Евгений Сартинов - Июльская горячка = Неуловимый [СИ]

Мягкий ход машины сморил Елену, она задремала и проснулась, когда «Нива» свернула с асфальта и запрыгала по кочкам проселочной дороги.

— Ну что, выспалась? — смеясь, обернулась с переднего сиденья сестра Наташка.

— Даже не заметила, как уснула, — улыбнулась Елена.

Под кронами дубового леса, еще не просохшего после сильного дождя, машина остановилась. Несколько холодных капель упали на лицо Елены, и она торопливо подняла капюшон ветровки.

— Вот оно, наше место, Дубки, — радостно сообщила Наташа. — По всем срокам сморчки уже должны пойти.

— Вчера сам на рынке видел, ведрами тащат, — подтвердил Василий, ее муж, выгружавший из багажника огромные, двухведерные корзины. Раздав их женщинам, он закрыл «Ниву» на ключ и энергичным шагом отправился в глубь дубравы. Невысокая, полноватая Наталья шустрым колобком устремилась за мужем, а старшая сестра остановилась под темными ветвями. Она задохнулась от лесного, свежего, по-весеннему резкого воздуха, давно ею забытого.

— Боже мой, как это все здорово, — пробормотала она и медленно пошла вперед, невольно улыбаясь.

"Сколько же лет я не была в таком лесу? — думала она. — Лет пять, не меньше. Хорошо, что Наташка вытащила меня, за этой столичной суетой я окончательно забыла, что существует лес, грибы, весна, в конце концов! И, боже мой, какая ерунда все остальное — карьера-карьера, рейтинг, выше, ниже, и надо любой ценой его поднимать. А Виктор, этот паяц с грустными глазами, — все суета сует…"

Стройная, красивая — полная противоположность сестре, — Елена даже сейчас, в лесу, выглядела стильно: в обтягивающих джинсах, невысоких «ковбойских» сапогах и белой ветровке. Ей невозможно было дать ее сорок лет, она была словно женщина без возраста, безупречная в своей почти классической красоте. Высокий лоб, красивый абрис губ и серые миндалевидные глаза. Каждый вечер в десять вечера миллионы людей, и, прежде всего мужчин, включали телевизоры, чтобы увидеть ее лицо. И не важно, что новости были хуже некуда, главное — заглянуть в эти необыкновенные глаза, прочесть в них надежду. Они как бы говорили с экрана: все будет хорошо.

Елена незаметно прошла метров тридцать и чисто случайно увидела гриб. Сморчок, темный, сморщенный, выглядел необычно для человека, не посвященного в тонкости "тихой охоты". Первый весенний гриб! Женщина откинула капюшон, нагнулась и осторожно срезала свою «находку» под самый корень. Она радовалась, как девочка, когда почувствовала сзади чье-то дыхание. Елена резко оглянулась.

— Боже мой, как вы меня напугали! — с облегчением виновато сказала она.

Улыбка не успела сойти с ее губ, когда жесткие ладони намертво сомкнулись на ее шее…

Через четыре часа на той же окраине дубового леса было самое настоящее столпотворение. Была масса людей, и масса машин. Сыщики, прокуратура, работники ФСб, все они нервничали, и понять их состояние было нетрудно. То, что произошло этим утром, никак не вписывалось в рамки криминальной жизни среднестатистической области в центре России. В лесу, в пятидесяти километрах от областного центра Железногорска, и в пяти километрах от города Кривова, была задушена, а потом изнасилована одна из самых популярных телеведущих страны — Елена Водягина. Еще большую неприятность этой ситуации придавал факт давнего противостояния телекомпании Елены властным структурам страны в лице президента, правительства и прокуратуры. Мысль о мести была самой популярной среди телевизионщиков, тусующихся в ожидании новостей.

— Да фээсбэ ее и убрало. Команду дали, и все, мандец котенку. Водягина больше всех глотку драла в защиту этого своего магната, — уверенно заявил оператор с жидкими волосами, забранными на затылке в хвостик.

— Не пори ерунды, Вадик! Ага, так президент себя и подставит. А трахнуть ее после смерти тоже он приказал? — сказал молодой парень, обозреватель местной криминальной хроники.

— А что, может, и так. Просто им надо было все обставить как домогательства маньяка, — настаивал «хвостатый» оператор. — Они ведь все могут. Кучма вон завалил Гонгадзе, и ничего! Почему наш не может отомстить Водягиной?

— Ой, Вадик! — вмешалась единственная в этой компании невысокая курносая девушка, смолившая сигареты наравне с мужчинами. — Поменьше читай политические детективы. Брехня там одна. Что-то услышали из третьих уст, что-то придумали, а выдают за истину.

Среди Мерседесов, «Вольво», и прочих «Нисасанов» самым невзрачным смотрелся Уазик кривовского уголовного розыска.

Похоже, что в последний раз, причем довольно давно, его красили самой обычной краской для внутренних работ матового, темно-синего цвета. Даже стоя на ровном месте, он выглядел весь каким-то перекошенным. Кто бы ни проходил мимо, смотрел на это чудо с ехидной улыбкой. Такое же примерно отношение было у некоторых областных сыщиков к своим кривовским коллегам. Всем распоряжались люди из областной прокуратуры, а кривовские сыщики были на подхвате. Одним из них был Андрей Викторович Колодников, заместитель начальника уголовного розыска города Кривова. Майор не впечатлял своими габаритами: невысокого роста, с большой головой, с красноватым лицом, выдававшим в нем поклонника Бахуса. Густые, черные усы и тщательный уложенная прическа подразумевала некоторую долю самолюбия сыщика. Андрей только что выбрался из небольшого болота и пытался счистить грязь со своих не соответствующих местности замшевых туфель.

— Блин, знал бы, что такое будет, сапоги бы надел, — бормотал он, когда к нему подошел один из прокурорских.

— Слушай, майор, — обратился он к нему, — надо бы фотографа свозить в город, проявить снимки. И заодно узнать, не было ли у вас чего-нибудь похожего на это преступление.

— Фотографа отвезем, а насчет душителя, нет, такого не слышал, — отрицательно покачал головой Андрей. — Двенадцать лет работаю, а на слуху ничего подобного не было. Хотя надо бы расспросить еще и старичков. Может, кто это время в тюрьме сидел.

Виктория заметила стоящих без дела сыщиков и кивнула оператору:

— Серега, бери свою шарманку, пошли.

Пока тот собирал аппаратуру, на опушке остался один Колодников.

— Здравствуйте, — обратилась Виктория к майору. — По-моему, мы с вами уже прежде встречались? Если не ошибаюсь, господин майор.

— Было дело, — признал Андрей. Ему польстило, что его назвали "господином майором". Он улыбнулся, шутливо поднял руки: — Сознаюсь, гражданин начальник. Случайно не помните, когда и где?

— Сейчас попробую вспомнить, — Виктория наморщила лобик и, быстро распрямив несерьезные морщины, улыбнулась: — Все, вспомнила. Пошлым летом здесь, в Кривове, по делу об убийстве вашей журналистки Елены Брошиной. Да, — Вика погрустнела, — Ленку я хорошо знала, и учились мы с ней на одном потоке, и потом частенько материалами обменивались. Жалко ее. Хватка у нее была, скажу я вам, любой позавидует!