Фредерик Дар - Провал операции «Z»

— Да-да! — отвечаю я. — Все вошло в свое русло, господин Окакис. Злые наказаны, а добрые продолжают цеплять друг на друга медали.

Пока Антигона вводит отца в курс моих геройских действий, я иду за своим пленником.

— А теперь, — говорю я парню, — ты поедешь с нами. На твердой земле, дорогой мой, мы в спокойной обстановке не спеша поболтаем.

В этот момент до нас доносятся звуки выстрелов.

Уж не голос ли Берю я там слышу? Вообще-то с такой частотой может стрелять только Толстяк. Будто освежитель воздуха для сортира. И самое интересное, он будет при этом сохранять твердость памяти и трезвость ума.

— Эй, слышишь, — говорю я последнему члену организации «Зет», — дело сделано — и так все понятно! Садись на весла и греби проворнее, я спешу в постель, немного вздремнуть, а то день был что-то очень насыщенным.

По дороге я задаю ему ряд вопросов. Когда малый узнает, с кем имеет дело, то спешит проявить готовность к сотрудничеству с полицией.

— По поводу атомной бомбы — это что, правда? — спрашиваю я.

Он кивает, однако тут же пытается оправдаться:

— Но я не хотел! Я работал с ребятами, но я не хотел.

— Конечно, мой хороший. Когда других укокошили, то можно спокойно все сваливать на них! В таких случаях все так говорят!

— Но это правда! Вот, пожалуйста, доказательство: я написал письмо в Госдепартамент США, предупредил, что готовится нападение! Но я не мог сделать больше, чем сделал, иначе выдал бы ребят!

Окакис оживает.

— Значит, написали вы?

— Ты написал письмо на бланке посольства Штатов в Кито. Где ты его достал? — спрашиваю я.

— Очень просто! Я пришел завизировать одну бумажку, а когда секретарь вышел, свистнул бланк. Мне показалось, так будет серьезней.

— Ну хорошо, все это ты расскажешь потом перед присяжными. Они, может, примут во внимание твое чистосердечное раскаяние. Послушай, а ты, наверное, и профессора В. Кюветта отговаривал приехать?

Он гребет что есть силы.

— Не знаю такого…

— Зачем вы пытались похитить с яхты мисс Виктис?

Он опускает голову.

— Ребята узнали, что какой-то секретный агент едет на Кокпинок. Подозрение пало на нее, поскольку до нас дошла информация о том, что настоящая мисс Виктис уже долгие годы содержится в психиатрической клинике. Тогда они решили захватить девушку, чтобы порасспросить. Я-то прекрасно понимал, почему она оказалась среди гостей, но, если бы предупредил остальных, они бы меня убили!

— Ящики на дне океана, что в них было?

— Радиоаппаратура для установления связи с дворцом. Необходимо было поставить передатчик и микрофон в последний момент, поскольку если бы их обнаружили, то лопнула бы вся затея!

— Видишь, парень, — заключаю я, — в мире так устроено: самые опасные — это такие люди, как ты, которые не осмеливаются идти до конца, полубандиты, фальшивые гангстеры, словом, трусы! Если б ты действительно хотел предотвратить преступление, мог бы шепнуть кому надо — у тебя было достаточно времени!

А вместо этого ты делаешь жест, чтоб успокоить совесть, а затем следуешь за другими. А дело-то накрылось!

Но он не отвечает — он гребет!

Огромная толпа народа (если так можно сказать о королях и королевах) собралась на причале. Они напряжены и молчаливы.

Картина удручающая — будто жители рыбацкой деревни в глубоком трауре вышли на берег встречать шаланды после шторма.

— О, их там много, — слышится голос экс-псевдоневесты Глории.

Но тут оральный орган Толстяка перекрывает все остальные шумы.

— Это ты, Сан-А?

— Да, Ваше Величество, я.

— Я же говорил вам, банда идиотов! — разносится над морем обращение Берю к монаршим особам.

— Скромнее будь, Толстяк, ты разговариваешь с королями!

— Да ладно! Скажи лучше, как все было? — не унимается Берю.

— Как в тире! Из семи человек шесть убиты, один попал в рабство.

— У, черт, побил меня! — гудит Толстяк. Мы причаливаем. Я помогаю Антигоне сойти на берег, затем выпрыгиваю сам.

— Что ты имеешь в виду, как это я тебя побил?

— Иди посмотри!

— Минутку! — говорю я и обращаюсь к Глории: — Вы у нас самая способная, присмотрите за пленником!

Затем поворачиваюсь и иду за Толстяком.

— Ты предвидел точно, Сан-А! Угадал по всем параметрам. Эти канальи запрятали в скалах моторную лодку. Мы с Глорией обнаружили ее практически сразу и спрятались рядом с пушками наготове. И действительно, через некоторое время смотрим — бегут четверо! Эх, жаль, ты меня не видел!

— Не видел, но зато слышал! Ты их уложил?

— Всех четверых! Девица даже не успела сообразить, что да как, а они уже грызли кораллы.

— И кто они?

Тут Толстяк улыбается во всю ширь своего, так сказать, лица.

— Трое — слуги Окакиса, но четвертый… Клянусь, тебя сейчас хватит удар!

— Да нет, старик, я же догадался еще раньше, что это профессор В. Кюветт!

— Ну, ты… Да-а! Ну ты даешь, Сан-А! Ты настоящий сфинкс! Как ты узнал?

— Внутренний голос, Толстяк, — он у меня всегда на работе! Стоит только почесать за ухом, и он начинает мне рассказывать, кто, как и почему!

Сохраним свой престиж перед подчиненными. Конечно, я не знал, что В. Кюветт замешан в дело, пока гребец-пленник не сказал мне, что он не знает такого. Сомнительно, чтобы среди всей этой честной компании нашелся еще один доброхот, влюбленный в науку настолько, что ради убедительности аргумента укокошил секретаршу ученого.

— Ты, конечно, здорово мудер, — говорит Толстяк, — но я тем не менее хочу рассказать тебе кое-что о профессоре…

— У меня уже слюнки текут, Берю!

— Перед тем как отдать концы, он мне покаялся. Он сказал, это все придумала его помощница. Его лишь принуждали. А у него не было денег. Однажды к нему пришли ребята из организации «Зет» и спросили, сможет ли он пустить в ход старую атомную бомбу. Они ему пообещали зубной протез из чистого золота.

— И он согласился?

— Да. Но старушка-секретарша, прознав об этом, очень осерчала, тогда…

— Неплохо! Я имею в виду историю с угрозами. Убийца попал под защиту полиции сразу после того, как совершил злодеяние.

— И представляешь, ему даже удалось получить в охранники элитного полицейского для путешествия. А ведь он знал, подлец, что остров взлетит на воздух.

И вот мы приходим на место отстрела дичи Берю. Толстяк тычет пальцем в четыре распростертых тела, освещенных яркой луной.

— Твоих шестеро да плюс четыре, итого десять, — вздыхает он. — Даже поверить не могу, что вся эта бойня произошла посреди Тихого океана! Тихого, понимаешь?

Служба радио Кокпинока смогла передать SOS с передатчика подводной лодки, и, представьте себе, над островом тут же нависла целая эскадрилья самолетов самых разных видов и типов. Они прилетели за своими монархами, чтобы увезти тех домой, подальше от подобных увеселений.