Николай Леонов - Виртуозный грабеж

– Вы знаете его друзей?

– Да откуда! Тоже видела мельком. Замечательные ребята, интеллигенты! Один даже руку мне целовал – такая галантность! – Зинаида Викторовна улыбнулась от приятных воспоминаний. – У него даже имя не современное, пушкинское такое – минуточку… Вот, Германом его зовут, точно!

– Интересно, – сказал Гуров. – Где живут, чем занимаются, значит, не знаете? Ну, не беда. А девушка – ее как зовут?

– Кажется, Галя, – подумав, ответила хозяйка. – Право, не скажу точно. Я давно ее видела.

– Ясно. Вот одного я только не пойму. Говорят, Володя последние годы не работал. Родители у него погибли. Чем же он, извините, за квартиру платил? Девушку в ресторан на что водил? Кушал, наконец? И потом, вы, наверное, слышали, что вчера в его квартире шашка со слезоточивым газом сработала?

– Слышала! Да этим слезоточивым даже у меня в квартире воняет! Сейчас только немного выветрилось…

– Так это его, Володина, шашка была, – сказал Гуров. – У него еще несколько таких нашли. И пистолет. Как все это объяснить?

Зинаида Викторовна присела у стола, подперла щеку кулачком. Вид у нее был очень грустный.

– Знаете, если совсем уж честно, – проговорила она доверительно, – то я и сама об этом задумывалась. Любила я Володю и не скажу о нем ни одного плохого слова. А если и было у него на душе что-то темное, то заплатил он за это по полной программе, как сейчас говорят. Бог ему судья, я так считаю.

– Наверное, так оно и есть, – согласился Гуров. – Но вот какая закавыка. Те люди, что вчера сюда приходили, божьему суду пока неподвластны. Придется нам самим ими заниматься. Да и к друзьям Володи у меня имеются вопросы. Поэтому, если что-то важное вспомните, Зинаида Викторовна… Да и не важное тоже – сразу позвоните мне, ладно? Вот по этому телефончику, – Гуров положил на стол визитную карточку. – Спасибо за чай. А варенье было чудесное! Давно такого не пробовал.

– Жаль, что все так получилось, – сказала старушка, провожая Гурова до дверей. – А уж Володю как жаль – просто ужас! Но я вам обязательно позвоню, если что-нибудь узнаю, можете не сомневаться.

Гуров поблагодарил, но остался в некотором недоумении, потому что не просил Зинаиду Викторовну что-либо узнавать, а просил только вспомнить.

Во дворе его ждал сюрприз в двух лицах – капитана Татарникова и очкастого пацана с продувной физиономией, одетого в джинсовый костюм, который был ему явно велик. Впрочем, чувствовал себя этот пацан совершенно свободно, как рыба в воде, и с Гуровым познакомился безо всякого смущения.

– Меня Андреем зовут, – сообщил мальчишка, протягивая руку Гурову и плутовски улыбаясь. – Фамилия Шемякин. Я в первой квартире живу.

– Вот это и есть тот самый свидетель, товарищ полковник, – сказал Татарников, не слишком весело улыбаясь. – Прошу любить и жаловать. Согласился сотрудничать с органами правопорядка добровольно. Родителей дома нет, так что он сам себе хозяин. А вроде того – болеет…

– У меня гланды, – солидно пояснил Андрей. – И справка есть.

– Справка – это серьезно, – кивнул Гуров. – Со справкой ты можешь быть спокоен за свое будущее.

Пацан посмотрел на него, на Татарникова и, не удержавшись, расплылся в широченной улыбке – его распирала гордость оттого, что такие важные люди общаются с ним как с равным и не учат жить. Когда же Гуров растолковал ему, какую занимает должность, у Андрея голова совсем пошла кругом. Не дожидаясь никаких вопросов, он принялся излагать все, что ему было известно насчет произошедших накануне событий. Сверкая глазами, он тарахтел, как игрушечный пулемет, рассказывая все, что приходило ему в голову. Здесь было все – и семейные хроники, и школьные истории, и его личные соображения насчет гибели Полесского, и даже то, что с некоторой осторожностью можно было расценивать как настоящие свидетельские показания. Гуров постарался направить разговор именно в это русло.

– Значит, говоришь, что утром сюда подъехала машина? Импортная, большая? – спросил Гуров.

– Ага, я как раз за хлебом пошел, – кивнул Андрей. – Мне батя сказал – раз все равно волынишь, так хоть за хлебом сходи. Я и пошел. А тут они подъехали. Тут и встали – напротив подъезда. Тачка крутая! Черная… Нет, темно-синяя! Джип настоящий, как в кино показывают, когда бандиты на стрелку едут. Я так и понял сразу, что бандиты приехали.

– Кончай заливать, – вставил Татарников. – Понял он! Чего же органы правопорядка в известность не поставил, что у вас во дворе бандиты?

– Да они же ничего не делали! – резонно возразил мальчишка. – Стояли себе… Только потом трое вышли и в подъезд пошли. А я в магазин пошел.

– Ну, а потом что было?

– Потом я из магазина пошел. С хлебом уже. Они все еще тут стояли.

– Ты номер не запомнил случайно? – спросил Гуров.

– Запомнил, – чрезвычайно довольным тоном признался Андрей. – Чего его запоминать-то? Три шестерки! У крутых всегда и номера крутые.

Гуров посмотрел на Татарникова.

– Этот факт в протоколе зафиксирован? – спросил он.

Татарников пожал плечами:

– Нет, по-моему. Да это и не имеет большого значения – вряд ли это настоящие номера были.

– Как знать, – строго заметил Гуров и снова обратился к мальчишке: – А буквы? Буквы на номере ты не запомнил?

– Буквы не запомнил, – вздохнул тот. – Все разве запомнишь? Да я потом еще немного походил и домой пошел. А когда опять вышел, они уже уехали. Вообще-то еще не уехали. Я вышел, когда на улице сильно кричать начали – это, значит, когда тот мужик с балкона свалился. Я пошел посмотреть, а эти как раз в машину садились. Вроде как пьяные. Один вообще еле шел, а другие его тащили. Их человек пять было. Но я не рассмотрел, потому что они очень быстро уехали. А я побежал смотреть, как этот упал…

– Ну, это-то понятно, – с иронией сказал Татарников. – Как раз для детей зрелище. Вместо того чтобы в школу ходить, он на покойников бегает смотреть.

– Если бы я в школу вчера пошел, то откуда бы вы про номер узнали? – резонно заметил молодой человек. – А покойника я все равно не видел – там, где он валялся, народу набежало – страх!

– И ты так спокойно об этом говоришь? – поднял брови Гуров.

Мальчишка нахмурился.

– А чего я? – сказал он неодобрительно. – Кто ему велел на седьмом этаже по балконам прыгать? Я был на балконе на седьмом этаже – у меня друг Антон на седьмом живет. Там аж дух захватывает!

– Это верно, дух захватывает, – согласился Гуров. – Но ты, надеюсь, не будешь попадать в такие обстоятельства, когда дух захватывает, а на балкон все равно лезть надо. Не от хорошей жизни он туда полез, сынок.

– Ну! – согласился Андрей. – Он, наверное, как в кино, с крутыми связался, а они его на счетчик поставили…

– Ты бы поменьше такого кино смотрел, – посоветовал Гуров. – На комедии бы нажимал, на сказки… А в этих крутых какой толк? Он сегодня жив, а завтра с балкона упал, и все – мокрое место. Даже памяти не осталось.