыдова - Падение Вавилона

Все события и персонажи являются вымышленными. Любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

5 июня 2015 г.

Турция. Южный берег озера Ван

Новость о том, что его многолетние скитания приближаются к концу, одновременно вызывала облегчение, возбуждение и тревогу. Он, давно потерявший надежду на обычную размеренную жизнь, пребывал в тягостных раздумьях. Какая участь ждет его на Родине? Сможет ли он после всех мытарств осесть и наконец-то пустить корни, если в силу привычки не может усидеть на одном месте больше месяца?

Усталый взгляд скользил по лунной дорожке на водной глади, тянувшейся неровным очертанием от горизонта до самого берега. Вдалеке послышался ленивый собачий лай. Качающийся на ветру ажурный светильник отбрасывал на потолке и стенах айвана причудливые танцующие тени. Кальян издавал булькающие звуки, заглушая пение цикад.

Гость полулежал на топчане в окружении пестрых парчовых подушек. Длинные пальцы изящно удерживали мундштук у рта, словно он готовился не выдохнуть ароматный дым, а извлечь из него приятную на слух мелодию. Его лицо заволокло клубящейся дымовой завесой.

– Старики в моем селении говорили: все имеет свой закат, и только ночь заканчивается рассветом . К ночи у меня особое отношение: люблю ее горячо и страстно. Меня всегда манила и опьяняла магия темноты. Только под ее покровом я чувствую себя защищенным. Когда небо заволакивает черной завесой, я погружаюсь в другое измерение. Жизнь напоминает сон. Вы не задумывались, почему основная часть преступлений совершается ночью?

Он повернулся и вопросительно взглянул на хозяина дома, но тот даже не думал отвечать.

– Ночь придает смелости, окутывает ложной дымкой несокрушимости и безнаказанности. Под покровом ночи мы можем решиться на то, что при свете дня казалось жестоким и безрассудным.

В шатер зашли двое телохранителей и устроились рядом на топчане. Их приход означал, что транспорт в пути.

– Я чувствую, как после полуночи все тайны оголяются, передо мной предстает истина. Ночь срывает маски моих врагов и тех, кто рядится в шкуры друзей, а на деле – просто хотят отжать у меня добычу.

Из груди вырвался тяжелый вздох. Он прикрыл глаза, наслаждаясь последними минутами тишины. Состояние покоя в его жизни большая редкость, поэтому так ценны эти моменты.

– Бывают события, которые меняют твою сущность раз и навсегда, после них ты уже никогда не будешь прежним. Это не приобретение нового опыта, это трансформация тебя в кого-то другого. В моей жизни все изменила одна ночь. Помню ее так же ясно, как будто это случилось только что, хотя прошло уже тридцать лет.

Он затянулся полной грудью и выпустил струю клубящегося дыма. Время поджимало, но никто из присутствующих не посмел нарушить его монолог.

– Это впечаталось в мою память, – он ткнул в висок, – как фрески в мечети Айя-София. Пусть не на века, но точно до последнего моего вздоха. Даже когда я буду умирать, первым делом в памяти всплывет та ночь и все ее мельчайшие подробности. Если бы мне дали прожить жизнь заново, я однозначно сказал бы «нет». Будь у меня сын, первым делом научил бы его отказывать, даже самым близким людям. Вся эта тема о долге – пустая болтовня. Лучше прямо и доходчиво объяснить свой отказ, чем потом мучиться и проклинать попросившего об одолжении.

Нарастал звук подлетающего вертолета. Телохранители похватали сумки со снаряжением и рюкзаки. Один из них спросил его, готов ли он к последствиям.

– Выбора нет, – с неохотой он встал и лениво потянулся. – Кто-то залез в мое логово и наотмашь бьет палкой. Либо дергай за палку, либо прячься в другой норе. Я устал прятаться. Пора взглянуть врагу в лицо.

Он скинул с себя шелковые халат и штаны, быстро надел джинсы, футболку, зашнуровал кроссовки и перевесил через плечо спортивную сумку. Поблагодарил хозяина дома за гостеприимство, пожелал ему здоровья и в сопровождении телохранителей двинулся к вертолету.

9 июня 2015 г.

Россия, г. Москва

В Колонный зал Дома Союзов Олег Васильевич Вахрушев вошел под руку с новоиспеченной женой. В торжественной атмосфере среди разряженной публики полковник чувствовал себя скованно. Вышагивая по ковровой дорожке в новеньком смокинге, он сравнивал себя с пингвином на выгуле. К тому же там, где должно быть свободно, сжимало, как тиски. Всему виной были внезапно свалившиеся на него предсвадебные хлопоты. Дважды Лариса ждала его в ателье для примерки, но оба раза Вахрушева подводил транспортный коллапс.

Усаживаясь в обитое красным бархатом кресло, он жалел, что не может прикрыться насыщенным графиком – полковник был в двухнедельном отпуске по случаю бракосочетания – и сбежать с ненавистного мероприятия. Он мысленно перебирал возможные поводы для побега, но не найдя подходящего, вынужденно смирился и с недовольством поглядывал на супругу. Сейчас он мог бы лежать на любимом диване, попивать «Курвуазье», оставшийся со свадьбы, читать потихоньку «Портного из Панамы», купленного еще до знакомства с Ларисой, или даже опробовать подаренный тестем гриль.

– Пока не начался концерт, я введу тебя в курс театрального этикета, – Лариса погладила руку мужа, чувствуя его нарастающее напряжение. – Когда выйдет исполнитель нужно поприветствовать его аплодисментами.

– Зачем? – Саркастически начал было Вахрушев, но вынужден был прерваться, пропуская пожилую пару. Плюхнувшись обратно в кресло, он продолжил: – Мне кажется, что более разумно похлопать в конце, а не в начале. Он еще ничего не сыграл, а мы ему уже аплодируем. Не вижу логики.

– Так мы желаем ему удачного выступления, – тон супруги стал жестче, и Вахрушев понял, что лучше ее не дразнить.

Далее Лариса коротко, но весьма доходчиво разъяснила мужу тонкости театрального этикета и под конец осведомилась, не забыл ли он отключить мобильный телефон. Он напомнил, что отключил его еще на парковке, но жена все равно заставила его проверить.

Прозвучал третий звонок. Публика расселась по местам. Все замерли в ожидании. На сцену вышел Дмитрий Коган и поклонился публике. Зал зашелся приветственными аплодисментами. Под бдительным взглядом супруги Вахрушев нехотя присоединился к большинству. В этот момент кто-то сжал его плечо. Он обернулся и увидел заместителя.