Евгений Сартинов - Охота на выбивание [СИ]

Ветров ушел, а вернулся с целой толпой свидетелей. Кроме Вадика пришли Васин, Соленов и Прокопьев. Лица у всех были какие-то неестественные, скучные, помятые. Все это сменилось потрясением, когда каждый, кроме Васина, по очереди заглянул за кусты. Соленов перекрестился, Прокопьев наоборот, выматерился.

— Веселье продолжается, — сказал Вадик, так же лицезревший труп соратника по увлечению охотой.

— Это что ж такое получается, а? Уже второй труп у нас? — Демченко по очереди вглядывался в их лица своих товарищей по охоте. — Вот теперь я тоже перестаю верить, что Палыча убили случайно. Только за что это его?

— А Аркадия за что? — спросил Соленов, кивая в сторону кустов. — Кто скажет?

— Ну, значит, есть за что, — решил Прокопьев, хмуро рассматривающий вид на Долгую протоку. — Так просто у нас не убивают. Правда, ведь, капитан?

— Зачем обязательно причина? — вмешался в разговор Васин. — Может, у него просто крыша поехала.

— У кого, его? — не понял Демченко.

— У Зотова, у кого же еще. Палыча из его ружья пристрелили, уже факт. Значит, и Аркашу он мог замочить.

— Да, брось ты херню говорить! — Демченко даже разозлился. — Зотов нормальней всех нас. Если бы он сошел с ума, он не был тем, кто он есть. Я не припомню ни одного идиота с такими бабками.

— А может, он только что рехнулся? — настаивал Васин. — Взял, и чекнулся!

— Ну-ну, хватит гадать! Что ж, граждане понятые, будем производить осмотр места преступления, — сказал Астафьев.

— Может, мне свой цифровик принести, фотографий потом наделаем? — предложил Демченко. — У меня он с собой, «Никон». Классная штучка. Снимаешь, и тут же видно, как все получилось.

— А у меня вообще видеокамера есть, лучше на нее снять, — хмыкнул Соленов.

— Несите все, — велел следователь.

Пока эти двое ходили, все остальные решили перекурить.

— Значит, говорите, ножом его? — спросил Васин, единственный из всех так и не решившийся взглянуть на труп.

— Да, — подтвердил сторож, — точно в сердце, по самую рукоять нож загнали.

— Кошмар! — Васин весь передернулся. — Кто будет следующий?

— А что, может быть и следующий? — удивился Ветров.

— А как же, это просто десять негритят, только местный вариант, — засмеялся Долгушин. — Пока всех нас не поубивают, не успокоятся.

Руки у него дрожали, и Юрий спросил: — Что, опять вчера перебрал пива с водкой?

— Да было немного. Как до дому дошел, не помню, — признался тот.

— Ты не дошел, тебя довели, — засмеялся Васин. — Мы с Максимовым тебя тащили. Вообще, хорошо бы было по сто грамм для поднятия настроения, а мужики?

— Тащи, — согласился Ветров. Васин исчез с редкой, для этого колобка, скоростью. Толи он бежал, толи у него где-то близко было припасено, так что он вернулся одновременно с теми двумя, что ушли раньше. По сто грамм приняли все, в том числе и Астафьев, которому не хотелось в такую поганую, промозглую погоду, ломать комедию о том, что он не может пить потому, что он, дескать, на работе. Докурив, и растоптав окурок, Юрий кивнул головой.

— Давайте, включайте свою технику.

Чуть переждав, он начал диктовать в направлении обоих объективов.

— Сегодня двадцать седьмое сентября 2003 года, восемь сорок два утра. Я, начальник следственного отдела Кривовского ГОВД Юрий Астафьев провожу осмотр места происшествия. В присутствии свидетелей, — он показал рукой, — Вадима Долгушина, семьдесят третьего года рождения, проживающего по адресу…

Пока шли протокольные формальности, все остальные нетерпеливо переминались с ноги на ногу.

— Итак, тело лежит головой… — он раздвинул кусты, посмотрел на тело, потом попытался найти на небе солнце, но понял, что это безнадежно.

— На север, — подсказал ему вертолетчик, — тут север, я точно знаю, я все-таки штурман.

— Хорошо, — согласился Юрий, — головой на север. Тело лежит на спине, в левой части груди торчит рукоятка ножа. Голова откинута назад, одна рука вытянута вверх параллельно телу, вторая чуть в стороне под углом сорок пять градусов, ноги вытянуты параллельно друг другу. Нож, судя по рукоятке, охотничий, сама рукоять сделана из рога, предположительно косули.

— Точно косули, — подтвердил Соленов.

— И не косули, а сайгака, — возразил Васин, — у меня похожий нож. Сашка Павлов такие делает, на Строилке.

В это время ровное течение осмотра было прервано появлением двух последних действующих лиц. Сначала на тропинке показалась бегущая Вера Зотова, а за ней, уже в отдалении, идущий быстрым шагом ее муж. Растолкав мужчин, Вера буквально прорвалась к телу Максимова, на секунду словно оцепенела, а потом упала на колени, и зарыдала, обнимая ноги убитого.

— Аркаша, Аркаша! — кричала она. — Аркаша, любимый мой!

Юрий опешил от такой сцены. Потом он взглянул на лицо стоящего за ней мужа, и поразился злобе, отразившейся на его римском лице. Зотов нагнулся, тронул Веру за плечо.

— Ну-ну, хватит, хватит комедию ломать! То же, мне, Джульетта нашлась, на пятом то десятке лет.

Вера вскочила и с неожиданной злобой бросилась с кулаками на мужа. Он, похоже, не ожидал этого, так что, сделав два шага назад, оступился, и упал. И в первый раз в жизни Юрий видел, как женщина пинала собственного мужа с такой дикой яростью, по ребрам и по лицу. Продолжалось это, минуты три, пока, наконец, очнувшиеся охотники, поспешили на помощь своему собрату, и оттащили ее назад. Зотов медленно поднялся на ноги, из его носа хлестала кровь.

— Ты, сучка, ты что делаешь?! — сказал он, вытирая кровь рукавом, и весь, трясясь от злобы. — Ты что творишь, а!! Я тебя сейчас убью!

— Это ты убил его! — закричала Вера. — Ты его убил! Ты!

Тут только Астафьев понял, что она на самом деле гораздо старше, чем казалась до этого. "Лет сорок", — поставил он свой окончательный, и неутешительный диагноз.

— Дура, ты что говоришь-то, как я мог его убить?! — заорал Зотов.

— Ты, только ты его мог убить! Ты всегда его ко мне ревновал! Знал, что я любила всегда только одного его. И он любил меня!

— Да, как же, любил он тебя, мать-одиночку, да только одну ночку! А как забрюхатела, так и узнавать перестал. Если бы не я, ты бы так и растила Сашку одна, в нищете, как мать одиночка. Как грех прикрыть, так я тебе был нужен, как одевать, обувать, на Юг да на Канары возить — нужен. А теперь — все, да?! Только он любимый и единственный?

— Да-да-да! — брызгая слюной, кричала ему в лицо Вера. — Я бы ушла от тебя, к нему! Вальке жить осталось недели две, и ничто уже не могло бы нам помешать!

— Пой, ласточка, пой! Ну, умерла бы у него жена, думаешь, он на тебя бы позарился? У него полконторы на столе поработало, там сейчас такие девочки есть, просто фотомодели! А ты, ты посмотри на себя! Старая перечница!

— Ну и что? Что ты понимаешь в настоящей любви? Он уже сделал мне предложение.