Евгений Сартинов - Июльская горячка = Неуловимый [СИ]

Это было сыграно настолько точно, что Алексей даже растерялся.

— Как где, с вами в лесу топтался, — пробормотал он, — на убийстве этой, Водягиной.

— Не было такого! Кто еще может подтвердить твое алиби?! — в тон Астафьеву жестко продолжил Зудов.

— Хватит врать Шаврин, чистосердечное признание облегчит вашу участь! Ну, ты убил журналистку!

— Да идите вы на хрен! — наконец взорвался Алексей. — "Кто подтвердит!" Генерал-лейтенант Глухарев может подтвердить! Я у его ног по траве ползал, улики искал.

— В несознанку ушел гражданин. Что с ним делать будем? — спросил Павел.

— Ну, как что? Как обычно, наручниками к батарее и дубинкой по почкам. К утру все скажет. Машина у него ворованная, сразу видно. Хозяина убил, номера перебил и пять лет возил на ней ханку из Осетии, в особо крупных размерах. Верно, я говорю, гражданин Шаврин?

После этого они не выдержали и втроем дружно захохотали.

— Ну, вы — козлы! А кстати, хреново чувствовать себя в шкуре подозреваемого! — поежился, вытирая слезы, Шаврин. — Никогда бы не подумал.

— Так что в следующий раз хорошо подумай, как выйдешь на большую дорогу машины воровать, — засмеялся Юрий.

Отхлебнув чайку, Зубов обратился к Астафьеву:

— Ну а тебе, голубоглазый ты мой, придется протралить всех сотрудников автопарка. Особо обратить внимание на судимых и тех, кто привлекался по такой же статье за разбой. Наводчик работает там, это ежу ясно. Сиротин вспомнил, что эти два гаврика назвали даже фамилию мастера, и участок, где они, якобы, работали. Ищи, Юрик, там все корни! Все ясно, зеленоглазый ты наш?

— Понятно. — Юрий не обиделся — привык, что цвет его глаз часто становился поводом для шуток. — А ты чем будешь заниматься?

— Оружием. Странный набор, судя по описаниям и гильзам, это карабин ТОЗ-106 и пистолет Макарова.

— И что тут странного? — не понял Алексей.

— Карабины эти в основном состоят на вооружении охранных фирм. Дорогая штучка, не каждый купит. Не видели такой?

— Нет, — отрицательно замотали головой подчиненные.

— Я бы себе такой взял. Со сложенным прикладом он сантиметров шестьдесят, может, чуть больше. Стреляет охотничьими патронами, снизу вставляется магазин на два патрона. У вневедомственной охраны такие, я у них и видел.

Дверь открылась, и показалось круглое, добродушное лицо участкового Фортуны.

— Паш, тут бабка одна пришла с Харьковской улицы, гусей у нее сегодня ночью украли, аж сорок штук. Представляешь?

— Володь, кого послать на хрен, тебя или ее? — ласково спросил Зудов.

— Все понял, — вздохнул Фортуна, — но она так просто не уйдет. Она хипиш поднимет до небес. Я ее давно знаю. Скандалистка жутка.

— Вот сам и займись этим делом. Святое дело старшим помогать. Сразу предложи ей — тридцать гусей ей, десять тебе. Если найдешь.

На столе у Павла зазвонил телефон. Подняв трубку, Зудов услышал знакомый голос Павла Лузгаева, начальника второго отделения милиции, ровесника и однокашника Зудова по училищу, но пребывающего еще в звании капитана.

— Привет, тезка.

— Привет, как дела?

— Да хреново, — со вздохом признался коллега. — Опять труп на моем участке, — пожаловался он.

— Сочувствую. Это всегда неприятно.

— Ты не сочувствуй, лучше помоги. У тебя, говорят, аж двое в подчинении. А я вообще один на все отделение, представляешь? Всех выгнали в Луга. Подари кого-нибудь на пару дней.

— Ну, ты и молодец, — засмеялся Зудов. — Как говорят, Христос велел делиться, так, что ли? Я тебе что, рабовладелец? Опять, поди, бомжа в бараках прирезали?

— Да в том-то и дело, что нет. Приличный с виду человек, хорошо одет. Нашли рано утром в лесопосадке. Даже паспорт при нем.

— И кто такой?

Услышав ответ, Зудов вскочил.

— Как, повтори?! — почти закричал он.

— Марк Осипович Сиротин, — донеслось из телефонной трубки.

Тело главного инженера нашли около железнодорожной насыпи, довольно болотистом месте, в зарослях разросшегося тальника. Буквально в нескольких метрах проходило шоссе. Зудов сразу сориентировался.

"Привезли ночью, места болотистые — далеко идти не стали, бросили, где удобней, поэтому и нашли так быстро", — прикинул он.

Все формальности к этому моменту были уже соблюдены: ждали только Зудова, чтобы он оценил все на месте. Поздоровавшись с худощавым, невысоким Лузгаевым, малознакомым ему экспертом и совсем незнакомым участковым, Павел подошел к трупу.

Марк Осипович лежал лицом вниз, руки вытянуты вдоль тела, голова повернута в сторону, на затылке корка запекшейся крови. Паша присел на корточки.

— Что, удар тяжелым тупым предметом? — спросил он.

— Да, и очень сильный удар, — сказал Лузгаев, так же присев около тела. — Смотри, как череп сзади деформировался. Но убили его не здесь. Крови почти нет, так, накапало чуть-чуть, когда тащили. Так ты, Паша, говоришь, что он у тебя проходил главным свидетелем?

— Да, он единственный видел тех грабителей в автопарке, причем описал их от и до, как сфотографировал.

— Похоже, поэтому его и убрали.

— Да, и вот этого я и не предусмотрел. Что-то недодумал, не учел.

Зудов мрачно задумался, а Лузгаев закурил и махнул рукой трем милиционерам, топтавшимся около «уазика» с прицепом.

— Ну что, мы забираем его? — спросил он.

— Да, везите, — сказал Зудов, поднявшись.

— Странно все это, — сказал он своему тезке, — до девяти часов вечера мы с ним смотрели фототеку, потом он подробно расписал мне эту парочку на бумаге. К десяти я отвез его в автопарк, он сказал, что ему нужно посмотреть, как идет ремонт автобуса. А живет он на… — Павел прищурился, припоминая.

— На Запорожской, — подсказал коллега.

Тем временем милиционеры перевалили тело Марка Осиповича на старое покрывало и потащили в прицеп, задняя стенка которого отсутствовала. Этот примитивный труповоз сильно нервировал кривовцев. Действительно, не очень-то приятно наблюдать из рейсовых автобусов, как мимо везут какой-нибудь не очень симпатичный труп. Местный журналист даже написал статью в газете по этому поводу: "Труп с протянутой рукой", после чего ношу прицепа стали прикрывать разным тряпьем.

— До Запорожской от автопарка примерно метров триста, не больше, — продолжал размышлять Зудов и, машинально вытащив из кармана ручной эспандер, начал автоматически сжимать его. Это была его давняя привычка, которая помогала мыслительному процессу.

— Ну что, может, возьмешь это дело? — с надеждой спросил Лузгаев. — Тебе оно все до хаты.

— Ага, счас! Твой сектор — ты и пахать будешь. Запорожская, это ведь твой район?

Территориальное разделение города по зоне ответственности между вторым и третьим отделением проходило как раз по Запорожской, и автопарк принадлежал к третьему, а сторона, где жил Сиротин, — ко второму, так же как и заросли около железной дороги.