Даша Самсонова - Два Обещания

“…А мы будем висеть у него на хвосте, пока тот не доберется до границы области, чтобы стать заботой других полицейских”, – мысленно закончил за него Рассел. Внезапно инструкции диспетчера сложились в четкую картинку. Но в этот раз соловый депос попробовал принять очередной провал со смирением, внушить себе, что ему все равно – задержат они преступника или нет. Зря трепал нервы, ему стоило наплевать на исход погони, когда он только сел в машину. Вот поэтому его судьба до скончания века сидеть на нагретом месте. Если бы он, как и Николас, искренне поверил, что ему удастся очистить мир от зла… Все! Довольно! Что сегодня на него нашло? Какого черта он вспоминает своего бывшего напарника так часто? Сны снами, но в реальности Николаса не было рядом с тех пор, как погибла Лейн – его возлюбленная. После ее смерти вороного депоса словно подменили. Он перестал появлялся на работе, взял бессрочный отпуск, не отвечал даже на телефонные звонки. Прошло два месяца с тех пор, как Николаса видели в последний раз. В полиции гуляли разные слухи. Одни говорили, что Герой-полицейский покинул Одару, уехал в место получше, где зарплата у такого гения будет достойнее. Другие, а этих дураков хватало – пропал без вести, нашел свою смерть, попавшись в лапы отсидевших наркоторговцев, которых Николас с легкой руки сажал за решетку. Для Рассела напарник просто исчез. Словно он никогда не знал ни его, ни блохастой одноглазой псины, которую Николас всегда таскал с собой, как полицейский жетон. Не было и этих бесконечно-долгих лет на службе, плечом к плечу в одной машине, ни теперь мертвой малышки Лейн… Все это, как страшный сон, осталось в прошлом. А сейчас у Рассела есть чистый лист, другой напарник и возможность начать жизнь заново. Вывести своей рукой первые строчки без чужих нареканий. Они звучали бы примерно так: “Мы преследовали седан баклажанового цвета. Ни я, ни Морис не ослушались приказа. Потому что я – не Николас, я – не герой. Но я сделал все, что от меня зависело, пусть седан мы упустили”.

Рассел Лэйон вздрогнул. Его размышления прервал скрежет. Он раздался в воздухе громче воя сирен и вопля Мориса, голоса диспетчера, скрипа тормозов. За секунду до этого все, что Рассел успел разглядеть, – как с перекрестка на дорогу выскочил пикап медно-коричневого цвета. Его массивный бампер протаранил баклажановый бок, сметя автомобиль преступника с дороги.

Весь мир охватил дым, пыль и тишина. Что-то крякнула рация. Через секунду послышались хлопки дверей – полицейские, покинув автомобили, бросились к обочине. Гонщик-преступник при всем желании не смог бы сбежать, он был зажат между подушкой безопасности и креслом, не слышал приказов и не замечал наведенного на него оружия, только круглыми от ужаса глазами впился в огромный медный пикап, замерший в нескольких метрах. Столкновение оставило вмятину на проржавевшем бампере, лобовое стекло обвили паутинки трещин. Полицейские медлили, с волнением ожидая, когда же появится виновник торжества. Они узнали водителя, как только пикап показался из-за перекрестка. А Рассел – еще раньше. У солового депоса возникло предчувствие. Четыре года совместной службы сделали свое – он предвидел, что его напарник объявится именно сегодня, как птицы предвещают бурю.

Водитель пикапа был цел и невредим, чего и следовало ожидать. Вот только по его лбу из-под челки редких волос змеилась струйка крови. Она становилась заметной, оставив карминовый след на белоснежном вороте рубашки, а на фоне беспросветно-черной шерсти кровь исчезала, как глупый мираж, чтобы никому не пришло в голову – этот безумец смертный, а сейчас разбил о баранку свой чертов лоб, потому что никогда, даже на полном ходу тараня седан, не удосуживался пристегнуться. Но для Николаса это ерунда. Так же неощутимо, как прихлопнуть на лбу комара.

С театральным тщеславием Николас выпрыгнул из пикапа на землю. Свет полицейских мигалок очертил высокую фигуру. Николас жмурился, окруженный толпой.

“Откуда ты, черт подери, взялся?” – “Как ты узнал?” – “Ну и безумец, Дженна тебя убьет!” – доносились голоса полицейских. Они обступили вороного депоса, в тот момент напоминая падальщиков-репортеров.

О воре-гонщике тут же забыли. Рутину проводить его до полицейской машины быстро перевалили на двух новичков. Новобранцы, заковывая задержанного в наручники, издали таращились на полицейского, о котором столько слышали из рассказов и городских легенд. Николас был словно ходячий луч прожектора. Все как мухи летели к нему, не замечая, что сами не отбрасывают тени. Но когда эти лучи коснулись Рассела Лэйона, он обжегся.

– У тебя кровь. Ты в порядке? – выдавил из себя соловый депос. Он стоял в стороне и заговорил только когда Николас приблизился к нему. Черт бы побрал эту сентиментальность, так не идущую к лицу прославленного полицейского – Николас готов был задушить Рассела в объятиях. Упоминание о собственном виде мигом вернуло вороного депоса в реальность. Он замер, бросив всю энергию на то, чтобы стереть кровь, но только размазал ее по лицу большими ладонями.

– Ты помнишь, бывало и хуже, напарник, – весело отмахнулся Николас.

– Дженна знает, что ты здесь? Или ты опять сделал ей сюрприз?

Ответом Николаса стала улыбка мальчишки. С точно таким же выражением лица он представал перед Расселом во сне. Там они патрулировали улицы, с той лишь разницей, что соловый депос находился на заднем сиденье, где обычно вертелся Флайк – пес Николаса. В этих снах напарник обращался к Расселу в точности как к своей собаке: “Место, мальчик! Хороший мальчик! Место! Место, я тебе сказал!” Сослуживцы поворачивали головы, когда эти двое заходили в офис, а под их взглядами Рассел действительно чувствовал себя псом Николаса, блохастой дворнягой, которой приказывают сидеть и лежать, в награду за заслуги угощают печеньем. Которая будет так же покорно вертеться в ногах вороного полицейского, когда того повысят до шефа участка и он займет место Дженны. Всегда в ногах, вечно брешущая на команду “Голос!”, виляющая хвостом, когда ее гладят по шерсти… Глупая тварь! И Рассел был глупой тварью в этих снах. Да и не только в снах, думал он, просыпаясь и радуясь одному – Николас исчез, скорбь придушила его как жалкого птенчика.

Прошлой ночью Рассела посетило все то же виденье. Может, это было знаком свыше, предсказанием: его блистательный напарник вернется. Выскочит в пикапе из-за поворота и, как всегда, став героем, покарает зло. Возникнет перед Расселом с таким самоуверенным видом, будто ничего не было и это не он, Николас Патнер, два месяца назад похоронил любимую женщину, а потом пропал. Никаких лопнувших сосудиков в глазах или мертвенно-бледной усталости. И все же, когда последний мусор с аварии был убран, гонщика увезли в участок, а его резвого коня погрузили на эвакуатор и вороной депос сел вместе с Расселом в машину, как это было всегда (только на этот раз на пассажирское кресло) – Рассел заметил россыпь белой шерсти на шее напарника, появившуюся там, где ее не должно быть. Николас в одно мгновение стал выглядеть измученным, его глаза утратили блеск, и никакая маска, которую он так старательно демонстрировал окружающим, не могла этого скрыть.