Николай Леонов - Коррупция

Сергачев наблюдал за Гуровым, понял цель его маневра и оглянулся.

– Не крутись, я их засек, – сказал Гуров. – Любое дело требует сноровки, а фрайера, как ты выражаешься, на любом стадионе фрайерами и останутся.

Сергачев взглянул удивленно, так как Гуров, прежде чем сесть в машину, категорически предупреждал, мол, ни одного лишнего слова, возможно прослушивание. И даже обговорил, как себя вести, каких тем коснуться. Спортсмен не понимал, что в случае, если их разговор в машине записывается, недостаточно только не болтать лишнего. Желательно убедить слухачей, что их маневр проходит, и люди в машине разговаривают свободно.

– Девочку в машину взяли, полагают, что она крашеной мордашкой прикроет ослиные уши, – Гуров подмигнул, взглянул в зеркало, убедился, что «Волга» не отстала. – Сейчас я им нарисую что-нибудь простенькое, но со вкусом.

Он включил правый поворот, у светофора свернул и тут же остановился, «Волга» встала неподалеку.

– Выйдем, я хочу эскимо, – сказал Гуров, выключил мотор, вышел и запер машину.

– Лев Иванович, ты же сам предупреждал, – возмущенно сказал Сергачев. – Я каждое слово обдумываю, а ты шпаришь…

– Что позволено Юпитеру! – Гуров поднял указательный палец, озорно подмигнул и оглянулся, но на «Волгу» не посмотрел, спросил: – Из машины кто-нибудь вышел?

– Парень и девушка.

– Водитель?

– Нет, пассажиры.

– Хуже, – поморщился Гуров. – А может, и лучше. Ты сходи за газетами и возвращайся к машине.

Сергачев направился искать газетный киоск, а Гуров подошел к стоявшему на углу инспектору ГАИ, сказал несколько слов и направился к «Волге». Неподалеку от машины он увидел парня и девушку – «пассажиров», которые старательно изображали, что заняты лишь друг другом, и на весь белый свет им плевать. Парень обнимал девушку, пытался поцеловать, она отворачивалась, отпихивала его могучую накачанную грудь.

– Ну и здоров ты, парень! – сказал восхищенно Гуров, взял его за бицепс. – Где качаешься? – И внимательно посмотрел в глаза.

Герой напряг мышцы, легко отбросил руку Гурова, хотел что-то сказать, не сумел, так и застыл с открытым ртом, из которого пахнуло перегаром. Гуров прекрасно знал это состояние, когда ты, стараясь быть незамеченным, сталкиваешься взглядом с объектом наблюдения. Возникает ощущение, что ты совершенно голый, смешной и беспомощный.

– Слова забыл? – Гуров говорил непринужденно, смотрел жестко.

– Ты чего? Я вот с девушкой…

– Ты в нетрезвом состоянии за рулем вот этой «Волги», – Гуров указал на машину, – меня на Октябрьской подрезал…

– За каким рулем?

– Мы не за рулем, – вмешалась девица. – Мы сзади.

– А, так за рулем другой, – бутафорил Гуров. – Тогда извини, – и повернулся к подошедшему инспектору ГАИ. – Товарищ лейтенант, оказывается, за рулем другой сидел.

– Разберемся, – инспектор подошел к «Волге», козырнул, представился, попросил водителя выйти из машины и, когда тот начал возмущаться, открыл дверцу, ловко выдернул ключи из замка зажигания.

– Нарушаете? Попрошу документы, – инспектор был в своей стихии, держался равнодушно. – У гражданина к вам претензии.

Гуров бесстрастно, но с иронией изложил историю о том, как на Октябрьской площади его обогнала «Волга», подрезала и создала аварийную ситуацию. Водитель предъявил документы, все порывался перебить наглого лжеца, но взял себя в руки и спокойно сказал:

– Товарищ инспектор, все это неправда, я ехал позади «вольво».

– Откуда вы знаете, что я на «вольво»? – быстро спросил Гуров.

– Машина приметная…

– Но если вы ехали следом, то лица моего видеть не могли. Когда подрезали, тогда и увидели, – перебил Гуров.

Инспектор переводил взгляд с одного спорящего на другого и поводил чутким носом.

– Вот что, инспектор, – вспылил водитель «Волги». – Вы стоите здесь и не можете знать, что было на Октябрьской.

Аргумент инспектора оказался весомее, он заглянул в права и спросил:

– А что вы пили, Сергей Владимирович? Несет, как из пивной!

– Я? – Сергей Владимирович схватил инспектора за портупею, дыхнул в лицо. – Это Лешка, падла, в тачке надышал!

Человек, в принципе, не любит, когда его хватают за грудки, а если он в мундире и при исполнении, то обижается совсем серьезно. Инспектор стоял неподвижно, словно памятник, выждал, когда нарушитель опомнится, убрал документы в карман:

– Садитесь в машину, если у вас есть свидетели, возьмите их с собой, – и сел за руль.

– Ну, падла! – Сергей Владимирович, которому было чуть больше двадцати, повернулся к Гурову: – Мы еще встретимся!

– Сережа, тебе лучше меня никогда в жизни больше не видеть, – ответил Гуров. – Дон Жуана забери, а то без прав останешься.

Парень хотел было ответить достойно, но лишь махнул рукой, и Гуров увидел, что «наблюдатель» только сейчас сообразил, как провалил задание и что ему теперь за это будет.

«Волга» укатила, подошел Денис и сказал:

– Лев Иванович, признаю, ты ас.

– Издеваешься? – Гуров отдал ключи от машины. – А если бы ты в расцвете сил и славы слез с олимпийского пьедестала и обыграл значкиста ГТО, мне что прикажешь, тоже тебе аплодировать? Поехали к тебе, дорогой помолчи, мне надо подумать.

Сергачев вел машину. Гуров полулежал на заднем сиденье.

«Надо поговорить с женой и Орловым. А что я ему скажу? Кто такой Константин Васильевич по кличке Патрон? И где его искать? Чего предпримет Референт и как перехватить инициативу? Необходимо захватить пистолет с моими отпечатками. Где спрятали Эффенди? Будет ли послушен Лебедев?

Чтобы ответить на вопросы и решить их, мне необходима бригада квалифицированных оперативников, транспорт, техника и, главное, спокойствие. У меня нет ничего. Плюс дефицит времени. Значит, всех проблем мне не решить, от чего-то придется отказаться, чем-то пожертвовать… Чем?…»

Денис познакомил Гурова с двумя своими друзьями. Гуров не имел возможности проверить будущих помощников, оставалось полагаться на выбор Сергачева.

Ветераны-спортсмены были ровесниками – лет этак под сорок. И хотя один был худ и высок, а второй кряжист и роста среднего, их делала похожими одинаковая уверенность и мягкость движений, за которыми угадывалась реальная сила.

После взаимных приветствий Гуров, не вдаваясь в подробности, не называя имен, объяснил, что требуется захватить одного очень сильного человека и отвезти на дачу.

Они выслушали Гурова молча, несколько равнодушно, согласно кивнули, вопросов никаких не задали.

– Лады, – сказал высокий, чувствовалось, что он за старшего. – Если честно, мне это не нравится, – он взглянул на Сергачева. – Но раз ты говоришь…

– Это я говорю, – перебил Гуров.