Алексей Макеев - Разменная монета

Гуров прекрасно видел, что ему не придется долго возиться с этим фруктом. На Женю достаточно было оказать минимальное давление, чтобы он раскололся по полной программе. Такие личности в практике Гурова встречались довольно часто. Он подался вперед, перекатил незажженную сигарету из одного уголка рта в другой.

– Я имею в виду человека, который обычно именует себя шефом или наставником. Знаете такого?

Женя кивнул.

– Да.

– Так как? Он уже был здесь сегодня?

– Нет… Еще нет. Но послушайте, я хочу сразу заявить, что не имею ничего общего…

– Ваши заявления, уважаемый Евгений, уж простите, не знаю, как вас по отчеству, – бесцеремонно оборвал хозяина дома Гуров, – мы послушаем в другое время. И в другом месте. Составим протокол, пообщаемся. Словом, все как полагается. По закону. Вам знакомо такое слово?

– Какое слово? – кровь отхлынула от лица Евгения Сергеевича, и теперь оно было не красным, а бледным.

– Закон, – жестко повторил Гуров. – Есть такое слово. Но вижу, вам оно мало о чем говорит.

– Нет, почему же. Я…

Высказаться полностью по этому вопросу Женя так и не успел. В дверь уверенно постучали, и он вздрогнул всем телом, как от разряда электрического тока. Гуров вынул изо рта сигарету, так и не прикурив ее, и опустил в боковой карман пиджака. Алябьев вышел из-за спинки кресла, моментально занял позицию слева от входной двери и вынул из кобуры оружие. Женя потерянно оглянулся на Хомицкого. Тот молча повел стволом в направлении двери и красноречиво изогнул бровь.

– Открыто! – собственный голос показался Жене чужим и неестественным.

Хомицкий отодвинул его в сторону, становясь ближе к двери. Гуров напрягся. Входная дверь открылась, и на порог дома по-хозяйски шагнул далеко немолодой уже мужчина среднего телосложения в распахнутом осеннем пальто. Головной убор отсутствовал. Свет от висевшей под потолком люстры упал ему на лицо. Гуров не удержался и прищелкнул языком. Визитер остановился, и брови его удивленно поползли вверх, когда он и сам заметил сидящего в кресле полковника.

– Полковник Гуров?!

– Майор Дацук? – Гуров обнажил зубы в улыбке.

Слева и справа в атлетическое тело Дацука ткнулись стволы пистолетов. Но майор, казалось, и не обратил на это внимания. Взгляд его был полностью прикован к Гурову.

– Вот уж никак не ожидал, что наша с вами новая встреча состоится при таких обстоятельствах, – сказал полковник. – Все еще боретесь с оборотнями в погонах, майор?

Дацук невесело усмехнулся. На мгновение он оторвал глаза от Гурова, и одного беглого взгляда ему оказалось достаточно, чтобы оценить положение вещей. Потупившийся и полностью сломленный вторжением в его обитель сотрудников угро Женя, двое коллег Гурова по бокам, с нацеленными на него, майора, пистолетами и, наконец, сам полковник в кресле напротив. Судя по всему, больше в доме никого не было.

– А я недооценил вас, полковник, – честно признался Дацук, делая всего один-единственный шаг вперед.

Алябьев с Хомицким не последовали за ним, но даже спинным мозгом Дацук ощущал, что все еще находится под прицелом.

– Надо было вывести вас из этой игры.

– Каким образом, интересно? – саркастически поинтересовался Гуров.

– Не знаю, – майор уронил взгляд. Его руки расслабленно опустились вдоль тела. – Но я должен был это сделать, все предвидеть. Я не придал этому должного значения, и вот итог. Как я понимаю, Вилков уже арестован?

Гуров кивнул.

– Совершенно верно понимаете. И Вилков, и Шапито. Дело осталось за малым. Арест вдохновителя и организатора. Я мог бы не приезжать сюда лично, майор. Но уж слишком глубоко мне запали в душу ваши слова о том, что мы обязаны бороться с оборотнями в погонах. Я взял это на вооружение. Как девиз.

– Ну хорошо, – Дацук легко и непринужденно рассмеялся. Несмотря на кажущуюся беспечность и расслабленность этого человека, его мозг лихорадочно работал в надежде отыскать выход из сложившегося положения. Майор чувствовал себя сейчас как мышь, угодившая в мышеловку, за которой захлопнулась металлическая дверца. – Может, тогда попробуем договориться, полковник? Что нам мешает в конце концов? У меня отличный, хорошо отлаженный бизнес, приносящий баснословные капиталы. На службе таких денег никогда не заработать. Я это понимаю и думаю, что вы это тоже понимаете не хуже. Плюс отменное прикрытие…

– Договориться? – Гуров презрительно скривился. Майор напоминал ему в эту минуту мерзкого и отвратительного таракана, которого просто хотелось раздавить без малейших намеков на сожаление. – Вы предлагаете мне договориться, Леонид Аркадьевич?

– А что такого? – Дацук слегка повернул голову назад. – Ваши ребята наверняка тоже не будут против. Считайте это предложением новой работы. Что вас останавливает, полковник?

– Крячко – мой друг, – жестко изрек Гуров. – Именно это обстоятельство вынудило меня заняться нештатным расследованием. И после того, что вы сделали с ним…

– Перестаньте, полковник, – на какое-то мгновение в глазах майора появился хищный блеск, но он поспешил скрыть его, не желая, чтобы кто-то заметил подобную метаморфозу. – Вы же взяли Вилкова, истинного убийцу той девушки. У вас есть и его показания, и показания Шапито. Вашего друга оправдают вне всяких сомнений. Личное дело для вас закончилось. А я… Я – это совсем другая история.

– Нет, не другая, майор. Это одна и та же история. И она закончится только после того, как вы предстанете перед судом.

Дацук снова засмеялся. Он сделал еще один маленький шаг вперед, а затем резко и неожиданно выбросил назад правую ногу. Подошва ботинка впечаталась в грудь Хомицкого и швырнула его на стену. Оперативник больно ударился затылком о каменную кладку, из глаз его посыпались искры. В ту же секунду со скоростью вихря Дацук выдернул из-под полы своего демисезонного пальто пистолет и с разворота выстрелил в Алябьева. Расстояние между ними было минимальным, и при всем желании майор не смог бы промахнуться. Пуля ударила Антона в живот, и он, как подкошенный, рухнул на пол. Дацук перевел дуло пистолета в направлении сидящего перед ним Гурова и вторично спустил курок. В тот же момент полковник, толкнувшись двумя ногами, опрокинулся на спину вместе с креслом, и пуля просвистела в опасной близости у него над головой. Однако Дацук на этом не собирался останавливаться. Он выстрелил в третий раз, вогнав пулю в деревянное днище старенького кресла.

Гуров выхватил «штайр», кувыркнулся через голову и выкатился на открытое пространство. Дацук снова сместил ствол в направлении жертвы, на губах его играла злорадная усмешка. Гуров выстрелил первым. Усмешка намертво застыла на лице майора, когда пуля пробила ему грудь с левой стороны. Он пошатнулся и упал лицом вниз. Смерть настигла его мгновенно. Гуров рывком поднялся на ноги. В его планы не входило убивать оборотня. Но что еще он мог поделать в такой ситуации?