Анджей Пивоварчик - Открытое окно

– Выметайся, Юзек. А что касается Генека, то советую держаться от него подальше.

– Так он дал мне на такси.

– Ну ладно, ладно! – сказал я, прерывая его полуискренние, полупритворные всхлипывания.

Мы прошли с ним в комнату дежурного.

Дежурный выкладывал на стол какие-то веревочки, поясок, школьное удостоверение… Потом взял с полки, где находились вещи задержанных, маленькую папочку.

– Это тоже твое?

– Да.

Я взял папку и с любопытством заглянул в нее. Оказывается, Юзек тоже был филателистом! В его портативной коллекции были львы из Танганьики, малайские тигры, слоны из Лаоса. Я улыбнулся. Экзотика увлекала парнишку так же, как и меня лет тридцать тому назад.

Я. вынул, заложенный между страницами кляссера небольшой конверт с адресом: «Уважаемому пану Буре, в Варшаве». В правом углу конверта была красивая, яркого цвета марка «За лот» с красным штемпелем «Экспедиция 16/19, станция Прага».

– Где ты взял это, Юзек?

Он застегивал пояс на брюках и с гордостью объяснял:

– На прошлой неделе я помогал на одном складе паковать макулатуру. Это письмо было в бумагах. И они мне его отдали, просто так. А один человек даже хотел за это заплатить четыреста злотых. Но я меньше чем за пятьсот не отдам… А вы понимаете в марках? Может, у вас есть знакомые любители?

– Есть. И не дай надуть себя, Юзек. Этот конверт с маркой стоит по крайней мере в три раза больше.

Я вырвал из блокнота листок и записал ему адрес доктора Кригера.

– Спасибо. Я туда завтра же утром схожу.

Допрос Юзека ничего мне не дал.

Перед тем как поехать в лабораторию, я связался с Ковальским. Он был дома. Обещал, что в течение десяти минут займет номер Мингеля в «Бристоле».

Мы сидели в кабинете НД. Минула полночь, а с постов дорожной милиции никаких известий не поступало.

Удалось лишь установить, что убийца заехал на квартиру Трахта и забрал его с собой. Об этом сообщил нам Емёла, который, к сожалению, прибыл туда слишком поздно.

«Мингель и его сообщник давно сидят в безопасном месте, и оба смеются до слез», – с досадой думал я.

– Слушай, перестань! – ругал меня НД. – Тошно смотреть на твою физиономию. Придумай что-нибудь, пошевели мозгами!

– Послушай, а может… связаться с нашим гаражом, Юлек?

– Что?! Ты думаешь, у Мингеля с Трахтом только и забот, что верпуть «зим» в гараж? Это, наверно, и есть твоя… дедукция!

– Допустим. Но… гараж – единственное место, где никто украденную машину искать не будет… – думал я вслух.

– Сейчас позвоню в обсерваторию, пусть посмотрят на Млечный Путь. Там, наверно, пыль клубится за «зи-мом»! – НД с ожесточением погасил сигарету.

– И все-таки…

– Держи!

Я поймал па лету телефонную трубку. НД набрал номер.

– Гараж Главного управления милиции. Диспетчер слушает, – прозвучало в трубке.

– Привет, товарищ. Я говорю из лабораторип.

– Начальник там? – рявкнул мне в ухо диспетчер.

Я закрыл ладонью микрофон.

– Бери трубку! Будут тебя, наверно, лаять за «зим». – Я передал телефонную трубку НД.

– Что-о-о? – вдруг вскочил он. – Глеб, в «зиме» включен радиопередатчик!!!

Я выскочил за ним в коридор. Мы неслись по лестнице как безумные.

Не прошло и минуты, а служебная «Варшава» уже мчалась со скоростью сто километров в гараж управления.

Шоферы, собравшиеся в диспетчерской, слушали передачу. Приемник был настроен на волну «зима».

– Передатчик в машине не выключен. Мы слушаем уже второй час. Пока замолчали, но наверняка опять начнут… – пояснил диспетчер.

Из репродуктора слышался приглушенный рокот мотора.

– Сначала, – сказал один из шоферов, – этот тип рассказывал басни какой-то франтихе. Я думал, наш приемник испорчен и берет не те волны. Деваха говорила, машина, мол, дипломатическая… Ну а зачем нам лезть в чужие дела? Я взял и выключил. И только потом, когда получили распоряжение Городского управления милиции…

– Тихо! – цыкнул НД.

– Ну и молодчага же ты, Мингель, – раздался из репродуктора похоронно-печальный голос не кого иного, как Трахта. – Нужно же так засыпаться, бросить все на произвол судьбы…

– Ну да, не успел бы я в отеле подняться на второй этаж, как меня бы взяли, – возражал сидящий за рулем Посол.

– Да. А теперь хана. Деньги в товаре, а товар черти взяли. Слушай, ты никого не знаешь в «Бристоле»?

– А если б даже знал? Откуда и как звонить ночью? Да и номер они уже наверняка заняли.

– И все же не мешает попробовать. Сейчас мы у…

Здесь раздался треск – машина проезжала под высоковольтной линией. Примерно минуту нельзя было разобрать ни слова.

Я соединился с «Бристолем». Ковальский спал на кушетке в номере Посла. Я быстро обрисовал ему обстановку.

Затем позвонил в городское управление милиции и доложил, что «зим» выехал за пределы Варшавы.

Мы ждали, надеясь услышать хотя бы одно название местности, лежавшей на их пути.

Разговор тем временем продолжался:

– С удовольствием сделал бы укол цианистого калия тому типу, что накрыл меня в Клубе филателистов, – мечтал Трахт.

– Паршивый легавый… – послышалось из уст Мингеля нелестное для меня ругательство…

– У Аля слишком легкая рука. Он должен был тогда, на вилле, прикончить этого негодяя, – сетовал Трахт.

Имя Аль было в разговоре произнесено впервые.

– Я голоден как собака. А ведь меня приглашали на ужин, – злился Мишель. – Сожрать бы сейчас кусок ветчины…

– Думаешь, я не хочу? В кутузке не растолстеешь… Морят там тюремным борщом… И неизвестно за что.

Начали ссориться:

– …а кто тебя просил говорить с Анелей без моего ведома? – Мингель обвинял Трахта.

– Вот тебе на! Они ведь как будто с наследницей, с Анелей, не знакомы, – толкнул меня в бок НД.)

– А ты, Мингель, зачем взял у пего «Норвегию»?

– …это чтоб обмануть Анелю… будто я нашел марку у кого-то другого…

– Ну да, обмануть! – брюзжал Трахт.

– Замолчи, ты… скотина! – оборвал его Мингель.

В репродукторе послышалось продолжительное гудение.

– Трансформаторы на трассе, – сказал кто-то из шоферов, отлаживая прием.

Лишь через несколько минут мы смогли услышать продолжение разговора. «Зим» проезжал через какое-то местечко.

– Берегись, здесь нас могут зацепить, – предостерег Трахт.

– «Зим» не задержат. Шикарная машина. К тому же у него милицейский номерной знак.

– Как же нам связаться с Алем? – печалился Трахт.

– Пошлю ему с каким-нибудь мальчишкой записку.

– А если Аль попался?

Снова раздался треск и нельзя было разобрать ни слова.

НД посматривал на секундомер и быстро записывал какие-то цифры. Я старался уловить ценные для нас подробности разговора.

– В чемодане осталась двухцентовая «Батон-Руж»… двенадцатую «Женеву» я спрятал в переплете каталога, – слышались приглушенные откровения Мингеля.