Джайлс Блант - Пучина боли

— По-моему, понимаю, — возразила Делорм. — Наверное, это огромное удовольствие — кататься по волнам на такой штуке.

— С этим ничто не сравнится, уж поверьте. Воздух, солнце. Не говоря уж о пиве. И у всех хорошее настроение. Дети веселятся, жена на седьмом небе от счастья, и я максимально отвлекаюсь от работы.

— А в какой области вы работаете, мистер Мортон?

— Ай-ти. Компьютерные сети. Когда-то это давало неплохой заработок. Теперь — нет. По крайней мере, в этом городе. Мы уже готовы были купить дом побольше, но теперь вряд ли.

— Ничего, если мы приподнимем пластиковые чехлы вот над этими сиденьями? — Делорм уже почти убедилась, что это не яхта с фотографии. Штурвал здесь был белый, а на снимке — деревянный, некрашеный. Конечно, штурвал можно заменить, но на этой яхте нигде не было видно деревянных частей оснастки, а она сомневалась, чтобы кто-нибудь стал их менять.

Мортон приподнял чехлы над двумя ближайшими к корме сиденьями. Они могли двигаться вперед-назад, имели гладкую белую обивку, а рядом крепились небольшие столики. На фотографии же были сиденья вращающегося типа, установленные спинка к спинке, с натяжной красной обивкой. Вся задняя часть яхты была совершенно другой.

— Ящик вам тоже надо посмотреть? Ну, кабину?

— Нет, спасибо, мистер Мортон. Вы мне очень помогли.

— Это не трудно. Я имею в виду — теперь-то, когда мы уже здесь.

— Тогда давайте. Краткий осмотр не повредит.

Она разрешила ему провести экскурсию по яхте. Мортон гордо показывал различные детали и приспособления, надеясь, что она их оценит. Раза два он обмолвился: «Жена меня убьет, если узнает, сколько я за это выложил».

— Думаю, это для вас как второй дом, — заметила Делорм. — По крайней мере, летом.

— Так оно и есть. — Мортон подчеркнул эту мысль движением пальца, который был размером с сосиску. — Это вы верно сказали.

Делорм никогда особенно не привлекали яхты, но аккуратность здешнего интерьера произвела на нее впечатление. Множество маленьких посудных шкафчиков и сундучков, все миниатюрное, края скруглены.

— Наверное, ваши дети все это обожают, — предположила она.

— Сын все время проводил бы на яхте, если бы мог. А вот Бритни совсем к ней равнодушна. Ей тринадцать.

Делорм очень хотелось увидеть эту девочку, но сейчас она не могла придумать для этого повод.

— Мистер Мортон, а какие у вас отношения с теми, кто держит суда на пристани? Вы этих людей часто видите?

— Не очень. Знаете, там же в основном семьи. Все так заняты собственными детьми, что нет времени толком познакомиться друг с другом. Ну вот разве что о погоде поговорим, обо всяком таком.

— Места там довольно близко друг от друга. А у вас такая дорогая вещь. Вы когда-нибудь жаловались?

— На что, на пристань?

— Или на людей, которые ставят яхты рядом с вами.

Мортон задумался, провел рукой по голове.

— Ну, есть один урод-итальяшка, он вечно слишком громко запускает музыку. Он стоит в другом конце гавани, но, когда ты на воде, звук идет по-другому. Я был бы счастлив, если бы вы его арестовали, выслали или еще что-нибудь.

— Это маловероятно. А как насчет тех, кто стоит рядом с вами?

— Ферье? Они славные. Мы с ними не очень близки, но у нас отличные отношения. Мы с Андре иногда пьем пиво, обсуждаем какой-нибудь матч. Вот и все.

— У них есть дети?

— Две девочки: Алекс и Сэди. Сэди лет восемь. Алекс — ровесница Брит, ей тринадцать, хотя можно дать и тридцать, такие уж они сейчас.

Тринадцать лет. Делорм хотелось расспросить о девочках подробнее, но сейчас она не намерена была привлекать чрезмерное внимание к этому аспекту дела. Что, если это Мортон обхаживает детей соседа? Чтобы отвлечь его, она заговорила о Фрэнке Раули.

— Ну, с Фрэнком мы еще в школе учились. На Фрэнка у меня никаких жалоб нет. — Мортон вдруг щелкнул пальцами. — Вспомнил одну вещь. Вы ведь расследуете насилие?

— Верно.

— Мужик по имени Фред Белл. Я спас его задницу, когда какой-то чокнутый ублюдок на него накинулся.

— Фредерик Белл? — Делорм никогда не встречалась с доктором Беллом лично, но знала, что он психиатр.

— Точно. Он из Англии. Но это было не совсем на пристани. Это было у входа в ресторанчик, где подают морепродукты, совсем рядом.

— А из-за чего возникла драка?

— Не знаю. Тот тип орал что-то насчет того, как Белл лечил его сына. Кажется, сын покончил с собой. В общем, он просто слетел с катушек, размахивал руками, как сумасшедший, так что я встал между ними и предложил ему убраться. Не такое уж это было насилие, если подумать. Это было год назад, может, полтора.

— А его фамилию вы знаете?

— Не помню. То ли Уайтсайд, то ли что-то такое.

— И последний вопрос, мистер Мортон. Вы видели или слышали в районе пристани что-нибудь, что вас бы обеспокоило, возможно — заставило вас думать, что это не самое подходящее место для ваших детей?

— В каком смысле? С точки зрения безопасности?

— С какой-нибудь точки зрения.

Мортон покачал головой:

— На пристани все как соседи. Обычно помогают друг другу. Всегда выручат, если тебе нужен сахар, ну и всякое такое, понимаете? Хотя мы толком не знакомы, у нас там своего рода товарищество, такое взаимное доверие редко встретишь. Уютный уголок, там всем хорошо, особенно детям.

Кардинал разбирал счета в столовой. Келли смотрела в гостиной очередной повтор сериала «Скорая помощь». Она сидела перед телевизором совсем как Кэтрин — поставив на колени чашку с попкорном и постоянно отпуская замечания по поводу того, что она видит на экране. «Ну здрасте, — могла сказать Кэтрин. — Никакой врач в здравом уме не стал бы так поступать».

Кардинал выписал чеки по всем кредитным картам Кэтрин и нацарапал на каждом корешке: «Скончалась, просьба отменить платеж».

Он невольно задумался о людях, которых ему пока удалось выследить: один умер еще до того, как умерла Кэтрин, а другой — не более чем вероятный подозреваемый. Ему еще предстояло проверить алиби Кодвалладера, но он нутром чуял, что оно подтвердится. Кардинал чувствовал, что упускает нечто очевидное, что он идет каким-то совершенно не тем путем. Пока он сосредоточивался на мотиве и возможности: у кого были причины ударить по нему через жену? Кого недавно выпустили из тюрьмы?

Но можно было подойти и проще: кто знал его адрес? Кто знал, что Кэтрин — его жена? Кто находился в таком положении, которое позволяло с готовностью ухватиться за эту информацию? Не пьяница вроде Коннора Пласкетта (даже если бы он был еще жив) и, по всей видимости, не погруженный в себя неудачник вроде Кодвалладера.

Адреса и телефона Кардинала не было в справочнике, и полицейское управление, разумеется, не давало их кому попало. Еще со времен работы в отделе по борьбе с наркотиками в Торонто он взял за правило обращать внимание на то, не идут ли за ним, не следят ли. Если не проявлять бдительность, кто-нибудь может выследить, где ты живешь, и потом начать угрожать твоей семье. Если бы за ним следили, он бы знал.