Алексей Макеев - Поминки по ноябрю

«Киска» потрясенно замолчала, но ее папик не обратил на это внимания.

– О какой авантюре вы говорите? – насторожился Гуров.

– Ну вот Сережу убили, вы теперь ко мне пришли. Вы дело стряпаете. А то, что у меня была судимость, вы уже знаете?

– Знаю.

– Ну вот! А вы спрашиваете, какая авантюра! Самая настоящая. Когда, вы говорите, Сережу убили? В какой день это было?

– Давайте пока поговорим о другом.

Гуров неплохо уже изучил этого человека и понимал, что тот вряд ли мог стать убийцей. Слишком нервный, слишком мягкий и слишком трусливый. Наверное, еще и слишком влюбленный.

– О чем же? – непонимающе хлопнул глазами Харалампиди.

– О самой продаже, – объяснил Гуров.

– Как все это проходило? Ну как… Мы побродили по дому, поговорили. Сергею деньги были нужны срочно, он сказал, что это какой-то долг чести. Проиграл, наверное, я так думаю… – Харалампиди при этих словах осторожно взглянул на Гурова и тут же отвел взгляд. – Ну вот, пока его те… ну, то есть, как это, спутница, да-да, спутница, бродила по первому этажу и все охала, мы на втором обо всем и договорились.

– А с кем он был в этой поездке? – спросил сыщик. Гуринович ничего не рассказывал об этом, впрочем, он мог и не знать.

– Понятия не имею, я ее не знаю, – замотал головой Харалампиди.

– Это не жена? – для пробы спросил Гуров, прекрасно зная, что Ольга при этой поездке быть не могла, продажа совершалась втайне от нее. Вопрос нес в себе другое: Гуров хотел из ответа на него узнать, насколько близко Харалампиди входил в окружение Николаева и насколько полную правду он сейчас говорил.

– Да нет, Ольгу я знаю, – просто ответил грек. – И секретаршу Серегину знаю тоже хорошо. Ну, то есть видел ее пару раз, – зачем-то поспешно поправился Харалампиди. – Это какая-то новая.

– После того как вы все осмотрели и обо всем договорились, куда направились? – продолжил расспросы Гуров.

– В город, к риэлторам. Контора «Харалампиди, Паташов и К°». Кстати, рекомендую, очень деловые ребята… работают… там…

– Спасибо, что было потом?

– Потом? Потом мы пообедали втроем в ресторане «Клуб-Т», наши менеджеры за это время провернули все дела, Серега из-за этой скорости потерял немалые деньги… Но что поделаешь: попал, значит, попал! Кто ж его заставлял играть? Я не заставлял! Эта Настя, или как ее там, вот она, наверное, и заставляла. Вспомнил! Настя ее звали. Анастасия, значит.

– После ресторана что было?

– В банк поехали. Как ребята отзвонились, я сразу в банк звякнул. Я их еще утром предупредил, что могу забрать бабки, и вот позвонил уже окончательно. Ну, поехали, обменяли бумажки на деньги, выпили еще шампанского, и все на этом. Я уехал в одну сторону, а Серега с деньгами и своей телкой – в другую.

Харалампиди пожал плечами, потом еще раз и уставился на Гурова, ожидая следующих вопросов.

Гуров в это время думал о новом незнакомом человеке, появившемся рядом с Николаевым незадолго до убийства, и о том, что никто больше об этой Анастасии не говорил.

– Опишите мне ее, – попросил Гуров.

И Харалампиди снова охотно заговорил:

– Ой, ну что там описывать! Такой моднявый нынче стандарт: метр восемьдесят, доска плоская и наверняка фригидная, как эта самая доска. Единственное, что в ней хорошего, так это рядом с нею постоять. Как с выставкой какой-то. Все мужики на нее пялятся, ну и ты себя ощущаешь приподнятым. Не мой вкус.

– Значит, говорите, раньше вы ее не видели?

– Никогда! Точно! Да вы знаете… господин полковник! – Впервые Харалампиди заговорил доверительно, очевидно, надеясь, что эти его слова Гуров воспримет естественно. – Если всех Серегиных баб перечислять, то суток не хватит. Он ходок по этой части был. Вот и отходился.

Харалампиди замолчал и осторожно спросил:

– А когда, говорите, его убили? Мне же наверняка об алиби подумать нужно будет.

– А позже вы эту девушку встречали? – не обращая внимания на слова грека, спросил Гуров.

– Да вы что! – Грек испуганно дернулся и покосился на полуприкрытую дверь, ведущую в коридор и оттуда в кухню. Дверь предательски покачивалась. Очевидно, «киска» подслушивала.

Харалампиди это заметил. Он устало вздохнул и повернулся к Гурову.

– Так мне думать об алиби или нет, господин полковник? – с неожиданной безнадежностью спросил он.

– Подумайте лучше о другом, – сказал Гуров. – Вы сейчас поедете со мной в управление. Мне нужен фоторобот той девицы.

– Да где же я его… – начал бормотать грек и спохватился: – А, фоторобот! А я могу захватить с собой адвоката?

– А зачем он вам? Только время потеряем. Мне нужен фоторобот. – Гуров встал и направился в коридор.

Харалампиди потрусил за ним.

– Ну а мне может понадобиться адвокат! – выкрикнул он в спину Гурову.

Гуров, не отвечая, начал надевать пальто.

Харалампиди потоптался рядом, несколько раз в пространство проговорил: «Ага, ага» – и, учащенно шлепая тапочками, убежал в комнаты.

– Я прямо сейчас! – крикнул он оттуда Гурову. – Прямо очень быстро!

Гуров взглянул на часы и решил, что если грек задержится дольше трех минут, то поедет с ним как есть, вне зависимости от формы одежды.

В коридор из кухни вышла Катя. Теперь она была не в пижаме, а в бордовом халате, слишком откровенно распахнутом на почти несуществующей груди.

– Господин полковник. – Катя обратилась к Гурову тихо, произнося слова, как ей казалось, со значением, а на самом деле получилось смешно. – Вы ведь не заберете Жорика надолго?

– Скучать будешь? – спросил Гуров, пренебрегая лицезрением представляемых прелестей.

– О-очень, – плавно произнесла Катя и подошла ближе. – Я его люблю!

Гуров внимательно посмотрел в пустые глаза Кати, и разговаривать с ней ему расхотелось.

– Если ты сейчас же не исчезнешь, то я поинтересуюсь твоей регистрацией, – резко сказал он. – Брысь!

Катя отпрянула и даже не исчезла, а испарилась, успев только быстро-быстро прикрыть за собой дверь в кухню. Гурову показалось, будто она что-то прошипела, когда убегала, но он не обратил внимания на это.

– Харалампиди! – крикнул Гуров. – Время истекло!

В ответ на эти слова из комнат, громко сопя и топая, выбежал грек, уже одетый в брюки и свитер. В руке он держал сотовый телефон.

– Уже-уже, – пробормотал грек, нагибаясь за своими ботинками.

Гуров отвернулся и отпер входную дверь.

– Слишком медленно, – сказал он.

– Уже-уже, – повторил грек, кладя телефон на пол и начиная борьбу с ботинками.

Прошло еще не менее пяти минут, когда наконец Гуров с Харалампиди вышли из дома и погрузились в «Пежо».

Оба всю дорогу до главка молчали. Каждый думал о своем.

Напротив входа в главк площадку перед лестницей мерил шагами маленький щупленький человечек с длинной и редкой шевелюрой. Этот человечек был похож на неудавшегося артиста. Особенно подчеркивал это сходство выглядывающий из-под клетчатого шарфа галстук-бабочка. В руке у человечка была пижонская трость с позолоченным набалдашником. Черная кожаная папка под мышкой не придавала официальности этому человечку, а удивительным образом подчеркивала его сходство с артистом, решившимся сыграть пародийную роль какого-то театрального администратора.