Алексей Макеев - Король бьет даму

Институт, правда, закончила не с красным дипломом, но не по причине нехватки способностей, а опять же из-за отсутствия стимула. То есть то, что было интересно, схватывалось на лету, повторялось и изучалось дома, сдавалось на «отлично» и надолго оставалось в голове. То, что интереса не вызывало, – лишь наспех прочитывалось, кое-как запоминалось и забывалось сразу же после экзамена. В памяти сохранялось лишь то, что действительно было полезно и могло пригодиться Дане в дальнейшей практической жизни.

На работе в фирме отца все сразу пошло на удивление быстро и гладко. Собственно, удивляло это только опытных сотрудников и отца, сама же Дана была уверена, что все будет в порядке. Отец, видя не мнимые, а самые что ни на есть реальные успехи дочери, стал поглядывать на нее так, словно совершил некое открытие. Он вдруг понял, что, пропадая на работе с утра до вечера, уделял дочери совсем мало внимания и многое в ней прошло мимо него. А Дана, оказывается, давно уже выросла и являет собой вполне сложившуюся самостоятельную личность. Не совсем такую, какой он себе ее представлял. Во взгляде отца, его интонациях и жестах Дана стала замечать уважение и чувствовала гордость.

Она говорила себе, что докажет, на что способна. Кому именно докажет, она и сама толком не знала, поскольку никто не требовал от нее никаких доказательств. Но не потому, что принимали и любили и без демонстрации успехов. Ее просто не замечали, во всяком случае, так ей казалось. Отец с головой был погружен в бизнес и считал, что заниматься воспитанием дочери – обязанность матери, а он обеспечивает их обеих – это его функция. Мать поступила проще и, как она считала, прогрессивнее: наняла няню и педагогов еще до того, как Дана пошла в школу. В детский сад ее, разумеется, не отдавали, и она постигала основы знаний дома. Возможно, что-то положительное в этом и было, поскольку впоследствии учеба и впрямь давалась ей легко. Более того, Дана поняла, что ей нравится учиться.

Окончив институт, Дана не удовлетворилась этим и пошла на юридические курсы, планируя получить еще и второе высшее образование. Нехватку родительского внимания она компенсировала похвалой и оценками преподавателей. Она словно хотела переплюнуть саму себя, постоянно загружаясь новыми увлечениями. Коньки, плавание, танец живота – все перепробовала. Как она сама говорила, ее угнетает сидение дома без дела. Мать недоуменно пожимала плечами: «Так и в гроб себя вогнать можно!»

Вот кто совершенно не тяготился своим праздным существованием, так это мама! Она, в общем, тоже находила себе занятия, только они не были столь активными, как у дочери. Салоны красоты, массажные кабинеты, пляжный отдых, кафе, а после – домой, в ванную с ароматическими маслами… Вот такой досуг был по-настоящему комфортным для матери, так она чувствовала себя удовлетворенной. Например, она обожала просто сидеть в шезлонге, вытянув стройные ноги солнцу. Или лежать, загорая, на траве, расстелив на ней удобный матрас. Справа – журнал, на случай, если станет совсем скучно, слева – тарелка с ягодами, сверху – солнышко, а если станет слишком припекать, то есть шляпа с широкими полями. Мать любила спокойствие, а Дане нужна была бурная деятельность. Обе давно к этому привыкли и не пытались переделать друг друга.

И вот теперь, когда так многое уже сделано, Дана вдруг захандрила. Не то чтобы она забросила работу или свои увлечения, нет, просто все чаще и чаще домочадцы видели ее притихшей, молчаливой и о чем-то сосредоточенно размышляющей.

Вот и теперь, сидя на подоконнике, Дана смотрела на раскинувшийся двор и думала.

Приоткрылась дверь, и Дана, нехотя повернув голову, увидела мать. Она стояла на пороге, одетая в купальный костюм, с перекинутым вокруг бедер ярко-бирюзовым парео. Неизменная широкополая шляпа в левой руке, на ногах сандалии… Мать наверняка приготовилась к своему ежедневному ритуалу – лежать на зеленой лужайке за домом, подставляя тело последним солнечным лучам.

Сегодня был выходной, и отец по традиции еще вчера вечером отправил их с матерью в загородный дом на отдых. Сам он должен был приехать сегодня вечером и остаться до завтра. К концу воскресенья всей семьей обычно возвращались домой, а в понедельник Дана с отцом отправлялись по делам. Впрочем, мать могла оставаться за городом, что она себе порой и позволяла, так как у нее никаких дел в столице не было.

– Господи, Дана, ты опять сидишь на подоконнике! – воскликнула она. – Так же и свалиться недолго!

– Здесь невысоко, – усмехнулась девушка.

– Ты ужинать будешь? Галина Павловна тебя звала, специально со стола не убирает. Я уже поела.

– Мама, ты же знаешь, у меня скоро пробежка, я не могу наедаться перед ней.

– Ах, да! У тебя же еще и пробежка! Господи, не понимаю, зачем она тебе нужна?

– Ты и не поймешь, мама, – слабо улыбнулась Дана. – А мне нравится.

– Да бегай, пожалуйста, – пожала плечами мать. – Сколько ты будешь круги нарезать?

– Полчаса, как обычно. Совсем немного.

– Я давно хотела тебе сказать. Ты бегаешь в лесу, людей там почти нет, к тому же вечером. Это опасно! Вдруг что-нибудь случится?

– Ты это уже говорила, – махнула рукой Дана. – Но я не понимаю твоих опасений. Что может случиться?

– Да мало ли что! – Мать не смогла ничего конкретизировать и лишь вздохнула. – Хотя бы в выходные можно обойтись без этих пробежек? В понедельник пойдешь на стадион!

– Пойду, – согласилась Дана. – И на пробежку сегодня пойду!

– Ладно. – Поняв, что спорить бесполезно, мать поправила солнцезащитные очки и сказала: – Значит, я за домом, если понадоблюсь.

– Не волнуйся, не понадобишься. Отдыхай спокойно, – и Дана снова отвернулась к окну, погрузившись в свои мысли.

Она думала о событиях двухмесячной давности, вспоминала их и пыталась понять, как отразились они на ее теперешней жизни. Казалось бы, ничего не изменилось, по крайней мере внешне. А вот внутри все было по-другому, но знала об этом только Дана. Ну, и еще Никита, и то не до конца…

Вспомнив о Никите, Дана встрепенулась. То, что происходило с ним в последнее время, заставляло ее нервничать. Ей казалось, что он что-то скрывает от нее, хотя раньше ничего подобного не наблюдалось. Они во всем доверяли друг другу, делились всем. Так повелось с самого первого дня знакомства. Дана задумалась. Собственно, с этого самого дня прошло-то чуть более трех месяцев, и ей казалось, что они с Никитой знакомы чуть ли не всю жизнь!

Она прекрасно помнила тот день, точнее, вечер конца мая, когда вокруг все начинает цвести, воздух наполнен ароматами сирени, акации, и такое ощущение, словно его опрыскали изысканными духами с запахом, который не создаст даже самый искусный парфюмер.