Николай Леонов - Мент поганый

– Музыку любите? Бардов, наверное? Или классику? Давайте послушаем вместе.

Людмила Заслонова, по кличке Авария, лежала в центре гостиной, лицом прижимаясь к ковру, широко раскинув руки. Ее длинные светло-русые волосы намокли в крови и казались черными. Чуть ниже правого уха перестала хлестать кровь.

– Темпераментная девка была. Тайфун, – сказал Мельник, обходя труп и косясь на Юдина и Каца, которые застыли в дверях номера.

Вечерело, в номере становилось сумеречно. Кац прислонился к притолоке, Юдин втянул его в номер, захлопнул дверь. Мельник опустился в кресло, не сводя взгляда с мертвой девушки, пошарил рукой по столику, нашел сигареты и зажигалку, закурил.

– Я пойду, – пробормотал Кац, хотел открыть дверь, наткнулся на твердую руку Юдина.

– Присядем, – сказал Юдин, вновь подтолкнул Каца, сам сел у бара.

– Кац, дверь запри. – Мельник облизнул и без того мокрые губы. – Нам еще не хватает…

Перед тем как войти в номер и обнаружить труп, они втроем около часа мирно беседовали и ссорились, сидя в номере Юдина. Кое-как договорившись, отправились к Губскому. Когда шли по коридору, Мельник заметил, что дверь его номера приоткрыта, заглянул… Теперь каждый, глядя на труп, решал, что делать, как выпутываться.

– Интересно, кто и зачем?.. – Мельник загасил сигарету о полированную крышку стола. – Девка-то здесь при чем? – Он опустился на колени, приблизился ползком к телу, тронул руку. – Теплая.

– Ладно, подбери сопли, – сказал Юдин. – Что, покойников не видел? И что значит «теплая»? Надо точно знать, когда убили.

– А у нас тут сыщик имеется. – Мельник криво улыбнулся. – Может, позвать? – Он вскочил, поддернул брюки, начал расхаживать по номеру. – Мы были вместе. Старик вроде бы спал. На этаже еще мент и твоя девка. – Мельник взглянул на Юдина. – Как ее?.. Кстати, где она?

– Гуляет.

– Одна? Чего это она одна гуляет?

– Брось. Не говори ерунды. – Юдин вздохнул. – Ну при чем тут Нинель? Ты же видишь, девчонке распороли горло. Ясно, что убил мужчина, который носит при себе нож.

– Извините, но мне кажется, что мы не тем занимаемся, – произнес тихо Кац. – Нам сейчас не преступника искать надо, а думать, как это дело замять, обойтись без прокуратуры и милиции. Если наш сосед узнает, он немедленно позвонит, понаедут товарищи. Возникнут нежелательные вопросы, на которые нам придется искать ответы.

– Ну что ты зазудел? – вскинулся Мельник. – Мы и без твоей еврейской мудрости видим, что в дерьме. Что ты предлагаешь?

Кац смотрел печально, вздохнул и отвернулся. Он еще не догадывался, что является невольным виновником смерти девушки.

– Анатолий Самойлович прав, главное, чтобы об этом не пронюхал полковник, – сказал Юдин. – А тело надо отсюда по-тихому убрать. Гоги, зови своих парней, пусть завернут – и в машину.

Зазвонил телефон, и тут же кто-то постучал в дверь.

– Гоги, сними трубку. – Юдин пошел к дверям, хотел было предупредить Мельника, чтобы не болтал по телефону лишнего, но, естественно, промолчал, повернул ключ, чуть приоткрыл дверь и выскользнул в коридор.

– Извини, Борис, – сказала Нина, невольно отступая под напором агрессивно вышедшего из номера Юдина. – Ты Людмилу не видел?

– Нет. – Юдин натужно откашлялся. – Понимаешь, Нинель, уик-энд, видимо, не получится, тебе лучше вернуться в Москву.

– Как скажешь. – Нина дернула плечиком, улыбнулась. – Я тебя, Борис, уважаю. Но я не девочка, и давай по-хорошему. Ты мне больше не звони, угрожать мне не надо. Договорились?

– Добрый вечер, дамы и господа. Добрый вечер! – Гуров подходил, широко раскинув руки, словно собирался обнять обоих. – Давайте без церемоний, иначе мы здесь подохнем со скуки. – Он щелкнул каблуками, поклонился, взглянул на девушку. – Гуров Лев Иванович.

– Нина. – Девушка протянула руку и оглядела Гурова. – А вы интересный мужик, Лев Иванович! Моего джинсового кавалера зовут Борис Андреевич. Он сию минуту дал мне развод.

– Очень приятно, – сказал Гуров, пожимая руку Юдину.

– Что приятно? Развод? – улыбнулся Юдин. – Лев Иванович, будьте рыцарем, займите даму, я через час освобожусь, выпьем, поговорим о жизни. Договорились?

– Не знаю, не знаю, обещать не могу, – разыгрывая ловеласа, ответил Гуров, непроизвольно отметив, что Юдин застыл у двери и явно нервничает. – А Георгий Акимович у себя? – Он постучал в номер.

Юдин чуть было не толкнул полковника, выручила Нина, которая уверенно взяла Гурова под руку и сказала:

– Вы в каком номере? Выпьем по рюмке и пойдем гулять.

– Давайте, – кивнул Гуров, переводя взгляд на Юдина, на дверь и вновь на Юдина. – С большим удовольствием.

«Юдин не пустит меня в номер Мельника, костьми ляжет, но не даст войти. Интересно, почему? Какой криминал скрывается за белой лакированной дверью?» – рассуждал Гуров, заглядывая в глаза Юдина в поисках ответа.

– Нинель, считай, я ничего не говорил. – Юдин вырвался из-под взгляда Гурова, посмотрел на девушку. – Вскружи голову этому супермену и возвращайся. О'кей?

– Ну, голова у меня не из слабых, – пошутил Гуров, положил руку на плечо Юдина, почувствовал, как тот напряжен.

Вышел из своего номера Губский. Он был великолепен. В строгой темной тройке, по жилетке золотая цепь, белая рубашка, на жилистой шее маленькая голова с орлиным носом, гвардейская стать, в костлявой руке массивная трость с костяным набалдашником. Патриарх шагал по коридору, не замечая стоявших на его пути людей, уверенный, что дорогу уступят. И действительно, Юдин прижался к одной стене, а Нина шагнула к противоположной, лишь Гуров остался на месте и радостно воскликнул:

– Эдуард Федорович, какими судьбами?

Ноги Губского остановились, а тело по инерции двигалось вперед, казалось, он сейчас упадет, но палка впилась в ковер и спасла положение. Патриарх поднял лохматую бровь, впился взглядом в лицо сыщика. Губский мгновенно понял, что парень из конторы, но кто именно и при каких обстоятельствах встречался на длинном жизненном пути, вспомнить не мог.

– Как здоровье? – осведомился Гуров и умышленно задал бестактный вопрос: – Давно от хозяина?

Пергаментные щеки Губского подернулись гневным румянцем, выше поднялась лохматая бровь, пальцы сильнее сжали костяной набалдашник, трость поднялась в воздух.

– Эдуард Федорович, остановитесь! – рассмеялся Гуров и отступил, увлекая за собой Нину. – В вашем возрасте сесть за хулиганку пошло.

Сыщик повернулся к Юдину и Губскому спиной, словно их и не было рядом, обнял Нину за плечи, сказал:

– Виски, коньяк?

Он прошел по коридору, открыл дверь своего номера, пропустил девушку вперед.

– Нина, вам не кажется, что воры однообразны и утомительны?