Николай Леонов - Убит по собственному желанию

– А ты что, спать, что ли, уже наметил? – удивился Лев. – Время совсем детское. Да, надо раскинуть мозгами.

В вестибюле он оформил проживание, получил ключ от номера, и они вдвоем с Крячко поднялись на третий этаж. В номере Лев первым делом поставил чайник, расставил чашки, затем стал раскладывать вещи. Тут и чайник забурлил, можно было заваривать чай. Сыщики налили себе чаю, сели за стол, и Крячко спросил:

– Так ты хочешь более подробно обсудить эти три направления, о которых говорил в Управлении? Искать фирму, устанавливающую камеры наблюдения, искать «крота» среди полицейских и опрашивать широкий круг знакомых убитых?

– Нет, не все три направления, – покачал головой Гуров. – О первых двух, на мой взгляд, и говорить нечего. Возможно, мы найдем какого-то оператора, который как-то странно сузил поле зрения одной из камер. И если мы к нему пристанем, он признается, что сделал это за деньги. Но сможет ли он подробно описать человека, от которого получил деньги? Будет ли это ясный след? Боюсь, что нет. То же самое с «кротом». Запомни, Стас: наш убийца – человек крайне осторожный и расчетливый. Он ни за что не будет «светиться» перед посторонними. Так что из первых двух направлений мы вряд ли что узнаем. Нет, все мои надежды связаны с третьим направлением – с кропотливым просеиванием сотен людей, которые входили в контакт с убитыми. Так мы можем прямо выйти на убийцу.

– Рассчитываешь выйти на него прямо? – уточнил Крячко. – То есть ты не думаешь, что мы имеем дело лишь с заказчиком?

– Нет в этих делах никаких заказчиков, равно как и организаторов, – уверенно заявил Гуров. – Я, кажется, это уже говорил там, в Управлении, и готов повторить: мы имеем дело с одиночкой. Или ты считаешь, что заказчик заказывал не только само убийство, но и его способ? А организатор подвозил киллеру колбасу и зайцев, писал для другого киллера предсмертные записки? Нет, подобные преступления задумывает, организует и совершает один человек. И если мы раскинем нашу сеть достаточно широко, он обязательно окажется в этой сети.

– Но как мы распознаем, что это он? – засомневался Стас. – Ведь мы до твоего приезда допросили несколько десятков человек, и все они оказались непричастными к убийствам. В результате всех пришлось отпустить…

– А вот этим мы сейчас с тобой и займемся, попробуем составить список критериев, которым должен отвечать убийца. Там должны быть признаки обязательные, а могут оказаться и необязательные, но возможные.

– То есть ты хочешь составить нечто вроде портрета убийцы?

– Да, его словесный портрет. Начнем с базовых различий. Например, считаем ли мы, что убийца – обязательно мужчина или это может быть и женщина?

Крячко задумался, потом тряхнул головой и произнес:

– Нет, женщина все-таки не подходит. Во-первых, нужна большая сила. Оглушить здорового мужика, Гурьянова, ударом по голове женщина может, а вот задушить Касимова буксировочным тросом – это должна быть какая-то дама – борец сумо! Нет, я такую не представляю.

– Согласен с тобой, – кивнул Гуров. – Замечу, что и остальные двое убитых тоже были мужиками не слабыми. И потом, известно, что маньяки не бывают женщинами. Это всегда мужчина. Значит, мы ищем мужика… А сколько ему лет, по-твоему?

И снова Крячко погрузился в раздумья. Он даже шептал что-то по себя. Потом заявил:

– Возрастной диапазон может быть довольно широкий – от 25 до 55 лет. Меньше 25 быть не может – ни опыта не хватит, ни положения в обществе, которое позволит приблизиться к жертвам.

– Опять согласен. Я бы только добавил к верхнему пределу еще лет десять. Не зря нашим пенсионерам десять лет прибавили. До 65 лет очень даже крепкие мужики бывают. Ну а опыту, знаниям людей в этом возрасте только позавидовать можно. Итак, наш убийца – мужик в расцвете сил, местный, зареченский…

– А это ты как установил?

– Из тех знаков, которые он оставлял на телах жертв. Он достаточно хорошо успел изучить каждого человека, которого собирался убить, собрал о каждом кучу сведений. Невозможно, чтобы это мог сделать командированный, который наезжает в Заречье время от времени. Значит, это человек местный, причем он хорошо знает и мир бизнеса, и правоохранительные круги, и пишущую братию. Везде он вхож! Интересный типаж!

Гуров отодвинул опустевший стакан, поднялся и принялся расхаживать по номеру, как делал всегда, когда глубоко задумывался.

– Везде он вхож, всех знает, – продолжал он. – И память у него хорошая: запоминает многие мелочи, которые могут ему пригодиться. Такой человек не может находиться где-то внизу социальной лестницы. Нет, он не мусор убирает, не машины моет. Или он находится на госслужбе, или занимается бизнесом, или…

– Если на госслужбе – может, в полиции? – предположил Крячко.

– Может, и в полиции или где-то близко… хотя мне почему-то в это не верится, – покачал головой Лев. – Я не хочу сказать, что в наши ряды не мог затесаться убийца. Просто интуиция мне подсказывает, что так близко к нам он не подобрался.

– Подожди, я тебя перебил, – вспомнил Крячко. – Ты говорил: «Или на госслужбе, или в бизнесе, или…» Что – «или»? Где еще ты его видишь?

– Я подумал, что человек с таким развитым воображением мог быть близок к искусству. Он может быть артистом одного из здешних театров, или художником, или музыкантом. Или даже писателем – если, конечно, в Заречье имеются писатели.

– А что, интересная мысль! – воскликнул Стас. – Мне такое в голову не приходило. А ведь это возможно. Кроме всего прочего, артист или музыкант легко может познакомиться с любым человеком, даже с прокурором.

– Вот именно! Так что мир искусства нельзя оставить без внимания. Сколько в Заречье театров?

– Театров? Кажется, тут есть опера, драма… А вообще, понятия не имею.

– Вот видишь! – наставительно поднял палец Лев. – А придется узнать. Надо составить полный список тех учреждений, предприятий, где может трудиться убийца. Но главный путь поисков все же лежит через знакомства погибших. Берешь одного человека, общавшегося с Гурьяновым или Угрюмовым, и расспрашиваешь его обо всех, с кем еще был знаком погибший. Он называет, допустим, тридцать человек. Берешь эти тридцать и у каждого спрашиваешь те же самые сведения. Так постепенно составится полный список по каждому.

– А потом мы возьмем эти списки и сопоставим их! Конечно, ты прав! Надо было это сделать с самого начала! Если какой-то человек будет встречаться во всех четырех списках, то он, скорее всего, и есть тот, кто нас интересует.

– Учти, что во всех четырех списках он вряд ли окажется, – предупредил Гуров.

– Как же так? Разве можно убить человека, не будучи с ним знакомым? Ну, конечно, в пьяной драке можно, но у нас-то речь идет не о пьяной драке! Ты сам говорил, что убийца показывает редкую осведомленность, знает жизнь своих жертв в подробностях!