Николай Леонов - Виртуозный грабеж

– Больше об этом не заговаривай! – отрезал Алексей. – Сказал – не брошу, значит, все! Не трать свое красноречие попусту. Меня, кстати, мало кто видел, а если и видел, то в противогазе. Не опознают, в случае чего. А если вы с Пашкой уедете, так обо мне ни одна собака не всколыхнется – я уверен.

– Да я вообще-то тоже никуда не собираюсь, – неуверенно пробормотал Павел. – Куда я поеду? Квартиру брошу, что ли? Тебе, Герман, хорошо – ты свою давно продал. А мне свою, что же, так бросать? Жалко, да и сразу разговор пойдет – куда, мол, хозяин делся.

– Согласен, квартиру продать надо, – признал Герман. – Я тебе помогу. Если постараемся, то за неделю управимся. Лишние деньги тебе не помешают, это точно. Ну, а Лешку здесь оставим, раз он такой упрямый.

– И куда же мы? – совсем потерявшись, спросил Павел.

– Есть одна задумка, – хитро прищурился Герман. – Помните, я одно время все с такой отцветшей дамочкой везде ходил? С лучшими ресторанами столицы ее знакомил, помните?

– Ну, мы-то по таким местам не ходоки, – заметил Алексей. – Но какую-то старую швабру, возле которой ты слюни пускал, припоминаю.

– Я слюни не просто так пускал, – не смутился Герман. – Я еще тогда предполагал, что может понадобиться тихая гавань. А у этой дамочки новейший оздоровительный комплекс на берегу Волги! Про него даже в столичных журналах писали. «Волжская жемчужина»! Не читали? Модное место вскоре будет. А что касается уничижительной характеристики, которую ты дал этой достойной женщине, то должен заметить – в Москву она приезжала по поводу косметической операции и теперь выглядит вполне даже прилично.

– Навозну кучу разрывая, – пробормотал с иронией Алексей, – нашел наш Герман жемчужное зерно… Надеешься, что она тебя не забыла?

– Такое не забывается, – уверенно сказал Герман. – И потом, она знает меня как юриста крупной торговой фирмы. Человека со связями и деньгами. Как деловая женщина, она не сможет просто так от этого отмахнуться. Посмотрю, чем она сейчас живет, примерюсь, нельзя ли откусить кусочек от ее пирога… Ну а в перспективе все-таки подамся куда-нибудь на Лазурный Берег. Один, если вот Пашка не захочет составить мне компанию.

– Не-е-ет! Я отсюда никуда! – убежденно заявил Павел. – Меня и Подмосковье устроит. Пережду с тобой какое-то время, а потом вернусь. Как вы думаете, скоро все это уляжется?

Герман и Алексей посмотрели друг на друга и одновременно пожали плечами.

– Это, брат, такое дело, – неопределенно заметил Алексей. – В газетах объявлений давать никто не будет. Просто если будем вести себя тихо и не высовываться, то, я думаю, может обойтись. Про Володькину девчонку милиция, похоже, не знает, а сама она туда не пойдет. С чем она пойдет? Нет, не думаю.

– Ну, а что собираешься дальше-то делать? – спросил Герман.

– Пока деньги есть, с матерью сидеть буду, – мрачно сказал Алексей. – А дальше… Не знаю, не загадывал. Может, в таксисты пойду. У меня ведь башка не так здорово работает, как у тебя. Если один попробую шустрить, то мигом засыплюсь.

– Ладно, когда соберусь в дальние края, заеду за тобой специально, – великодушно сказал Герман. – Ты извини, но твоя мать… Люди ведь не вечны.

– Это да, я об этом каждый день думаю, – признался Алексей. – Вот только не решил, хорошо это в конечном счете или плохо.

– Хорошо, – сказал Герман. – Я думаю, вечная жизнь – это самое страшное наказание, какое только можно придумать.

– Глупости! – убежденно заявил Павел. – Каждый хотел бы жить вечно. И вообще, пошли отсюда – меня уже тошнит от жары.

На этот раз с ним никто спорить не стал. Они покинули парную, сполоснулись в бассейне и выпили пива в раздевалке.

– Получается, это у нас поминки такие по Володьке, – криво усмехаясь, сказал Алексей. – Ну ничего, он парень без предрассудков был, на нас не обидится. А вообще я побежал, ребята. Мать долго одну оставлять нельзя.

– Я завтра днем тебе твою долю завезу, – сказал Герман, глядя ему в глаза. – Ты только дома будь. Часов в двенадцать.

Алексей пообещал быть и ушел. Вскоре собрались и Герман с Павлом. На улице их дожидалась булыжно-серого цвета «девятка», собственность Павла. Он приобрел ее совсем недавно на те деньги, которые получил за угнанный «Мерседес» Василевского. «Мерседес» купили двое каких-то замкнутых, плохо выбритых типов, которых нашел Герман. Выручку, не слишком большую, он без колебаний отдал Павлу. Нужно было признать, что он никогда не мелочился.

– Тебя подвезти? – предложил он Герману.

Тот оглянулся по сторонам. Было еще не поздно, но вокруг будто стояла глухая ночь – никого на улицах, рябь огней в полосах дождя, назойливый холодный ветер, в такую погоду хотелось сидеть дома, а не ловить на углу такси. И Герман изменил своим правилам. До сих пор он старался добираться до своих, как он их называл, «конспиративных квартир» без свидетелей. Он и от друзей их скрывал. Не оттого, что не доверял, просто люди не должны знать того, что может принести им вред. Герман никогда не жаловался на отсутствие внимания со стороны женщин, а в настоящее время пользовался благосклонностью сразу трех. При отсутствии собственного жилища это было очень удобно. Основной его пристанью был загородный дом одной стареющей бизнесвумен. Она год как разошлась с мужем и очень страдала от одиночества. Герман как мог пытался избавить ее от страданий.

Но сегодня ему совсем не хотелось тащиться в такую даль. Ревновать деловая подруга не могла – для нее он обозначил род своих занятий как службу в «очень серьезной структуре», намекая, разумеется, на ФСБ. Подруга на этот крючок охотно клюнула и частые отлучки Германа относила на счет его неусыпной борьбы со шпионами. Правда, заветный чемоданчик с деньгами был спрятан именно у нее, а завтра он был нужен, но Герман решил, что заберет кейс утром – ключи от дома у него имелись, к тому же его прекрасно знала домработница.

В итоге он решил, что большого греха не будет, если Пашка один-единственный раз отвезет его на «конспиративную квартиру». На Таганке, в старом доме, в скромной однокомнатной квартирке жила еще одна подруга – начинающая актриса. Для нее Герман был издателем, одним из магнатов желтой прессы, и она смотрела на него снизу вверх. Встречались они не слишком часто, обычно Герман ссылался на страшную загруженность, но встречи эти были чрезвычайно жаркими. Вспоминая об этом, Герман даже улыбнулся от удовольствия.

По пути Герман заскочил в магазин, купил коробку конфет, шампанского и связку бананов, которые Ленка до безумия любила. Потом Павел отвез его на Таганку, высадил у нужного дома и уехал. Герман на всякий случай напомнил ему:

– Завтра, как с Алексеем разделаюсь, к тебе зайду. Будем решать, что с твоей халупой делать. Я кое-кого из риелторов знаю, может, и не самый большой навар возьмем, зато все будет шито-крыто, за это ручаюсь.