Эд Макбейн - Сэди после смерти

– Сэр, чем я могу вам помочь? – послышался голос за спиной у Кареллы.

Он обернулся и увидел перед собой дородную седую женщину в очках в черной роговой оправе, высоких армейских ботинках и черном платье с белым кружевным воротничком. Со своей подозрительной улыбочкой, как бы молчаливо обвинявшей его в том, что он магазинный воришка или того хуже, она выглядела точь-в-точь как одна из надзирательниц в женском отделении «Калькутты».

– Нет, спасибо, – вежливо ответил Карелла. – Я просто смотрю.

Тем временем Флетчер выбирал, показывая то на один предмет, то на другой. Продавщица записала заказ, и Флетчер полез в бумажник за деньгами или кредитной карточкой – на таком расстоянии рассмотреть было трудно. Поговорив с девушкой еще немного, он повернулся и направился к лифтам.

– Вы уверены, что я ничем не могу вам помочь? – спросила «надзирательница».

– Абсолютно, – отрезал Карелла и зашагал к отделу дамского белья. Флетчер отошел от прилавка с пустыми руками. А это означало, что он собирается отправить свои покупки через отдел доставки. Никто не станет посылать изящное женское белье какому-нибудь боксеру, и Карелле очень хотелось узнать имя дамы, которой предназначались эти рождественские подарки. Продавщица уже собирала вещи, отобранные Флетчером: черную комбинацию, сорочку дикой расцветки, ночную рубашку персикового цвета, такие же трусики-бикини, обшитые кружевами, и еще четыре пары трусиков – голубые, черные, белые и бежевые. Девушка выжидающе посмотрела на Кареллу.

– Да, сэр? Чем я могу вам помочь?

Карелла раскрыл бумажник и показал ей свой значок.

– Полиция. Меня интересует заказ, который вы только что записали.

Девушке, скорее всего студентке колледжа, решившей подработать в дни суматошной предпраздничной распродажи, на вид было лет девятнадцать. Самое волнующее событие, произошедшее с ней за все время работы в универмаге, заключалось в том, что один пожилой француз поинтересовался, не желает ли она провести февраль на Средиземном море на борту его яхты. Теперь же, изумленно раскрыв глаза, она с восхищением рассматривала настоящий полицейский значок. Карелле пришло в голову, что Флетчер мог попросить отправить все покупки на свой домашний адрес. В этом случае вся работа Кареллы пошла бы насмарку. Что ж, подумал он, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

– Эти вещи должны быть доставлены клиенту на дом?

– Да, сэр, – кивнула девушка, не сводя глаз с Кареллы, и, облизнув губы, выпрямилась, готовая давать свидетельские показания настоящему полицейскому детективу.

– Вы можете сказать, куда именно?

– Да, сэр. – Девушка повернула к нему бланк заказа. – Он хотел, чтобы каждый предмет был упакован отдельно, но все они должны быть отправлены по одному адресу. Мисс Арлене Ортон, Крейн-стрит, 812.

– Большое вам спасибо, – улыбнулся Карелла.

Он чувствовал себя так, словно Рождество уже наступило.

Когда Карелла около семи вечера вошел в больничную палату Клинга, тот, сидя на кровати, с аппетитом уплетал ужин. Они обменялись рукопожатиями, и Карелла сел на стул рядом с кроватью.

– Вкус у этой стряпни просто мерзостный, – заявил Клинг, – но с тех пор, как я сюда попал, мне постоянно хочется есть. Я готов слопать даже этот поднос.

– Когда тебя выписывают?

– Завтра утром. Представляешь, мне сломали ребро. Хорошенькое дельце, правда?

– Да уж, – хмуро кивнул Карелла.

– Мне еще повезло, что обошлось без внутренних повреждений. Врачи боялись какого-нибудь кровоизлияния. Но кажется, все о'кей. Мне наложили повязку, и какое-то время я не смогу исполнять свой знаменитый трюк на трапеции, но на работу выйду.

– Кто это сделал, Берт?

– Три локомотива. По крайней мере тогда мне так показалось.

– Почему?

– Чтобы я держался от Норы Симонов подальше.

– Ты что, часто с ней виделся?

– Да так, встречались пару раз. Наверное, кто-то нас засек. И решил уложить меня в больницу. Откуда им было знать, что я полицейский?

– Действительно, откуда им было знать? – повторил Карелла.

– Когда я отсюда выберусь, придется задать Hope несколько вопросов. Кстати, как продвигается дело?

– Я нашел подружку Флетчера.

– А я и не знал, что у него есть подружка.

– Вчера вечером Браун следил за ним и раздобыл ее адрес. А я сегодня – ее имя. Флетчер послал ей в подарок бельишко.

– Мило, – хмыкнул Клинг.

– И даже очень. Я собираюсь попросить ордер на прослушивание ее квартиры.

– И о чем же, по-твоему, они будут говорить?

– Может быть, об убийстве. – Карелла пожал плечами. Некоторое время оба молчали.

– Знаешь, что бы я хотел в подарок на Рождество? – неожиданно спросил Клинг.

– Что?

– Найти парней, которые меня избили.

Человек, проникший в квартиру Арлены Ортон через десять минут после ее ухода, работал в главном полицейском управлении, но разбирался в дверных замках почище любого взломщика. На открывание двери у него ушло не больше трех минут, после чего в квартиру вошел техник-электронщик с микрофонами. Хотя оба полицейских были мастерами своего дела, с установкой подслушивающего оборудования технику пришлось повозиться куда дольше, чем его напарнику с дверью.

Самым легким делом был телефон. Вывинтив из трубки микрофон, техник заменил его своим микрофоном, подсоединил проводки и вновь собрал трубку. Но прослушивание не было бы столь действенным, если бы телефонная компания не снабдила полицию подробным планом участков линии с так называемыми «соединительными точками», ведущей к телефону Арлены Ортон. Подключив к ним записывающую аппаратуру, можно было с помощью специального индикатора определить номер телефона, с которого звонили в квартиру. В случае с Арленой Ортон такая «соединительная точка» находилась в семи кварталах от ее дома.

Разумеется, технику ничего не стоило вмонтировать в телефонный аппарат «жучок», который мог бы улавливать любой звук в гостиной и даже записывать голос Арлены во время телефонного разговора, но вместо этого он решил установить микрофон в книжном шкафу у стены. Это устройство представляло собой миниатюрный передатчик с микрофоном на батарейках, которые надо было менять каждые двадцать четыре часа. Он работал на той же частоте, что и магнитофон; стоило кому-нибудь заговорить, как магнитофон автоматически включался и начинал записывать. Конечно, вместо того, чтобы каждые двадцать четыре часа менять эту проклятую батарейку, техник предпочел бы подсоединить к микрофону провода и вывести их куда-нибудь в соседнюю квартиру или в другое место, где будет установлена записывающая аппаратура, но это бы означало, что надо выбирать место для проводки – обычно вдоль электрического или телефонного кабеля, – что само по себе заняло бы гораздо больше времени. Если возникала необходимость организовать прослушивание гостиничного номера, то, как правило, всегда существовала возможность снять соседний номер и посадить туда человека, который мог без всяких хлопот заниматься своим делом. Но пустые квартиры в этом городе были такой же редкостью, как исправно работающие телефоны, и, хотя прослушивание осуществлялось по разрешению суда, техник никогда бы не посмел обратиться к домоуправляющему по поводу свободной комнаты, куда можно было бы посадить «слухача». Возможно, домуправы и не такие болтуны, как парикмахеры, но эффективность прослушивания прямо пропорциональна его секретности, и болтливый домуправ может испортить расследование быстрее, чем налет шайки бандитов.