Эд Макбейн - Ночные кошмары

– В чем дело? – спросил Ляйдер.

– А может так быть, что...

– Да?

– Прямо не знаю, – сказал Карелла. – Погодите, дайте немного подумать, ладно?

– Ну конечно, торопиться нам некуда.

У Кареллы неожиданно пересохло во рту. Он провел языком по губам, встряхнул головой и принялся вспоминать все, что прочитал в отчете Лемара там, в госпитале, когда подавлял собственные сексуальные влечения, спровоцированные Джанет, все до последней запятой, а еще – свой вчерашний разговор с Дэнни Кортесом.

С самого начала месяца у нас шли тяжелые бои. «Альфа» была внизу, когда лейтенант устроил свой командный пост в бамбуковых зарослях у подножия холма... «Браво» ползла вверх по склону, где окопался противник. Лейтенант вернулся, чтобы посмотреть, куда, черт возьми, запропастилась «Альфа»... Тут-то и начался артиллерийский обстрел. Эти гады засекли командный пункт и теперь поливали его свинцом.

Таков был рассказ Дэнни Кортеса о том, что происходило третьего декабря, десять лет назад, когда осколком снаряда убило лейтенанта Блейка.

Страшное дело. Когда налет начался, «Альфа» отошла в укрытие, и никто из них не мог вовремя вытащить лейтенанта... На этой войне надо подбирать не только раненых, но и убитых, потому что иначе их уволочет противник и разрежет на куски. ...Потом ребята из «Альфы» говорили, что они из-за обстрела и головы поднять не могли. Все, что им оставалось, – смотреть, как лейтенанта тащат в джунгли. Потом они нашли его в канаве – из него ремней понаделали. Эти сволочи обычно так и поступали – расчленяли тела и швыряли остатки в канаву... Штыками орудовали, понимаете?

Это снова Дэнни Кортес, на сей раз более подробно рассказывает о нравах на той войне. А теперь – Джимми Харрис, его рассказ об изнасиловании, которого не было.

Ллойд велел нам подняться наверх... Наверх... А парни сказали ему, иди в жопу. Потом схватили его и оттащили от Роксаны, ну от того места, где они были, в середине комнаты. Пластинка все еще вертелась, и был слышен грохот барабанов. Ребята бьют в барабаны.

(Один сплошной шум, ничего не слышно, говорил Кортес. Вы когда-нибудь были под артиллерийским обстрелом? Грохот стоит страшный, даже если находишься далеко.)

Там был, знаете, такой столб посредине комнаты. Ну, вроде подставки или водосточной трубы. Так они прижали Ллойда к этому столбу. Я и понятия не имел, что они собираются с ним делать, ведь он президент, они явно нарываются на крупные неприятности. Спокойно, говорю им, ребята, охолоните, он же наш президент. Но они... они и слушать не хотят. Они... они привязывают его к дереву, а Роксана рыдает, плачет, понимаете?.. То есть не к дереву, а к столбу. Роксана плачет. Они хватают ее. Она отбивается, она не хочет, но они все равно делают это, вставляют, один за другим, один за другим. Потом они ее куда-то уносят, поднимают с пола и выносят наружу... У нее идет кровь.

(Все, что им оставалось, так это смотреть, как его тащат в джунгли, – это Кортес. Потом они нашли его в канаве – из него ремней понаделали. Эти сволочи обычно так и поступали – расчленят тело и выбросят в канаву. Штыками действуют, гады.)

– Ну так как, мистер Карелла, – нарушил тишину Ляйдер. – Надумали что-нибудь?

Собаку поместили в комнатку на первом этаже полицейского гаража. Один парень в форме пообещал Карелле присмотреть за ней, пока тот занят наверху. Только этот парень подумал, что с собакой что-то неладное происходит: он хочет покормить ее, а та отказывается. Карелла объяснил, что это собака-поводырь. Полицейский непонимающе посмотрел на него:

– Ну и что из этого?

– Ее выдрессировали принимать пищу только от хозяина.

– А где хозяин?

– Умер.

– Что ж, тогда этой псине придется голодать, – философски заметил полицейский и вернулся к чтению журнала, отмахиваясь таким образом от большого и сложного собачьего мира.

Карелла взялся за ошейник и повел пса к машине. Он не хотел брать собаку, а особенно такую, что отказывается от еды. Он представил себе, как она тощает и тощает и в конце концов превращается в тень. Интересно, а в самом ли деле ей сделали все необходимые прививки? Ему не нужна собака, а тем более собака, отказывающаяся от еды и превращающаяся в собственную тень; но меньше всего ему нужна бешеная собака. Нет, все-таки надо разобраться во всех этих кнопках и металлических дисках, что на ошейнике.

Так, вот медная бляха – лицензия, где назван город, год и выгравирован шестизначный номер. Дальше еще одна бляха, из нержавеющей стали, с именем и адресом доктора Джеймса Коппела, наверно, ветеринара, и тут же – слова: «Мне сделали прививку от бешенства», и год, и четырехзначный номер. Рядом еще одна бляха из нержавеющей стали, на ней надпись – «Школа для собак-поводырей» с указанием адреса – Перри-стрит. И очередная бляха из нержавеющей стали, на которой написано: «Мой хозяин – Джеймс Р. Харрис», и далее домашний адрес и телефон.

И, наконец, ключ все из той же нержавеющей стали.

Зачем понадобился ключ, Карелла понял, только разглядев слово Мослер на головке, непосредственно под отверстием, где к ошейнику было прикреплено металлическое кольцо. К ободу кольца пристала грязь, точнее земля. А ключ был от персонального банковского сейфа, и Карелла готов был поставить на кон свою годовую зарплату, что именно этот ключ когда-то выкопали из ящика с цветами. Он знал название банка, где Харрис держал деньги, – они с Мейером обнаружили его, когда осматривали квартиру: Первый Федеральный на Йетс-авеню. Знал он и то, что потребуется ордер, чтобы проникнуть в этот сейф, есть у него ключ или нет. Хорошо, что он оказался в Главном полицейском управлении: все судебные учреждения – федеральные ли, городские ли, штатные – находились в радиусе пяти кварталов. Карелла отцепил ключ от ошейника и снова повел собаку в гараж.

– Как, опять? – спросил полицейский.

В начале третьего в 41-м раздался звонок. Трубку взял детектив Джордж Андерхилл.

– Привет, это Сэм Гроссман. У меня готовы результаты анализа крови.

– Какой крови?

– С тротуара.

– Ах да. – У Андерхилла совершенно вылетел из головы запрос, который сам же он и посылал. По правде говоря, он забыл о нем почти сразу же, как вчера вечером позвонил в лабораторию. А теперь, пожалуйте вам, Гроссман со своими результатами. Что с ними делать, совершенно непонятно, потому что ни из одной больницы города не поступали сведения о жалобах на укус собаки.

– Ладно, диктуй, – Андерхилл потянулся за карандашом.

– Первое. Да, это кровь. Второе. Да, это кровь человека.

– Группа?

– Тебе повезло. Группа Б.

– А в чем везение?

– Тебе бы еще больше повезло, если в это была группа АБ, потому что людей с такой группой крови от трех до шести процентов населения страны. Ну а твой случай – это 1 – 15 процентов.