Алексей Макеев - Папа с прицепом

Лысов снова сунулся к Монину, узнать, не его ли распоряжение выполнили уборщики? Но Монин от ответа уклонился. Мол, инициатива сотрудников. Может, хотели таким образом знак уважения к покойному проявить. Кровищи-то на бетон столько налило, что страшно смотреть. Крови, по мнению Лысова, и правда было с излишком. Патологоанатомы объяснили это тем, что металл, которым накрыло Волкова, представлял из себя прокат листового железа. Подвес особый сорвался, вертикально сформированный. Такие тюки для погрузки готовят, но, по правилам техники безопасности, их вроде как заранее не формируют, а только непосредственно перед отгрузкой. А тут на ночь оставили. Правда, всего один тюк, который и спланировал на Волкова. Подозрительно? Еще как.

Листы железа острыми краями перерубили тело Волкова практически на стейки, как выразился Лысов. Месиво страшное, и лужа крови о-го-го какая! Кроме этого тюка с металлическими листами весом в двадцать тонн в «подвесе», если выражаться профессиональным сленгом, на складе в подвешенном состоянии больше ничего не обнаружили. Уложенные в аккуратные стопки – были. Наваленные бесформенными кучами – присутствовали. Но чтобы в «подвесе» – ничего. Спрашивается: какого хрена Волков под этот «подвес» полез? Места ведь хоть отбавляй, так чего ради ему приспичило стоять под опасным грузом?

И еще один нюанс привлекал внимание. Лысов оказался мужиком дотошным. Он не поленился, изучил систему сброса-спуска «подвеса» и получил интересный факт. Для того чтобы металл «пошел россыпью», одного нажатия рычага недостаточно. Помимо этого, нужно нажать кнопку на пульте, которая раскрывает стальную сеть. Допустить, что рычаг сорвался, Лысов еще мог, но чтобы одновременно с этим запала кнопка? Это уже из области фантастики, а к этому жанру Лысов с детства уважения не проявлял.

Все это он выложил Гурову и Крячко. Те выслушали не перебивая, а затем крепко задумались. Получалась действительно какая-то чертовщина. Нужды тащиться на склад среди ночи у Волкова не было – это раз. Ни о каких срочных поставках или внеплановых работах, по словам Монина, накануне речи не шло. Но даже если бы такие работы появились, стал бы Волков в одиночку этим заниматься? Нет. Он бы отдал распоряжение, и все сделали бы без его участия. И все же на склад он пришел. Один.

И именно в этот момент вдруг волшебным образом отказала техника, работавшая до того момента без сбоев. Возможно такое? По закону подлости, предположить подобный финт судьбы нетрудно, если бы не одно «но». Если бы не последующая смерть Паршина и заявление его новоиспеченного сына. Проанализировав факты, Гуров решил, что для конкретных выводов их недостаточно. А у кого он мог выяснить подробности? Конечно, у помощника Волкова, Ивана Монина. Вооружившись адресом, полковники попрощались с Лысовым и поехали в другой конец города навестить Монина.

Приезду оперов из Москвы тот не обрадовался. Визит представителей закона воспринял как неизбежность, но и только. Первые двадцать минут разговор никак не клеился. Во двор частного дома он их пустил и даже на скамеечку, пристроенную к фасаду, присесть позволил, но на вопросы отвечал односложно и неохотно. Гуров ходил вокруг него и так, и эдак, а Монин угрюмо смотрел в землю, курил одну сигарету за другой и всем своим видом показывал, что ждет не дождется, когда же незваные гости уберутся восвояси.

В конце концов, Крячко надоело бессмысленное кружение, и он перешел к более решительным действиям.

– Не пойму я тебя, Иван, – переходя на «ты», проговорил он. – Твой друг и напарник убит, а ты вроде как этим доволен. Моя хата с краю? Или боишься, что молодчики, разобравшиеся с Волковым, доберутся и до тебя? Так они и доберутся, если и дальше молчать будешь. Выждут время, чтобы внимания не привлекать, и кокнут где-нибудь в подворотне. В вашем городе таких мест хоть пруд пруди.

Монин прикурил очередную сигарету, затянулся, выпустил дым из ноздрей и решил все-таки ответить на выпад Крячко.

– Вы вот такие все из себя правильные и смелые, сразу видно, собой гордитесь, – неспешно начал он. – Из столицы приехали, все вам нипочем. А где вы столько времени прохлаждались, могу я спросить? Чего же раньше не кинулись правду выяснять? Чуть не год выжидали.

– На это были основания, – начал Крячко, но Монин только рукой махнул.

– Знаю я ваши основания, – с горечью произнес он. – Какое вам дело до провинциальных «жмуриков»? Вам сенсацию подавай, чтобы новые дырочки для звезд в погонах просверлить позволили. А за Волкова какие звездочки? Видать, кого-то из более престижных объектов задело, вот вы и засуетились.

– Тут вы не правы, Иван, – вступил в разговор Гуров. – О смерти Волкова мы узнали совершенно случайно, в ходе расследования другого дела. А что на местах перегибы бывают, так это в любой профессии встречается. Скажете, в вашем бизнесе не так?

– А что мой бизнес? Здесь купил, там продал. Вот и весь бизнес.

– Не думаю, что все так просто, иначе Волков сейчас сидел бы с нами, – заметил Лев. – Не стоит записывать нас в разряд врагов, Иван. Ситуация такова, какова она есть, и тут уж ничего не поделаешь. Хочу сказать, что в Череповец нас привело известие о смерти Волкова, и только его смерть. Сидя в Москве, мы никак не могли узнать о том, что смерть Волкова не просто несчастный случай. Вы ведь об этом не сообщили, верно?

– Теперь еще я и виноватый? – скривился Монин. Слова Гурова ему не понравились.

– Если уж на то пошло, то да. Хотите, расскажу вам, почему мы на самом деле здесь?

Монин не ответил, но Гуров ответа и не ждал.

– Потому что в Москве произошло еще одно убийство, – выдал он. – Мы предполагаем, что смерть Волкова как-то связана с убийством, которое мы расследуем, но не в том суть. Я хочу рассказать вам, почему мы вообще взялись за расследование. Потому что нашелся человек, который не побоялся рискнуть и явиться на Петровку отстаивать интересы погибшего. Вот почему мы здесь, и вот почему мы не приехали раньше.

– Намекаете на то, что я не настоял? – бросил на него угрюмый взгляд Монин.

– А разве вы настаивали? Вы не настаивали. Более того, вы скрыли некоторые факты, которые могли бы помочь местным правоохранителям провести расследование более тщательно.

– Это кто же вам сказал?

– Капитан Лысов. Жаль, что вы ему не доверились. Думаю, он бы это дело из рук не выпустил, будь у него карты мастью чуть получше.

– На совесть решили надавить? – усмехнулся Монин.

– А почему нет? У кого совесть чиста, тому давление нипочем, – вклинился Крячко. – Хоть обдавись, а результат один.

– Да что я мог сделать? – вдруг вспылил Монин. – У меня из всех доказательств – телефонный разговор, остальное – сплошная интуиция. И куда бы ваш Лысов меня послал с этой самой интуицией?