Фридрих Незнанский - Последний маршал

Но после ухода гостьи Ирина решительно сбросила с себя униформу домохозяйки и надела сарафан, в котором сразу же почувствовала себя толстой и неуклюжей — хоть плачь!

— Что, она уже ушла? — спросил Александр, появляясь на пороге кухни и даже не замечая перевоплощения Ирины.

Жена сидела за столом и смотрела на него с выжидающей улыбкой, думая, что он все же догадается спросить:

— А почему ты в парадном платье?

Тогда бы она смогла сказать, что чувствует себя некрасивой и несчастной, уродливой бочкой, для того чтобы Саша, в свою очередь, обнял ее и стал ласково упрекать:

— Ну что ты, Ирочка, ты у меня красавица, любимица, мамочка моя! Как ты можешь так говорить? Я очень люблю твое пузо-карапузо, кого оно там прячет? Мальчика или девочку?

Но Турецкий так и не заметил на жене новое платье, вместо этого он сел и сказал:

— Ну, ладно, корми меня. Я устал сегодня как собака. Никто не звонил?

— Суп будешь? — со вздохом ответила Ирина, тяжело подымаясь со стула.

М-да! — думала Лиля в тот вечер по дороге домой. С этой жертвой собственной порядочности все ясно. Он ее по-своему любит и никогда от нее не уйдет, но отравлять ей жизнь своими подвигами на стороне будет. Жену его надо попросту убрать с глаз долой. Жаль, что я не спросила, в декретном она или еще нет? Судя по животу, даже если и не в декретном, то скоро выйдет. Куда бы ее деть? Неужели она от него никогда никуда не уезжала, к родителям, к сестрам-братьям, к друзьям? Сидит небось с утра до вечера дома, жрать готовит своему благоверному да полы моет… Неужели он ее никуда не отправит отдохнуть?

Нет, конечно! Где уж ему догадаться самому? А кто его кормить будет вечером и носки свежие подавать утром?

Нужно ее услать на отдых, это подходящий вариант. Только вот куда? Кавказ отменяется, там неспокойно. Крым? В Крыму — холера каждый год и вообще столпотворение народу. Да и самолетом она не полетит, побоится, а два дня душиться в поезде до Симферополя — не реально. Про заграницу даже думать нечего, хотя… Может, в Прибалтику?

Так, а что, если действительно в Прибалтику? Что там есть? Неринга, Нида, Друскенинкай, Паланга, Юрмала… Отличные курорты. Почему бы нет? Не далеко, с одной стороны — Европа, с другой — еще недавно одна страна, один язык. И всего ночь в поезде. А ведь можно будет даже машиной отправить. Что, не возьмет Турецкий ради такого случая служебную машину в своей конторе? Возьмет!

И все-таки интересно, зачем он на ней женился? Она же ему совершенно не подходит!

Если уж представлять кого-либо в качестве спутницы жизни знаменитого «важняка», то Лиля, скорее всего, представляла рядом с Турецким женщину вроде себя — независимую, сильную, настоящую помощницу и товарища. А что? Неплохо было бы из краткосрочного романа завязать и долгосрочный… годика на три, на четыре… ради такой, как Лиля, мог бы Турецкий и уйти от жены. Потом вернется, все равно простит и примет, это у нее на лбу написано. На самом деле — зачем ей Александр? Он ведь ей совсем не нужен, что он, что другой — какая ей разница? А вот Лиле нужен именно Турецкий, в том виде, в каком он сейчас собой является, — со своей работой, успехами, связями, перспективами… и никто его не сможет заменить. Разве что вдруг, неизвестно каким образом, на месте старшего следователя по особо важным делам в прокуратуре появится не Александр Турецкий, а другой человек — только тогда эта самая Ирина Генриховна сможет заполучить назад своего благоверного Сашу.

Поездка жены Турецкого на курорт была ею решена.

Но жена — не так страшно, как любовница. А у Турецкого, судя по всему, любовница действительно имелась. И вычислить ее не составляло труда. Звали ее Таней Зеркаловой, и она проходила свидетельницей по делу об убийстве бывшего управделами Совмина Смирнова. Лиля вспомнила ее слезы на груди у Турецкого, добавила немало сведений и словоохотливая муровская сотрудница Любочка, отчаянная сплетница.

— Мы тут все замечаем и все знаем и как-то, знаете, даже иногда жалеем его жену! — разливалась соловьем Любочка. — Вы знакомы с его женой? Правда, она такая милая? Нам ее как-то по-женски жалко, вы понимаете? Самое главное, Александр Борисович ее очень любит! Очень! Просто… наверное, работа такая, вся на нервах, вот и тянет порой расслабиться.

«Оправдывай его, оправдывай, — думала Лиля, — он тебе за это спасибо не скажет, адвокат».

— А эта Зеркалова замужем? — спросила Лиля, стараясь разузнать как можно больше о сопернице, у нее была своя тактика.

— Ой, она-то замужем, но у нее муж — в Лефортовском следственном изоляторе. Во семейка, да? — засмеялась Любочка, не подозревая, что только что подсказала Лиле ход против Зеркаловой.

Муж в Лефортове! Надо все узнать об этой сладкой парочке: кто она, кто он и зачем ей Турецкий? Что Зеркаловой от него нужно? Ведь наверняка недаром женщина с такой темной биографией стала любовницей «важняка». Что-то же она хочет? Мужа вытащить? Если Зеркалова рассчитывает с помощью связей Турецкого освободить мужа — а это абсолютно не реально, но она, как все бабы, может слепо надеяться, — то она будет держаться за Александра зубами и когтями. А если этот роман — всего лишь случайное совпадение и они от скуки расслабляются? Надо проверить самой, такие сведения ни у кого не вытянешь, решила Лиля. Во-первых, она досконально изучила показания Зеркаловой, и для этого ей пришлось (с разрешения «важняка») пролистать дело Смирнова. Во-вторых, она отправилась к Зеркаловой под видом «следователь хочет задать вам пару дополнительных вопросов». Эта Зеркалова и во сне ожидала хоть каких-либо известий о муже, так что даже если бы Лиля приехала к ней в три часа ночи задавать свои «дополнительные» вопросы, несчастная восприняла бы это как должное. Но Лиля не ездила к ней посреди ночи, а, вежливо договорившись по телефону, приехала к ней в семь вечера после работы.

Одного взгляда на квартиру достаточно, чтобы понять хозяйку.

Квартира Зеркаловых была красивой, но запущенной. Складывалось впечатление, будто с недавних пор у хозяйки исчез стимул убирать, стирать и мыть посуду. Так выглядит квартира человека, внезапно ставшего инвалидом без рук или без ног.

Татьяна провела Лилю в зал, хотела угостить кофе, но банка оказалась пустой. Пришлось заваривать чай. Когда же она принесла Лиле поднос с чашкой, выяснилось, что в доме кончился сахар. Татьяна и руки опустила:

— Извините! Я в последнее время не помню, на каком свете живу! — со слезами в голосе сказала она.

Пришлось в тридцатиградусную жару пить горячий чай с аптечными таблетками сахарного заменителя, придавшего чаю солоноватый минеральный привкус, как у степной воды.

Задав для виду несколько уточняющих обстоятельства обнаружения трупа отца вопросов, а также о возможных угрозах и подозрительных звонках по телефону, Лиля добилась, чего хотела: внушила Зеркаловой доверие к своей персоне.