Николай Леонов - Кремлевский туз

Гуров едва не подскочил на своем ложе.

– Откуда ты это взяла? – ошарашенно спросил он.

– Мне сказал доктор, – объявила Арина. – Я решила, если так получится, то я еду вместе с тобой!

– Только этого еще не хватало! – возмутился Гуров. – Кормилица нашлась! Выбрось это из головы, слышишь?! И ни в какие Афины я, разумеется, не поеду! Эти фантазии пусть твой доктор оставит для другого.

– Это не мой доктор, это твой доктор, – сказала Арина. – Я-то ведь не болею.

– Я тоже не болею, – сердито буркнул Гуров. – А если мне лишний раз дали по голове, это ничего не значит. У меня голова привычная. Знаешь, сколько по ней били?

– Догадываюсь, – с невинным видом ответила Арина. – Только что ты мне-то объясняешь? От меня тут вряд ли что зависит.

– Я и доктору то же самое скажу! – разгорячился Гуров.

– Ну и дураком будешь, – безапелляционно заявила его спасительница. – Тогда он тебя точно отправит. Потому что у тебя сейчас вид человека, который заговаривается… Ты, кстати, правда себя хорошо чувствуешь?

– Нормально я себя чувствую, – проворчал Гуров, однако пыл его при этом заметно угас, и он опять откинулся на подушку.

– Вот и хорошо, – заботливо сказала Арина. – Так и скажи доктору, что чувствуешь себя нормально. Улыбнись ему и попроси кушать. Тогда он поймет, что имеет дело с выздоравливающим, а не с человеком, у которого мозги набекрень. В общем, я сейчас убегаю, а ты будь паинькой. – Она вдруг наклонилась и, к великому смущению Гурова, деловито и беззастенчиво чмокнула его в щеку. Потом вскочила и, помахав завернутой в бесконечный халат ручкой, выпорхнула за дверь.

«Вот попали, на ровном месте да мордой об асфальт! – в отчаянии подумал Гуров. – Может, и правда, того… в Афины рвануть? От греха…»

Ему требовалось время, чтобы прийти в себя после такого волнующего визита, но, похоже, сегодня у него не было особого выбора. Буквально через пять минут после ухода Арины в коридоре послышался странный шум, а потом в лазарет по-хозяйски вломился какой-то мощный человек. Впрочем, он сразу же остановился у входа и, почтительно придерживая дверь, равнодушно посмотрел на Гурова.

– Ну, это уже слишком! – в сердцах сказал тот.

Он узнал в человеке грубияна-охранника по фамилии Шильцов, с которым они не сумели найти общего языка при первой попытке Гурова проникнуть на застекленную галерею. Разумеется, за все это время их отношения никак не могли стать теплее, и поэтому такое странное явление Гуров встретил с откровенной неприязнью. Его даже подмывало послать Шильцова как можно дальше, но, к счастью, Гуров вовремя сообразил, что и его оппонент пришел сюда не по своей воле.

Следом за ним в распахнутую дверь с привычно самоуверенным и властным видом шагнул не кто иной, как господин Сапко собственной персоной. Он был без галстука, в белой расстегнутой рубашке с короткими рукавами и в просторных светлых брюках. На загорелом запястье свободно болтались дорогие часы на платиновом браслете. Серые, почти бесцветные глаза его с любопытством обшаривали лежащего на постели Гурова, а сам он на ходу выговаривал преследующему его по пятам доктору:

– Я и без вас все знаю, милейший! Если увижу, что мое присутствие тягостно для больного, я, разумеется, уйду! А свои амбиции придержите пока! Если сильно интересуетесь, вам потом все объяснят… А сейчас оставьте нас вдвоем. Это дело государственной важности. Все, разговор закончен!

Гуров видел, как Шильцов вытеснил побледневшего от унижения врача за дверь. Теперь они остались в каюте вдвоем с Сапко.

Тот немного постоял, монументально нависая над Гуровым, посверлил его грозно-веселым взглядом, а потом, решив, что эффект произведен достаточный, придвинул стул и уселся возле кровати.

– Ну что, полковник, – преувеличенно бодро спросил он. – Совсем раскис? Держи хвост пистолетом! И, главное, ничего не бойся – если понадобится, я для тебя любого врача выпишу. Прилетит прямо сюда – в голубом вертолете! – И он довольно рассмеялся, хотя глаза его при этом оставались снисходительно-равнодушными.

– А не боитесь, что вместо врача прилетит киллер с пушкой? – спросил Гуров. – У вас, я так понял, это запросто.

– У кого это у вас? – нахмурился Сапко. – Да ты хоть знаешь, с кем говоришь?

– К сожалению, знаю, – сказал Гуров. – Не сработало ваше инкогнито. Да разве дело во мне? Я-то узнал, можно сказать, последним – как обманутый муж в анекдоте. А вот ваши соратники про ваше путешествие, похоже, давным-давно вызнали. Так давно, что успели и сюрприз приготовить…

Сапко поморщился.

– Представь себе, знаю! – раздраженно сказал он. – Чего, спрашивается, я вдруг к тебе сюда приперся бы? Объяснил мне вчера твой подстраховщик – Баранов, что ли… Доводы веские приводил. Ну что скажу – молодцы! В общем-то не ваша это прерогатива была – о моей безопасности печься. Но вы же не знали – поэтому считаю, что винить тут вас определенно не стоит. Одно хочу сказать, полковник… – Он проникновенно заглянул Гурову в глаза и покровительственно хлопнул его по колену. – Одно хочу сказать – эту историю рекомендуется поскорее забыть. Тут, понимаешь, тебе не магазин взяли. Тут дело тонкое – политика! Этими двурушниками, само собой, займутся, но уже совсем другие службы, понимаешь?

– А что вы меня уговариваете? – удивился Гуров. – Паны дерутся, у холопов чубы летят – давно известный факт. Мне теперь мой чуб уберечь бы – что-то я его сегодня совсем не чую… Это вы своих холуев уговаривайте, чтобы они вас где-нибудь на теннисном корте не подстрелили.

У Сапко гневно дернулся желвак на щеке, но он сжал зубы и все-таки смолчал. Некоторое время ему понадобилось, чтобы переварить пилюлю, а потом он сказал скучным голосом:

– Короче, вернемся из круиза в Москву, дашь показания нашему дознавателю, а потом подписку о неразглашении. И чтобы ни одна живая душа… – Он грозно сверкнул глазами.

– В Москву, говорите? – не удержался Гуров. – А где же в таком случае, гм… оппоненты ваши? Неужели уже рыбам на корм пошли?

Сапко резко встал, оттолкнул ногой стул.

– У тебя, полковник, с головой даже хуже, чем я ожидал! Что ты несешь? Если бы не твоя травма, я бы с тобой по-другому…

Но внезапно гнев его прошел, и Сапко сказал другим, почти добродушным тоном:

– Не знаю, что ты себе вообразил! Все, кого мы подозреваем, находятся сейчас под домашним, так сказать, арестом – заперты в своих каютах. Да и куда им здесь бежать – деньги и документы у них временно изъяты. Вот так… Впереди их ждет расследование. И у них будет возможность защищать себя – все по закону. Но, по большому счету, это ведь исполнители, полковник! Корень зла гнездится совсем в другом месте, полковник. Но тебе ни к чему знать подробности. Меньше знаешь, крепче сон, как говорится.