Николай Леонов - Виртуозный грабеж

– Давайте бога трогать не будем, – предложил Гуров. – К вам эта тема не имеет никакого отношения. Скажите спасибо, что все так обернулось. Развернись там ваши ребята на всю катушку – вряд ли бы вы выкрутились, несмотря даже на своих друзей и адвокатов.

– Не развернулись же, – сказал Осипенко.

– Ну, не ваша это заслуга, – покачал головой Гуров.

– Ладно, проехали, – сказал Осипенко. – Предлагаю ничью, полковник. Реванша брать не стану, обещаю. Вот только никакой другой информацией снабдить вас не могу. Это все, что я успел узнать.

– А Портнов тоже ищет? – спросил Гуров.

– За него ручаться не могу. Но не исключено. Говорят, его на приличную сумму нагрели, и в самый неподходящий момент. Только у него кадров нет таких, чтобы розыском заниматься. Он больше упор на дуболомов делал, на мышцы, а не на интеллект. У него служба безопасности – почти сплошь спортсмены. Кому там искать? Придется вам самому уж как-нибудь, – он злорадно усмехнулся.

Он сделал знак своей свите и, не обращая больше внимания на Гурова, пошел к выходу. Но тот окликнул его и заставил обернуться.

– Вы, господин Осипенко, главное, про свое обещание не забывайте, – сказал он. – А то далеко ли до беды! А я, учтите, все время рядом буду.

Осипенко зло сверкнул на него глазами и начал спускаться по лестнице.

– Великая вещь – баня! – заявил Герман, весело посверкивая полоской белоснежных зубов. – И для здоровья полезно, и в бане никто не обращает на тебя внимания. Голые люди похожи друг на друга, как лягушата.

– А я вот сауну не люблю, – проворчал Алексей, красный от жара, как свежесваренный рак. – Я предпочитаю русскую. Пусть закопченную, пусть с низкими потолками, но русскую! Чтобы пар клубился! А это что – точно тебя в гриле подсушивают!

– А мне вообще не нравится, – жалобным голосом проговорил Пашка, который без конца прикладывал к голове вымоченное в холодной воде полотенце. – Гад ты все-таки, Гера! Сколько раз я тебя просил – назначать встречу в каком-нибудь человеческом месте! Мне тепло вредно, у меня от него в голове мутится. У меня и отец от инсульта скончался в сорок лет. Понимать надо!

– Да брось ты, Пашка! – продолжал смеяться Герман. – Внушил ты себе все! Закаляться надо! Как металл себя закалять – огнем и водой. Через боль, через жар, через не могу! Тогда проживешь сто лет.

– Да-а, а вот Володька и до сорока не дотянул, – упавшим голосом вдруг протянул Павел.

В сауне разом наступила мертвая тишина. Все трое помрачнели и отвернулись друг от друга. Первым снова заговорил Павел:

– И вообще нехорошо – на похороны не пошли, вечером в баню отправились… А он там в сырой земле… – Из его горла вырвалось что-то похожее на рыдание.

– Ладно, перестань ныть! – не выдержал Алексей. – Заладил – нехорошо, нехорошо!.. А теперь нам ждать хорошего нечего! Хорошее все в прошлом осталось. Теперь у нас как в игре: бей – беги! Нас бьют, а мы бежим. Так, что ли, Герман?

– Почти, – сердито сказал Герман. – Только с таким настроением нам даже и убежать не придется. У Пашки вон на морде написано, что он весь Уголовный кодекс нарушил и очень в этом раскаивается. Его первый же попавшийся мент арестует. Он не о своей печальной судьбе сейчас думает, а о том, что мы строем за мертвым по кладбищу не прошлись. Это его волнует! В то время как нас, может быть, вся Москва ищет…

– А ведь такую жизнь ты нам устроил, Герман! – спокойно сказал Алексей.

– Чего?! – с возмущением проговорил тот, бросая на товарища уничтожающий взгляд. – Только вот этого не надо! Когда все шло гладко, ни один не жаловался. А теперь, оказывается, я во всем виноват! Сбил хороших мальчиков с пути истинного!

– Да не в этом дело! – с досадой сказал Алексей. – Говорил я тебе, не лезь на рожон! А ты мне что отвечал – знаю я этих жирных олухов, ни у одного мозги не работают, все проглотят, что им преподнесут… Вот что ты отвечал! А на деле вышло как раз по-моему. Скажи спасибо, что тебя в лицо никто толком не знает, а то давно бы лежали мы все мордой в пол.

– Да, не все я учел, – неожиданно легко согласился Герман. – Не просек, как говорится, поляну. Но ведь не все плохо, мужики! Кое-что на черный день мы себе припасли. Только в последний раз взяли без малого двести тысяч!

– Неужели там было так много? – округлил глаза Павел, на минуту забывая о своих печалях.

– Да разве это много? – махнул рукой Герман. – У меня планы были наполеоновские! Вот раскрутились бы мы немного, а там рванули на модные курорты… На Кипр, в Италию, во Флориду… Вот где деньги рекой льются! Вот где жирных котов на бабки разводить!

– Фантазии! В той же Флориде полиция – звери, – сказал Алексей. – Камеры наблюдения там на каждом шагу. Загребут в два счета и дадут два пожизненных, как это у них принято. Нет, не хочу!

– Да теперь ничего и не выйдет, – сказал Герман. – Не та конъюнктура. Я для чего вас собрал сегодня? Надо срочно решать, как следы замести. Володькина девка молчать не станет – я это сегодня точно понял. Не убивать же ее! Все-таки мы благородные разбойники, не отморозки какие-нибудь… – Он пытливо вгляделся в распаренные лица товарищей и неожиданно добавил: – Или, может, у кого имеется другое мнение?

– Ты что?! – возмущенно откликнулся Павел и покрутил пальцем у виска. – Совсем? Какие еще могут быть мнения? Галю его ни в коем случае трогать нельзя. Если вы этого не понимаете – я вообще на все плюну и сразу пойду в милицию!

– Ну, понеслось! – махнул рукой Герман. – Да не собираюсь я никого трогать! Зачем, когда свои только и думают, как бы в ментовку отправиться!

– Ладно, в ментовку, допустим, никто не собирается, – серьезно сказал Алексей. – И про убийство даже речи быть не может. Я не мясник. Но что-то предпринимать надо. У тебя есть план, мозг ты наш?

– В общих чертах я его уже обрисовал, – сказал Герман. – Не хочу чувствовать чужое горячее дыхание на своем затылке. Москва – хороший город, но придется отсюда съехать. Пока есть такая возможность. Пока наши физиономии не расклеили на всех углах.

– Мне это не подходит, – мотнул головой Алексей. – Я сразу сказал. У меня мать больная. Я ее оставить не могу. Я из-за нее, можно сказать, и из армии-то уволился. Так что на меня не рассчитывай. Отдашь мне мою долю, сколько мне причитается, а дальше делай что хочешь.

– А я бы уехал, – робко сказал Павел. – Только недалеко. Куда-нибудь в Подмосковье. Сейчас много жилых комплексов строят по современным проектам. Я бы свою хату продал, денег добавил и купил бы себе приличную квартиру где-нибудь в Раменском, например…

– Нет у нас времени квартиры менять да покупать! – с раздражением заключил Герман. – Вы как младенцы, ей-богу! Вот твоей матери, например, лучше будет, если ты куда-нибудь на Соловки переместишься? Или тебе, Пашка, государство само квартиру подыщет – на двадцать коек, с парашей в углу?