Николай Леонов - Плата за вседозволенность

– А знаете, что у нас с вами общего? – спокойно поинтересовался Гуров и сам же ответил: – То, что мы оба добьемся того, чего хотим. Вы сядете в тюрьму, а я уйду в отпуск. На пару недель.

– Ну, Лев Иванович, где ваша проницательность? С чего вы решили, что я хочу сесть в тюрьму? – полюбопытствовал Палач. – Если вы руководствуетесь расхожим мнением о том, что каждый преступник подспудно желает быть наказанным, то сильно ошибаетесь. Пока караю и милую только я. Вы же безуспешно пытаетесь мне помешать. Впрочем, зря стараетесь. За решетку я не попаду. Не забывайте, я слежу за каждым вашим шагом. И если вдруг случится невероятное и вы выйдете на меня, это тоже ничего не решит.

– Почему? – поинтересовался Гуров, делая знаки проснувшейся Марии связаться с МУРом по сотовому телефону и попросить определить, откуда звонят. Строева кивнула и побежала искать телефон, который Гуров вечно бросал где попало.

– Все очень просто, Лев Иванович, – усмехнулся убийца. – Вы ведь должны не сажать преступников в тюрьму, а пытаться предотвратить преступления. Так вот, если вам удастся меня поймать, я убью первую же подвернувшуюся мне под руку девушку. А потом покончу с собой. Преступление вы не предотвратите, убийцу не поймаете. Получается, что вы в любом случае в проигрыше.

– Нельзя быть до конца ни в чем уверенным, – проговорил сыщик, глядя, как Мария набирает телефонный номер и начинает говорить с дежурным. – Вот вы, наверное, скажете, что убиваете девушек во имя какой-нибудь высшей справедливости. А вы уверены в этой «справедливости»? Чем она справедливей остальных?

– Лев Иванович, справедливость тут ни при чем, – рассмеялся Палач. – Ее никогда не было и никогда не будет. Просто наше общество больно. Кому-то нужно его лечить. Выжигать язвы. Пусть болезненно, но зато действенно. Даю вам слово, что через два месяца ни одна девушка в Москве не решится выйти на панель…

– А потом что? – перебил его Гуров, пытаясь затянуть разговор. – Поедете на гастроли в Питер?

– Лев Иванович, а вот вы вчера нашли кучу улик. И что из этого? – ответил убийца вопросом на вопрос. – Ничего не вышло? И не выйдет. За какую вы ниточку ни хватайтесь, я обрежу ее раньше, чем вы размотаете клубок. Попробуйте проверьте. А я посмеюсь! – Палач положил трубку.

– Ну, что? – Гуров обернулся к Марии. – Засекли?

– Да, – кивнула Строева. – Телефонный автомат на Сосновой аллее. Опергруппа умчалась. Дежурный все еще на линии. Возьми трубку и постарайся больше не делать из меня секретаршу.

– Не секретаршу, а соратника, – сыщик поцеловал жену в щеку. – Что в этом плохого?

– А что будет хорошего, если я попрошу тебя сыграть в театре роль за меня? – поинтересовалась Мария и освободилась из объятий мужа. – Вот и из меня никудышный сыщик. Бери трубку и заканчивай свои дела. Я пойду готовить тебе завтрак.

Гуров поблагодарил дежурного за помощь и отключил телефон. Не было никакого смысла держать его на линии, пока опергруппа добирается до телефона на Сосновой аллее. Во-первых, потому, что у нас оперативники еще не научились прибывать на место преступления так быстро, как это показывают в кино. А во-вторых, более чем вероятно, что Палач прибыл туда на машине. И сейчас спокойно едет где-нибудь по Иваньковскому или Волоколамскому шоссе.

Сыщик положил трубку и пошел в ванную готовиться к новому рабочему дню. Пока Гуров умывался и брился, он прокручивал в голове последний разговор с убийцей. Информация о найденных вчера вещдоках никуда не пошла. Эксперты обработать их не успели – было слишком поздно. А Палач об уликах знал.

Из этих двух разговоров с убийцей следовало два взаимоисключающих факта. В первом случае эксперты о Смертине ничего не знали. Во втором – никто, кроме экспертов, об уликах не догадывался. Только Гуров и Крячко знали о них. Даже Гойде пока ничего не было известно.

Вывод напрашивался единственный. Тот самый, который поначалу сделал Гуров, а потом отмахнулся от него, полагаясь на свою интуицию. Информатор убийцы был где-то рядом. И как Гуров ни пытался скрыть информацию, все видел и слышал. Или почти все!

Теперь Орлова можно было успокоить. Поскольку необходимость опасаться утечки информации с этой стороны совершенно отпала. Гуров был прав, когда установил слежку за Субботиным и Барановым. Сыщик очень надеялся на то, что такая мера принесет хоть какие-то плоды. Хотя и это утверждение не было аксиомой. Информатор мог передавать данные по телефону, возможно, даже не подозревая, кому их отдает.

– Лева, ты не уснул там? – прерывая размышления Гурова, раздался за дверью ванной голос Марии. – Выбирайся на свет божий. Там твоя трубка надрывается.

– Милая, ответь, пожалуйста, – сыщик с удивлением заметил, что до сих пор не сделал ни одного движения бритвой по подбородку, а пена на лице уже начала высыхать. – Это наверняка дежурный. А я весь в мыле. Побриться еще не успел.

– Хорошо, но вечером будешь отрабатывать за мои услуги, – Мария постучала по двери. – В пос-те-ли!

– Если только меня сегодня не убьют, – пошутил Гуров.

– Типун тебе на язык! – Строева стукнула по двери кулаком. – Брейся быстрей. Завтрак уже стынет.

Гуров добриться так и не успел. Едва он снова намылил подбородок, как Строева заколотила кулаком в дверь ванной. Испуганный сыщик открыл ее только для того, чтобы без слов получить в руки трубку сотового телефона. Пожав плечами, Гуров осторожно поднес ее к намыленной щеке.

– Гуров слушает, – произнес он, стараясь не измазать трубку пеной.

– Лев Иванович, я по поводу вашего утреннего звонка, – голос дежурного звучал несколько взволнованно. – Опергруппа добралась до того телефона, откуда вам звонили.

– И что они там нашли? – немного иронично поинтересовался сыщик. – Следы пророка?

– Нет, следов они не нашли… То есть следов там, наверное, много, – не понял шутки дежурный. – В общем, Лев Иванович, около телефона стоит вишневого цвета «Ауди». А в ней труп голой девушки. Со следами ожогов по всему телу.

– Свяжись с опергруппой. Прикажи им отойти от машины подальше и оцепить участок, – быстро приказал Гуров. – Пусть до моего приезда никого туда не подпускают и сами ничего не трогают! Я выезжаю.

– Слушаюсь, – отрапортовал дежурный и не отключился до тех пор, пока сыщик не повесил трубку. Гуров же принялся стирать пену с лица. Времени для бритья не оставалось.

Мария с тяжелым вздохом проводила Гурова, сорвавшегося с места в карьер и отказавшегося от завтрака. Сыщик даже галстук пытался повязать на ходу. И если бы его не остановила жена и не завязала галстук сама, еще неизвестно, удалось ли бы это Гурову.

Еще спускаясь по лестнице, сыщик позвонил в главк и потребовал группу экспертов для осмотра тела. Точный адрес он сообщить не мог, поэтому попросил старшего группы уточнить координаты у дежурного в МУРе. Сыщик приказал экспертам начинать без него, если он не успеет приехать на Сосновую аллею раньше них.