Кристофер Ньюмен - Южный квартал

Огромный негр откашлялся и произнес:

– Черри в твоем распоряжении... Я буду ждать внизу. Как только закончите «совещание», пришли ее ко мне.

Он кивнул Розе, повернулся и направился к лифту. Женщина жестом пригласила гостью в прихожую и закрыла за ней дверь. Они прошли в гостиную и расположились в креслах.

– Что все это значит, черт побери?! – возмущенно воскликнула блондинка. – Не знаю, что он тебе наговорил, но...

– Не волнуйся, Черри, – произнесла Лосада с невозмутимой улыбкой, прикоснувшись к колену девушки. – Мы только немного побеседуем... Чувствуй себя как дома.

– Откуда ты знаешь мое имя? – требовательно спросила блондинка.

– Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь... Кофе? Кока?

Гостья покачала головой, разваливаясь в кресле и закидывая ногу за ногу.

– Как хочешь...

Роза пожала плечами, а затем нажала клавишу записи на кассетном магнитофоне, лежащем рядом, на столике.

– Зачем? – поинтересовалась Черри.

– Кондор велел... Сейчас я покажу тебе кое-что... Потом мы должны с тобой обо всем договориться.

Лосада взяла со стола конверт, достала несколько снимков и разложила перед проституткой. Фотографии изображали Черри в обществе Давенпорта и на улице, во время ночной работы. У блондинки изумленно распахнулись глаза:

– Твою мать! Кто это?

– Не узнаешь? Ты, Черри... Рядом с известным наркодельцом. Фотографии пойдут в полицию. Там давно уже знают о твоих занятиях проституцией и употреблении наркотиков... Этих снимков вполне достаточно, чтобы упрятать тебя за решетку.

– Ты – легавая, сука, – проскрежетала сквозь зубы блондинка. – Я догадываюсь...

Роза удивленно взглянула на собеседницу:

– Я всего лишь деловая женщина. Какой мне резон работать на полицию? Да и не собираюсь сажать тебя за решетку. Нам просто нужна твоя помощь... Будь умницей.

– Нам?

– Мне и Кондору. Мы – деловые партнеры.

– Что же это за помощь?

Лосада посмотрела блондинке прямо в глаза:

– Твой Вилли Давенпорт – ублюдок! Жадный и глупый ублюдок. А Кондор – голова... Ты будешь работать на него, шантажировать клиентов... Фотография, где мужчина – вместе с тобой, и маленькая кассета с записью ваших разговоров... Все это мы отправим его жене. Конечно, если он не захочет откупиться.

Черри прищурилась:

– Кассета?

– Да. У тебя, между грудей, будет маленький микрофон, а человек Кондора, находясь в машине на соседней улице, делает запись. Все очень просто... Ты будешь работать так же, как и раньше.

Блондинка раздумывала недолго:

– Какова моя доля?

– Десять процентов, – отчеканила Роза заготовленный ответ.

Проститутка брезгливо поморщилась:

– Вшивые десять процентов? Ты называешь это сделкой? Зачем мне нужно связываться с вами из-за столь пустячной суммы?

– Ты что, не понимаешь? Это же большие деньги... Тебе же ничего не нужно делать! Ладно, мы найдем на эту работенку кого-то посговорчивей, – она собрала фотографии и положила их в конверт. – Но я пришла сюда не для пустой болтовни... Эти снимки сегодня же будут в полиции.

– Тебе-то это зачем? – беспокойно спросила проститутка. – Ты не пошлешь их легавым...

Роза улыбнулась многообещающе:

– Пошлю... Люди Кондора не любят, когда им отказывают. Тем более в выгодном партнерстве.

Черри проглотила слюну и проворчала:

– Стерва!.. Покажи мне микрофон.

Выбросив окровавленную секс-бомбу из салона, Рик помчался на «БМВ» к своему дому и вскоре оказался в гараже. Совершив убийство, мужчина не почувствовал удовлетворения: приступы ярости по-прежнему не давали ему покоя. Он очень устал...

Ни о чем не думая, Рик поднялся в квартиру и рухнул в одежде на диван. Он проспал несколько часов глубочайшим сном.

Когда мужчина проснулся, солнце давно уже встало. Воспоминания о прошедшей ночи, казавшиеся ему продолжением сна, заполнили сознание. Внезапно мелькнула мысль: машина!

Рик тотчас же вскочил и отправился в гараж. Заглянув внутрь салона автомобиля, он пришел в ужас. Повсюду была кровь: на креслах, на полу, на стеклах, и даже на потолке. Мужчину особенно беспокоили сиденья, которые больше всего запачкались, и отмыть их – проблема. Рик снова пришел в бешенство, вспоминая, как расправлялся с рыжей секс-бомбой, как месил ее, словно тесто. Она хотела посмеяться над ним – и получила по заслугам.

Плохо понимая, что собирается делать, мужчина обсыпал кресла и пол салона стиральным порошком. Затем достал шланг и, включив теплую воду, начал поливать машину снаружи и изнутри. Поплыла какая-то кровавая каша, сиденья намокли. Чем больше он старался отмыть свой «БМВ», тем больше понимал – на этой машине выезжать из гаража нельзя.

Рик совсем потерял контроль над собой. Мужчина бросил шланг на землю и уставился на свой автомобиль, пытаясь припомнить, на какой улице он избавился от трупа. Но, увы! Не смог... В конце концов Рик решил поскорее избавиться от машины и купить себе новую.

Бреннан, находясь один в литейной мастерской, готовил глину для будущих скульптурных композиций. Стены помещения украшали карандашные наброски, изображавшие творения самого Брайана: он любил рисовать собственные статуи или проектировать их на бумаге.

Внезапно художник услышал тихие шаги. Кто-то незаметно вошел в мастерскую и приблизился к Бреннану сзади.

– Доброе утро, – произнес художник, не оборачиваясь.

– Привет. Тсс... Я прячусь от противного китайца. Не выдавай меня.

Мэри Гаппэн остановилась у стены и принялась рассматривать наброски. Брайан подошел к ней и встал рядом.

– Чарли говорит, ты рисуешь лучше него. Что-то мне не верится... Покажи-ка свои работы...

– Здесь ничего нет.

Девушка показала пальцем на один из набросков:

– Ты любишь такие пышные формы? Ну и вкус!

Художник пожал плечами и отошел от нее, принявшись снова мять глину для будущей модели.

– Ты мне не ответил, – потребовала Мэри.

– Тебя так воспитали или ты родилась с чувством превосходства над другими? – поинтересовался Бреннан.

– Что?!

– Ты прекрасно слышала сказанное.

– Я не уверена, что поняла тебя.

Художник вздохнул:

– Послушай... Чарли говорит о твоем богатстве и о твоем таланте... Наверное, ты думаешь: это самое главное в жизни и больше тебе ничего не нужно...

Мэри удивленно посмотрела на Брайана:

– Ты же меня совершенно не знаешь, а делаешь такие выводы.

– Ну, выводы напрашиваются сами собой... Ты, например, рассуждаешь о моем вкусе, хотя и понятия не имеешь о моих занятиях и пристрастиях.

– Да, – вскинув гордо голову, с вызовом сказала она, – я понятия не имею о том, что ты рисуешь голых баб и лепишь торсы всяких там уродов-стариков.

– Слава богу, хоть тебе не приходится заниматься этим.