Валерий Ильичев - Оперативные тайны

Быстро оценив обстановку, Лось сбросил своё мощное тело с нар:

– Эй, Рябой, чего спать не даешь?! Шум в камере затеял? По-тихому не можешь свои дела решить?

– Да вот, Лось, политики вздумали свои права качать!

– А из чего весь сыр-бор? Всего лишь из-за тряпичного френча? Давай, сыграни на лепеху со мной. Поставлю против немного «рыжья».

Лось ловко вытянул из-за ворота небольшой обрывок золотой цепочки. Подумав, оторвал одно из четырех имеющихся у него звеньев:

– Вот этого за клифт вполне хватит. Пойдет?

– Рыжье-то не самоварное?

– Попридержи язык, Рябой, а то рассерчаю и вырву с корнем. Тут не базаре: не обманут и не обвесят.

Рябой на мгновение задумался:

«За драку могут посадить в карцер. А если подфартит в картишки, золотишком обогащусь, и перед этапом водкой и куревом обеспечусь».

И Рябой решился:

– Ладно, давай соорудим банк. Только колотушки от третьих лиц и метать будет посторонний.

– Лады, тасовать и «стирки» сдавать самого студента попросим. Иди-ка сюда малахольный. Да не боись. Никто тебя не тронет. Испытай судьбу.

После некоторого раздумья новичок в сопровождении настороженно державшихся рабочих подошел к уголовникам. Лось взял услужливо протянутую истрепанную карточную колоду и протянул студенту:

– Потасуй и сам подсними. Кому первому набирать, Рябой?

– Давай ты, а я уж довольствуюсь тем, что останется.

– Твое решение. Ну-ка дай, студент «стирку» на счастье.

Взяв выданную карту, Лось, не торопясь, словно священнодействуя, постепенно сдвигая ладонь, увидел девятку бубен и бодро кивнул студенту:

– Давай еще не скупись!

Увидев вторую карту, Лось с трудом скрыл разочарование:

«Черт принес шестерку. Мало, но рисковать дальше не буду. Рябой мужик жадный, но глуповат. Попробую взять его на фу-фу».

И Лось, сделав вид, что доволен прикупом, кивнул сопернику:

– Теперь тебе набирать. Я останавливаюсь.

Взяв поспешно одну за другой две карты, Рябой заколебался:

«К восьмерке приплыла семерка. Судя по довольной роже Лося, у него не менее восемнадцати. Надо тянуть еще. Меня выручит любая картинка» . И Рябой потребовал:

– Давай, еще одну в открытую.

Взглянув на вывернувшуюся так некстати подряд вторую семерку, небрежно отбросил карты в сторону

– У меня перебор!

Лось удовлетворенно хмыкнул и нараспев произнес известную дразнилку:

– Не «очко» меня сгубило, а к одиннадцати туз. Ну а мои колотушки можешь не смотреть: с двух карт перебора не бывает. Сам знаешь. Не журись, Рябой. В другой раз фарт словишь.

– Мне-то что? Теперь костюмчик студента твои заботы.

И Рябой, стараясь сохранить достоинство, отправился восвояси, насвистывая лихой мотивчик.

Лось небрежно кивнул новичку:

– Носи пока френч. Вещь не моего размера. Но когда понадобится, то отдашь по первому требованию.

И равнодушно отвернувшись, Лось вернулся на свои нары. Его приятель по кличке Молот разочарованно вздохнул:

– Скучновато разошлись: без драки. Умыл ты Рябого. Только не пойму, зачем ты вступился за политических? Среди них много инородцев. Они в Бога не веруют и царя – не жалуют.

– Эх, Молот, на дворе 1916 год. Войне конца и края не видно. Народ недовольство проявляет. А вдруг по воле этих революционеров все свершится? Возьмут они власть и тогда вспомнят, как я за них заступался.

– Ты что, Лось с ума съехал? У царя войска, полиция, чиновники, а эта кучка горлопанов лишь листовки раздают, да бомбы кидают.

– Да по мне пусть хоть перебьют друг друга. Но чтобы не проиграть ставки надо делать на обе стороны. Да и сам паренек еще может пригодиться для дела. Пусть мое добро помнит.

Лось вновь завалился на нары и, отвернувшись к стене, захрапел.

А спасенный им от раздевания студент Титов сидел в углу среди политических и раздумывал о превратностях судьбы:

«Этот амбал Лось спас меня от расправы не по доброте душевной. Неужели он, как и я, агент полиции и защищает меня по ее заданию? Хотя, скорее всего по глупости рассчитывает на победу революции».

В отличие от уголовника Лося студент юридического факультета Титов, работающий на полицию под псевдонимом «Схимник», в свержение царя не верил. Едва поступив в университет, он сразу примкнул к революционерам. Это было модно. Дух неповиновения слабой власти витал в воздухе. Но однажды Титова вызвали на беседу в охранку. И полицейский чин продемонстрировал полную осведомленность о делах их подпольной организации. Заметив удивление молодого человека, ротмистр Петров довольно рассмеялся:

– Как видите, наши осведомители работают со старанием. Не желаете присоединиться к борьбе со смутьянами? Да не вскидывайтесь в яростном негодовании! Не хотите и не надо! Только рано или поздно вас арестуют. И тогда с опозданием поймёте, что лучше у нас тайком получать хорошее вознаграждение, чем хлебать баланду в тюремной камере.

В тот раз Титов решительно отказался, но во избежание подозрений скрыл от товарищей сделанное ему в охранке предложение. С этого момента он начал присматриваться к своим соратникам, пытаясь вычислить предателей. Но когда прошла волна арестов, он начал сожалеть об отказе от сделанного ротмистром предложения.

Окончательно он решился на предательство, когда случайно увидел, выходящего в обнимку с девицами из дорогого ресторана руководителя их организации Тимофеева. В тот момент Титов ощутил злобу и ненависть:

«Мы с трудом собираем деньги для революционной борьбы. Бедняки по копейке от себя отрывают, а этот боров тратит партийные деньги на веселых девиц. Сволочь!»

С этого дня Сергей Титов все чаще подумывал о переходе на другую сторону баррикад:

«Меня неминуемо ждёт арест. А после учёбы в университете, я в качестве присяжного поверенного смогу защищать бедняков на судебных процессах. И ради общественной пользы мне не стоит жертвовать карьерой».

И наступил день, когда Титов с опаской направился в охранное отделение. Ротмистр встретил его радушно:

– Я с первой встречи был уверен в вашем согласии на сотрудничество. Вы умны и способны оказать нам помощь в борьбе с внутренними врагами, которые страшнее германских войск. Мы умеем ценить своих помощников.

– Мне не нужны деньги. Просто я ненавижу всех этих мнимых борцов за справедливость, которые при малейшей опасности сбегают за границу и там шикарно живут на партийные деньги.

– Я вас вполне понимаю. Вы теперь наш сотрудник, только без погон, и ваши сообщения в целях конспирации будете подписывать вымышленным именем, допустим, «Схимник».

– Да, но в нашей подпольной группе есть бывший семинарист.

– Вот и хорошо. Если ваши товарищи заподозрят кого-нибудь в измене, то узнав, что их выдает какой-то «Схимник», подумают на этого человека. А поскольку он не виновен, то ему будет легко оправдаться.