Сергей Ивлев - Деградация. Свои люди

Пока Алексей думал, воспринимать ли такую оценку как оскорбление, или как похвалу, Иван постучал в дверь, не дожидаясь ответа, открыл ее, и сказал:

– Александр Петрович, клиент доставлен.

– Спасибо Ваня, можешь идти, – ответил тот. – Алексей, заходи.

Алексей вошел в кабинет, Иван с внешней стороны закрыл за ним дверь. Помимо уже известного Алексею Старкова, рядом с ним находился еще один, достаточно пожилой мужчина в костюме, причем сидел он на стуле, приставленному торцу стола начальника, закинув ногу на ногу, что явно говорило о его особом положении.

– Меня ты вроде уже знаешь, – начал Старков, – но если забыл, напомню – майор милиции Старков Александр Петрович. Рядом со мной наш самый опытный сотрудник, майор милиции Варшавский Яков Леонардович. Наша задача сейчас понять, что ты за человек и что из себя представляешь. Это ясно?

– Вполне.

– Может у тебя есть какие–то вопросы?

– Нет, – ответил Алексей, но быстро добавил: – Хотя есть один, можно?

– Давай.

– Тут правда есть генеральская столовая?

Мужчины переглянулись, удивленно подняв брови, тогда Алексей поспешил добавить:

– Это мне Иван рассказал, пока мы шли сюда.

– А что вам Иван еще рассказал? – подал голос Яков Леонардович, в вопросе которого явственно ощущалось любопытство.

– Что нужно обходить маршруты генералов, это приказ.

– Это не совсем приказ… – засмущался Старков.

– Саша, ну а что это? Ты давал такое указание всем сменам, Иван это воспринял как твой приказ. Это же не просьба?

– Нет, но это он зря…

– Это почему же? – снова заговорил Варшавский. – Он этого молодого человека сразу ввел в курс дела. Все правильно.

– Ладно, это все не важно, – снова заговорил Старков бодрым тоном. – Скажи нам Алексей. Сколько на тебе хулиганок было, до того, как их почистили?

– Три… – немного засмущавшись, ответил Алексей. – До них был учет для несовершеннолетних. Да вы, наверное, читали…

– Несовершеннолетние твои похождения оставим в прошлом, с них спроса нет. Нам сейчас интересно, что за официальным языком сводок о твоих похождениях стоит. За что хулиганки были?

– Первая, это мы в лесу шашлык жарили с ребятами.

– За костры другая статья! – сразу отрезал Старков.

– Там не в костре дело было. Зашел я за дерево по малой нужде, ну, делал свое дело, и не заметил, как подкрались кентавры.

– Кто? – снова удивленно уставились на него мужчины, явно заподозрив неладное. – Вы случаем наркотиками не балуетесь?

– Нет, только алкоголем, – честно признался Алексей. – Я имел в виду конную милицию, извините. А у нас все потрачено уже на бухло… То есть, на продукты. В общем, даже откупиться нечем было. А пузырь они не взяли почему-то.

– Ясно. Кентавры значит? Яша, как тебе? Хе–хе, – Старкову явно пришлось по душе это сравнение. – Понятно. Ладно, допустим. Вторая?

– Поздновато под гитары песни пели. День рождения отмечали. Кто–то вызвал наряд. Почему–то принципиальными оказались менты… Извините, я хотел сказать милиционеры. Они сами предложили нам выбрать троих. Из разговора их стало понятно, что для плана.

Старков вздохнул, и продолжил:

– Ладно, верю, а третья?

– Драка с кавказцами. Там меня вообще посадить хотели, но тетка помогла.

– Хотя бы честно, – сказал Старков. – Может, сможешь объяснить нам, что они такого плохого сделали?

– Эти еще ничего не сделали, практически.

– Так за что тогда вы их? Вы расист? – деликатным тоном спросил Яков Леонардович.

– При чем тут расист? Я ничего не имею против других наций. У нас даже в составе есть… Это не важно кто именно. Не русский. А что до них… Просто сначала приедет один, осмотрится, квартирку снимет, потом за ним весь его дикий клан с гор спустится.

– Вы хотели сказать семья? – снова уточнил Варшавский.

– Нет, именно клан. Они по одному не опасны, сами всех боятся. А когда сбиваются в кучу, наверное, решают, что можно снова жить так, как они привыкли. Но привыкли они так: кто сильнее, тот и прав. Мы сначала пытались с ними разговаривать. Но это бесполезно.

– И что же, сами решили действовать с позиции силы? Чем же вы тогда от них отличаетесь? – продолжал интересоваться Варшавский.

– У вас дети есть? – неожиданно спросил Алексей.

– А какое это отношение имеет к вопросу? – удивился Старков.

– Прямое. Наверное, они не такие как я, у вас дети милиционеров же! Вы же тоже знаете, как оно на самом деле, оберегаете их. Вот только они, или такие, как, например, ваш Иван, более–менее спокойно по улицам ходят потому, что как стемнеет, именно мы на детской площадке сидим, и песни горланим под гитары, откуда вы нас, правда, выгоняете постоянно. Мы же не трогаем никого из тех, кто у нас на районе живет! Но представьте, мы встали и разошлись по домам раз и навсегда. И больше не вернулись. Место долго пустовать не будет. Там очень быстро будут сидеть на корточках эти кавказцы. Именно тогда, когда ваш сын будет поздно с учебы возвращаться. Один. Он чужак, не такой как они, с ним церемониться не будут. Он в одиночестве, значит слабее. Еще и иноверец для них в большинстве случаев, то есть вообще не человек. А если это ваша дочь, да еще в мини юбке? С русскими можно творить что угодно. Кстати да, наверное, это расизм. Только обвинять национальные меньшинства в этом у нас не принято.

– Но погодите, можно же сообщить об этом…

– Куда? – перебил Варшавского Алексей. – В милицию? И что милиция может сделать до? Профилактическую беседу провести? Убедите тигра не есть мясо. Нравится вам, или нет, а беспредела не допускаем именно мы, они нас боятся, не милицию. Если зубы показывают, приходится зубы выбивать, а их на место ставить. Милиция прилетит именно после, когда уже есть кого и, главное, за что забирать. Если вашего ребенка уже изуродовали, вам легче будет, что злодеи задержаны?

– Можешь не продолжать, я тебя понял, – ответил Старков. Затем повернулся к Варшавскому: – Яша, не кипятись. В этом он прав. «Палки» считаются и идут в рабочий отчет. Беседы – никому нахрен не нужны.

– Нельзя все сводить к разнице по национальному признаку, – не сдавался Варшавский, хотя уже больше по инерции.

– Никто и не сводит, – ответил Алексей, – это тут вообще не при чем. Абсолютно любой чужак сразу будет замечен.

Варшавский задумался, затем удивленно воскликнул:

– Это что же получается, они нашу работу по профилактике преступлений так проводят?!

– В некотором роде, да, – ответил ему Старков. – Яша, у них каждая группа держит свою территорию, а разница в субкультурах для того и была придумана, что бы подчеркнуть особенности каждой и охранять границы, где она в моде. Они же друг друга раньше никогда не калечили, не убивали… Ну морду кому набьют, фингалами разукрасят, это да. Ерунда все это. А тут появились эти… Ну ты представь реакцию тех же кавказцев, если к ним домой придут русские со своими порядками? Собственно, что представлять–то… В общем мне все понятно, и я рад, что он сам кое что понимал, а не просто кулаками махал. Только так продолжаться больше не должно, это ясно?