Алекс Норк - Как грустно

— А в чем тогда проявляется его авантюризм?

— В чем угодно. Некоторым людям кажется, что удача у них всегда где-то рядом. Вот-вот, и схватят ее за хвост. — Ее рука шутливо изобразила в воздухе как это делается. — Некоторое время назад Гарри возомнил, что может играть на фондовой бирже. И в конце концов очень много спустил. А в последние два года выдумал себе новую идею. Решил разбогатеть на постмодерне. Покупает картины у малоизвестных художников, рассчитывая открыть нового Кандинского или, еще лучше, Ван Гога. Но за отсутствием ума и вкуса, собрал уже целую галерею мусора. Пытается найти неизвестные картины знаменитостей. Несколько раз налетал на подделки.

— Все это — не дешевое удовольствие, я полагаю.

— Не дешевое. Гарри нам с Сиднеем все уши прожужжал о последних приобретениях. Но я помню: и год, и полтора года назад он говорил то же самое.

— То есть, дело у него не двинулось?

— Конечно, нет. Но хуже, что он забрался в долги.

— Большие долги?

Неопределенное движение плеч показало, что слово «большие», применительно к деньгам, они могут понимать слишком по-разному.

— Во всяком случае не те долги, которые способен сейчас заплатить.

— Простите, Джулия, я должен представлять себе все до конца. Кредиты так просто не выдают. Как он сумел набрать значительно больше своих реальных возможностей?

Она иронически улыбнулась:

— В банках отлично знают, кто его брат.

Блейк потер лоб.

— Это сразу же заставляет меня задать новый вопрос. Такое поведение Гарри Детлога красивым не назовешь. По сути, он злоупотреблял как кредитор, к тому же, не мог не понимать, что ведет по отношению к брату грязную игру.

— Точнее не скажешь.

— Тогда второй естественный вопрос: Эрни Детлог был в курсе его злоупотреблений?

— Узнал об этом всего неделю назад. Перед отъездом в Европу, откуда он вернулся как раз вчера днем.

— Между братьями был конфликт?

— Нет. Но перед отъездом Эрни предупредил брата о серьезном разговоре, который состоится по его возвращении. А нам с Белтамом тогда устроил целый скандал.

— Причем здесь вы оба?

— Мы слишком давно вместе, Артур. Эрни кричал, что с нашей стороны было предательством, скрывать от него безобразия брата.

— Даже до такого дошло?

— Да, махал листком анонимного письма. Он сразу проверил сообщение «доброжелателя» и упрекал нас в том, что мы, зная все, держали его в неведении.

— А так и было?

Она неохотно кивнула.

— Но почему сам Детлог долго ничего не знал?

— Потому что те, кто мог сообщить такую информацию, позволяли себе говорить о Гарри при нас, но не при его брате. Мы люди определенного круга, Артур, и там своя этика.

Звонок прервал разговор, и Блейк, извинившись, взял трубку. А услышав взволнованный голос Макса, сразу насторожился.

— Патрон, очень неожиданные результаты ночной экспертизы! На рюмке с ядом, из которой отравился покойничек, нет вообще никаких отпечатков пальцев. Она, с внешней стороны, была тщательно вытерта. Как вам такое?! — И не стал дожидаться ответа. — Теперь можно не сомневаться, что кто-то заходил к Детлогу в эти десять минут. Не сам же он это сотворил после смерти.

— Любопытно, — умышленно равнодушным тоном ответил Блейк. — А звонки из его кабинета?

— На телефонной станции утверждают, что с данного номера никто в то самое время не разговаривал.

— Спасибо за информацию. Я заеду к тебе ближе к вечеру, и поговорим подробней по дороге на виллу в моей машине.

Он положил трубку и, еще раз извинившись, попросил свою гостью:

— А теперь, Джулия, о последнем человеке из вашей компании, которого вы называли…

— Сидней Белтам.

— Да, вот о нем.

Блейку показалось, что ее лицо посветлело. Или это глаза приобрели теплый оттенок.

— Сидней — выдающаяся личность, — проговорила она. — И всегда был таким, с первого университетского курса. — Потом улыбнулась, но не собеседнику, а чему-то внутри своей памяти. — Он всегда отличался, даже от самых лучших. Не только умом и способностями. Может быть, это человек нового мира, если такой когда-нибудь будет создан. Потому что у Сиднея невероятно высокие жизненные планки, ориентиры на сверхзадачи, вы понимаете? Кто-то из наших профессоров сказал, что у него потенциал нобелевского лауреата, и был, несомненно, прав. Но Сидней не захотел остаться в академической науке, решил уйти в практическую и экспериментальную фармакологию. У него превосходные идеи и разработки. В полном смысле слова, это наш мозг. Не исключено, что Сид станет создателем революционных лекарств, которые спасут жизни миллионам. — Опять немного странная, с нежным оттенком улыбка блеснула на ее лице. — Все что он делает, делает на отлично с плюсом. Как и в спорте, которым всю жизнь занимается. У него мастерский пояс по каким-то там восточным боевым единоборствам.

— Белтам тоже член совета директоров?

— Разумеется.

— А его отношения с погибшим?

— Дружеские были, как и у меня. Ну, и тесные рабочие, конечно.

— Никаких противоречий?

— Простите, Артур, — ему вдруг показалось, что она слишком поспешно полезла за второй сигаретой, — это наивный вопрос. В сложном и очень большом деле никогда не обходится без противоречий. Важно, как люди умеют их разрешать.

— Значит, все-таки были?

Она пустила дымок, и опять, показалось Блейку, немного внутренне напряглась.

— Были, как впрочем и у меня. Связанные с тем, что у каждого существовали собственные взгляды на перспективы развития концерна и на его рыночную ориентацию.

— Но последнее слово оставалось за Эрни Детлогом?

— Иногда он поддавался чужому мнению, — уклончиво произнесла она, — иногда нет.

Блейк, тем не менее, не стал уточнять.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Теперь об очень важном. Кто является основным наследником капиталов покойного?

— Эрни не скрывал, что по завещанию — жена и брат равными долями. Что-то, как положено в таких случаях, выделялось на благотворительность, но это мелочь.

— А ваше мнение, патрон, о самой Джулии Паркер?

Машина уже находилась на полпути к вилле, и Блейк успел рассказать все о своей утренней встрече.

— Честно говоря, ничего сколько-нибудь определенного. Но ощущение такое, что она не слишком глубоко травмирована произошедшим. Держится совершенно спокойно.

— Вот-вот, точно также она держалась и вчера вечером, а остальные выглядели откровенно подавленными.

— Выглядеть — не значит быть, Макс.

— Так-то, оно, так…

— Хм, только теперь понял.

— Вы про что?

— Снимки. Про то, что мне интуитивно не понравилось вчера на одной из фотографий. Рюмка стояла слишком далеко от края стола. Дальше, расстояния руки человека в кресле. А цианистый калий, по всем учебникам, действует в течение одной-двух секунд.