Николай Леонов - Бросок кобры

– Он готов и потрепаться, а в случае удачи немедля напишет рапорт на имя министра, – сказал Орлов.

Сыщики повернулись, начали вставать, здороваться, Орлов чуть поднял руку, сказал:

– Слушайте Станислава, он объяснит, как и что. Я буду на телефоне, звоните, – и бесшумно вышел.

– Запоминайте, кто куда пойдет, кого следует искать, как действовать. – Крячко подробно объяснил задачу, повторил о мерах предосторожности, подчеркнул трижды, что главное – не расшифровываться.

– Ну а коли столкнешься и расшифруешься? – спросил пожилой, седой опер. – Всякое случается.

– Глуши и в наручники, – ответил Крячко.

– А шарахнешь не того?

– Будто не знаешь, с тобой, как обычно.

– Стрелять?

– Мужики, в первый раз женитесь? – удивился Крячко. – Подстрелишь разыскиваемого – наградят, шарахнешь в постороннего – наградят дважды.

– Станислав, спасибо, что вспомнил...

– Кланяйся Гурову!

Прозвучало еще несколько фраз, и сыщики ушли. Крячко начал убирать стулья.

Гуров маялся бездельем, не спасали даже любимые “Мушкетеры”. Первым позвонил, конечно, Станислав, справился о здоровье, сообщил, что работает в цирке у Никулина, пока пусто, но некоторые надежды проглядывают. Затем позвонил Орлов, о здоровье не спрашивал, рассказал, что один из сыщиков столкнулся со старым знакомым, находящимся в розыске рецидивистом, который и доставлен на Петровку. У двоих оперов имеются зацепки, два сторожа в указанных ими адресах не проживают, сегодня оба не работают, выходные, но у одного якобы семья, в личность ни одного не видели, сыщики работают.

Снова позвонил Станислав, говорил о постороннем, рассказывал о цирке, хвастался, что познакомился с Никулиным, сообщил новый анекдот. Гуров уловил в голосе друга фальшивые нотки.

– Не крути, Станислав, – выкладывай! – приказал Гуров.

– Дырку от бублика видел? – ехидно поинтересовался Крячко. – Водку не всю выпил?

– Даже не притронулся. – Гуров почему-то обиделся.

– Позже приеду, махну сто грамм, расскажу про дырку подробнее.

Около шести вечера Орлов сообщил, что в двенадцать дня на шоссе в сорока километрах от Ростова “Волгу” с Яшиным и двумя сопровождающими разорвало в клочья. Машина направлялась в Москву. Взрыв был такой силы, что “Жигули”, едущие по встречной полосе, выбросило в кювет.

– Петр, прикажи немедленно проверить в зоне взрыва радиацию! – закричал Гуров.

– Береги голос. Лева. Радиация в норме, но специалисты считают, что количество взрывчатки было рассчитано не на машину, а на дом. Что ты об этом думаешь?

– А я давно не думаю, Петр, – ответил Гуров. – Извини.

– Ладно, – буркнул Орлов. – Тела собрать не представляется возможным, я приказал привезти черепа, проведем необходимую экспертизу. Надо точно знать, кто именно погиб в этой странной катастрофе.

– Ничего странного, генерал, все закономерно.

– Ладно, Лева, поговорим, ты, главное, не кисни. Мы достанем его, успеем, я уверен.

– Хорошо, жду. – Гуров положил трубку, убежденный, что ни в чем Петр не уверен, просто неуклюже успокаивает.

Три человека, участвующие в заговоре, выехали на одной машине и разлетелись на куски. Кобра и люди, стоящие за ним, свидетелей, даже косвенных, не оставляют. Они хотят меня убедить, что взрывчатка до террориста не дошла? Что акция сорвалась? А если это действительно так? Они что, не совершают ошибок, у них не происходит непредвиденных накладок? Для запланированной инсценировки сработано слишком грубо? Реальная жизнь обычно грубее наших представлений о ней.

Рассуждения сыщика были прерваны приездом Крячко. Он появился радостный, возбужденный, свое настроение неумело прикрыл серьезной озабоченностью. Станислав вытащил из кармана и тут же надул огромный резиновый шар, привязал веревочку к дверной ручке.

– Затворнику и мыслителю с праздника жизни! – Он положил на стол фотографию, на которой был запечатлен в обнимку с медвежонком. Они сидели на скамеечке, медвежонок презрительно отворачивался от фальшиво улыбающегося Станислава.

– Не умею фотографироваться. – Он потер замерзшие ладони. – Вроде и парень я искренний и органичный, а на фото плохой клоун или памятник себе. Слово следует держать. – Крячко направился на кухню, достал из холодильника бутылку. – На фронте полагалось, а мы работаем в условиях, приближенных к боевым.

Пока друг выпивал и закусывал, Гуров коротко рассказал о взрыве под Ростовом.

– Конечно, тот факт, что в одной машине находились Яшин, два парня, которые ждали нас в засаде, тебя настораживает. – Станислав убрал бутылку, поставил на плиту чайник. – Тебя всегда и все настораживает. Ты сыщик и не любишь совпадений. А что у любой, даже мощной, но скрытой организации ограниченное количество людей, ты учитывать не желаешь.

– А я ничего и думать о взрыве не хочу. Случаен он или запланирован, нас с тобой это не касается. Мы должны работать, словно ничего не произошло. Потому выкладывай, что у тебя. Каковы результаты у остальных ребят?

– Ты бы их видел, старые, облезлые волки. Затюканные какие-то, мы с тобой от работы на земле оторвались, стали начальниками. Да, ребята... – Крячко вновь потер ладони, приложил к чайнику, быстро взглянул на Гурова и, чувствуя, что друг от столь длинного вступления может сорваться, быстро продолжал: – Отбросив пустую породу, можно сказать, что определены три подходящих человека. В Театр юного зрителя в ноябре поступил на работу мужчина сорока лет, подходящей внешности, по указанному им адресу не проживает, в театре работает сменным сторожем... или пожарным, не поймешь.

Зазвонил телефон, Станислав замолчал, Гуров снял трубку.

– Я сейчас заеду за тобой, на даче Юрченко два трупа, – произнес глухо Орлов.

– Артем? – спросил Гуров.

– Да.

– У меня Станислав на своем “мерсе”. Мы выезжаем, встретимся на месте. Там работает служба безопасности?

– Черт их поймет, кто там работает, сообщил Павел Кулагин из контрразведки, – недовольно бурчал Орлов.

– Мы едем, – сказал Гуров.

– Пустые хлопоты, – бормотал Крячко, выезжая на проспект. – Ты представляешь, сколько там начальства? И каждый говорит, ходит, пальцем тычет. Нас с тобой просто не подпустят. Они по новому указу сами – могут расследование вести.

– Могут, но не умеют. Они сейчас думают, на кого ответственность свалить. Так что менты в самый раз окажутся. Артем? Кто второй? – рассуждал Гуров.

– Артем что-то раскопал и засветился, когда его убирали, оказался опасный свидетель. Он и есть второй. Думаю, работа этого дошлого майора из охранки.

– Вот это уже не подставка, а чистый прокол, – уверенно сказал Гуров. – А без майора Сухова действительно обойтись не могло. Майор, как я понимаю, в данной игре не король и не ферзь, но ладья – точно.