Алексей Макеев - Кремлевский туз

Гуров быстро выглянул в коридор и убедился, что за дверью никого больше нет. Он запер замок и положил ключ в карман, после этого обернулся к своей гостье и предложил садиться.

Она ничего ему не ответила и даже не шелохнулась. Со странным недоверием она рассматривала интерьер каюты, будто ожидая, что все окружающие ее предметы вдруг рухнут и рассыплются в прах. При этом она не двигалась – двигались только ее глаза, черные, холодные и злые. Смугловатые длинные пальцы нервно сжимали тонкую кожу дамской сумочки.

– Садитесь, – повторил Гуров. – Здесь нет опасных микробов.

Женщина перевела взгляд на него, и в этом взгляде Гуров увидел такую ненависть, что ему даже сделалось немного жутко. "Это что же за бабы такие меня окружают в последнее время? – подумал он. – Видимо, просто мне предупреждение такое – не убегай далеко от жены, Гуров, худо будет!"

– Я пришла, чтобы серьезно поговорить с вами, – вдруг сказала женщина.

Гуров смущенно кашлянул – в присутствии этой вампирши он почему-то постоянно ощущал неловкость.

– Я почему-то так и думал, – сказал он с кривой усмешкой. – Вряд ли вам просто захотелось взглянуть на меня перед сном.

– Я бы с удовольствием вообще вас забыла, – с отвращением ответила женщина. – Но, к сожалению, это не от меня зависит. Да, я была в Москве. Мы нашли возможность связаться с вашими работодателями… Вы понимаете, о чем я… – она сделала паузу и выжидательно посмотрела на Гурова.

Он понял, что она блефует, и, почти не раздумывая, скорее осененный догадкой, сказал:

– Простите, мадам, я вам не верю. С моими работодателями вы связаться не можете. И вы это отлично знаете. Этот процесс занимает слишком много времени. У вас его просто не было.

– Это ваше дело – верить или не верить, – с раздражением сказала она. – Я имела с ними контакт, и мы пришли к единому мнению.

– Поздравляю, – осторожно сказал Гуров. – Но при чем тут я?

– Вы должны вернуть мне половину купюры, которая служила паролем, – устало произнесла женщина, и ее глаза впервые опустились. – Я совершила ошибку, когда оставила ее у вас. Мое руководство недовольно.

– Если ваше руководство недовольно, при чем тут мои работодатели? – усмехнулся Гуров. – Вы решили, что для меня это прозвучит убедительнее? Напрасно! Все мои обязанности оговорены устным контрактом, но довольно тщательно – я ни одной из них не нарушил. А за ту купюру вам не стоит беспокоиться. Я ее уничтожил.

Наступила пауза. Женщина, явно не зная, что еще сказать, смотрела на Гурова, и вид у нее был такой, будто она готова то ли расплакаться, то ли броситься на него с кулаками. Однако силы воли ей было не занимать. Она не сделала ни того, ни другого.

Вместо этого она поступила совсем уж неожиданно – как ни в чем не бывало уселась на стул, по-хозяйски швырнула на стол сумочку и, раскрыв ее, выудила длиннющую сигарету с золоченым фильтром. Следом появилась роскошная зажигалка, и женщина закурила.

Пуская дым к потолку, она опять посмотрела на Гурова, и он готов был поклясться, что на этот раз в ее взгляде прочитывалась жалость – снисходительная и чуточку брезгливая. По-видимому, именно к Гурову эта жалость и относилась.

Он был удивлен, но оказалось, что самое удивительное еще ждет его впереди. Женщина сказала:

– Ладно, не будем парить друг другу мозги! Вы сорвали банк, так дайте отыграться, что ли!

– Но я вообще не играю в азартные игры! – невинно сказал Гуров. – О каком банке вы говорите?

– Давайте остановимся! – снова предложила гостья. – Время идет, а нам с вами еще надо договориться. Да, я летала в Москву. Я знаю, что вы не тот человек, которого мы ждали. У меня еще тогда были подозрения. Но, увы, решала не я… Впрочем, это уже неактуально. Давайте говорить о сегодняшнем дне. Кто вы – майор, полковник? В любом случае вы – нищий, верно? Мы поможем вам расправить плечи…

– Ага, теперь, значит, это называется так! – вставил Гуров.

– Что называется? – не поняла женщина.

– Ну, подкуп должностного лица, – объяснил Гуров. – Красиво. Мы поможем расправить вам плечи! Почему не крылья? Так было бы еще внушительнее – пожалуй, тут и я бы не устоял. И сколько будет стоить эта операция… на крыльях?

Женщина испытующе смотрела на него, пытаясь понять, что у Гурова на уме. Но все-таки потом терпеливо ответила:

– Попробуйте сами назвать сумму, которая вас устроила бы… Возможно, что она подойдет нам обоим.

– Честное слово, я теряюсь! – искренне сказал Гуров. – Товар, матушка, уж больно необычный… Небывалый товар…

Женщина начинала злиться.

– Слушайте, прекратите юродствовать! – прикрикнула она. – Я вижу, вы и в самом деле не представляете, какой шанс у вас появился! Мы заплатим вам столько, что вы остаток жизни сможете провести в таких круизах!

– В таких я больше не хочу, – серьезно ответил Гуров. – И потом, слишком зловеще это звучит – остаток жизни. Сразу как-то видишь этот остаток – такой, знаете, куцый, как хвост добермана… И вообще, вы зря стараетесь – говорю вам, что уничтожил ту купюру. Чего вы так на нее запали?

Красивое лицо женщины исказилось.

– Врете! Когда это менты что-то уничтожали? Да вы собачье дерьмо не выбросите, если его можно приобщить к делу. Купюра у вас! Последний раз предлагаю – давайте договоримся по-хорошему!

– По-хорошему? – прищурился Гуров. – Выходит, имеется и какой-то иной вариант?

Сейчас женщина уже не казалась ему красивой – ее лицо будто распадалось на части, растягивалось в самых противоречивых гримасах, в ней одновременно боролись и страх, и злоба, и желание не спугнуть Гурова прежде времени.

– Давайте все-таки о хорошем, – делано улыбнулась она. – Я понимаю, вам трудно представить себе большие деньги, трудно представить, какую власть и свободу они дают. Но это поправимо. Дайте согласие немного подождать, и я принесу вам кое-что. Вы своими глазами увидите то, что называют богатством, пощупаете его руками, и, уверяю вас, вы взглянете на дело совсем по-другому…

Гуров с интересом ее выслушал, а потом сказал:

– А вы знаете, я, кажется, уже начинаю что-то такое ощущать. Может быть, действительно пощупать руками? А вы прямо сейчас можете притащить это самое богатство?

Женщина пристально уставилась на него. Она опять была прежней незнакомкой, подтянутой, выхоленной и целеустремленной.

– Разумеется, смогу, – сказала она. – Потребуется только совсем немного терпения. И не запирайте дверь каюты, чтобы мне не стучаться. Не нужно, чтобы нас видели вместе.

– Да, это ни к чему, – согласился Гуров. – Парочка из нас получается странноватая – сплошной мезальянс какой-то… Ну так я буду вас ждать. Знаете, мне почему-то уже начинает казаться, что мы непременно поладим!