Эд Макбейн - Отрава

— Привет, земляк, — сказал он. — Чем могу помочь?

Карелла не любил, когда его называли земляком. Слишком много бандитов итальянского происхождения называли его так, как бы желая подчеркнуть общность их корней.

Он пожал протянутую руку.

— Мистер Грегорию, я детектив Карелла, восемьдесят седьмой участок.

— Прошу вас, садитесь, — пригласил Грегорио. — Вы ведь пришли из-за Джерри?

— Да.

— Это просто кошмар, ужас просто, — покачал головой Грегорию. — Я видел по телевизору, они сказали, что все произошло за полминуты? Ужасно, просто ужасно. Значит, он убил себя?

— Когда вы видели его в последний раз? — спросил Карелла, пропустив мимо ушей его вопрос.

— В пятницу. В пятницу во второй половине дня.

— Он не казался вам чем-то подавленным?

— Подавленным? Нет. Джерри? Подавленным? Нет, можете мне поверить, что это самоубийство явилось полной для меня неожиданностью.

— Если я не ошибаюсь, он начал работать у вас незадолго до Рождества?

— Да, это так. А как вы узнали? Думаю, у вас есть способы узнавать такие вещи, а, землячок? — подмигнул ему Грегорию.

— Он когда-либо казался вам расстроенным или подавленным? За эти последние три месяца?

— Нет. Он всегда улыбался. Он почти всегда напевал, ей-богу. Ведь настоящие певцы — это мы, правда, землячок? А Джерри был не то ирландцем, не то англичанином, черт его знает. Но он все время пел. Прямо-таки Паваротти в деле сигнальных систем. Знаете, мы продаем и устанавливаем сигнальные системы. Усложняем жизнь плохих людей. Чем-то даже помогаем и вам, — он снова подмигнул.

— Когда он ушел отсюда в пятницу?

— В половине шестого. Он был хорошим работником, Джерри. Иногда просиживал до шести или даже до семи. Понимаете, мы образовались недавно, но у нас прекрасные перспективы, и Джерри это понимал. Он отдавал нашей фирме всего себя. Ах, какой ужас!

— Он ничего не говорил о своих планах на выходные?

— Нет.

— Не говорил, куда собирается поехать, что делать?

— Нет.

— Он никогда не упоминал женщину по имени Мэрилин Холлис?

— Нет.

— Мистер Грегорио...

— Послушай, земляк, — с упреком проговорил Грегорио, широко разводя руки. — Ну что это за формальности? Зови меня просто Ральф.

— Благодарю вас, — сказал Карелла, откашлявшись. -

Так значит... Ральф... ты мне позволишь осмотреть кабинет мистера МакКеннона?

— Ну конечно, это чуть подальше по коридору. А что ты ищешь?

— Какую-нибудь зацепку.

Карелла искал еженедельник покойного и тут же нашел его на столе у МакКеннона.

— Можно я возьму его с собой?

— Больше он Джерри не понадобится, — ответил Грегорио.

— Я оставлю расписку...

— Да ладно тебе, землячок, неужели нам с тобой нужны какие-то расписки?

— Порядок есть порядок, — сказал Карелла и взял лист бумаги.

Следующим в списке Мэрилин значился Чип Эндикотт.

Дверная табличка сообщала: «Чарльз Ингерсол Эндикотт младший».

Это именно он ненавидел автоответчик.

Эндикотт младший работал юристом в компании «Хаккет, Ролингз, Пирсон, Эндикотт, Липстейн и Марш». Уиллис подумал, что еврею было нелегко проникнуть сюда.

Эндикотт выглядел лет на пятьдесят, хотя, возможно, Уиллис и ошибался. Это был высокий человек, покрытый здоровым загаром, без признаков морщин на красивом узком лице, с которого смотрели темно-карие умные и проницательные глаза. Единственной приметой возраста были седые волосы — но, может быть, он просто рано поседел. Он приветствовал Уиллиса сильным рукопожатием.

— Ваш приход, наверное, связан с Мэрилин? — поинтересовался он и указал ему на кресло напротив своего письменного стола.

Юридический отдел компании «Хаккет, Ролингз и т.д. и т.п.» находился на двенадцатом этаже самого высокого здания Джефферсон-авеню. Кабинет Эндикотта был обставлен строго и современно — письменный стол из тикового дерева, синий ковер, темно-синий диван и несколько кресел, абстрактная картина над диваном, в которой доминировали синие тона, с неожиданными, как брызги крови, красными пятнами.

— Мисс Холлис назвала вас одним из своих близких друзей, — начал Уиллис.

— Надеюсь, у нее нет никаких неприятностей? — сразу же спросил Эндикотт.

— Нет, сэр, ничего такого. Мы расследуем одно дело...

— Какое дело?

— Вероятное самоубийство.

— А... И кто же?

— Человек по имени Джерри МакКеннон.

И опять Уиллис вглядывался в его глаза.

Ничего.

Затем вдруг в них что-то промелькнуло.

— Ах, да, да. Это где-то на окраине города? Я читал сообщение в сегодняшней газете.

Затем озадаченный взгляд.

— Простите, Мэрилин как-то с этим связана?

— Он был ее другом.

— О-о-о? — протянул Эндикотт.

— Вы когда-нибудь с ним встречались?

— Нет. А что, Мэрилин сказала, что встречались?

— Нет, нет. Я просто хотел узнать.

— Простите, но это имя мне ничего не говорит. МакКеннон? Нет.

— Она никогда о нем не упоминала?

— Нет, насколько я помню. — Эндикотт немного помолчал, затем добавил: — Как я понимаю, вы расследуете убийство, не так ли, мистер Уиллис?

— Да не совсем так, сэр. Но обычно мы расследуем самоубийства таким же образом, как и убийства. Поскольку вы юрист, вы, возможно, это знаете.

— Я занимаюсь корпоративным правом, — сказал Эндикотт.

— Короче говоря, мы именно так и ведем расследование.

— Так вы говорите, что этот человек был другом Мэрилин?

— Да, сэр.

— И она дала вам мое имя как одного из своих друзей?

— Да, сэр.

— Гм, — пробормотал Эндикотт.

— Вы ведь ее друг, не так ли? — спросил Уиллис.

— Да, разумеется.

— И давно вы с ней знакомы?

— Уже, пожалуй, почти год. Мы встретились вскоре после того, как она переехала сюда из Техаса. Ее отец миллионер, занимается нефтью или скотом. Я уже и не помню точно. Он поселил ее здесь в городе... вы были у нее?

— Да, сэр.

— Очень шикарный дом, для обожаемой доченьки — все самое лучшее. Судя по ее словам, он порядочный скряга, но когда речь заходит о единственной дочери, тут уж он не скупится.

— А вы не знаете, где конкретно он живет?

— По-моему, в Хьюстоне. Да, убежден, что она говорила про Хьюстон.

— А как зовут ее отца? Она никогда не упоминала при вас его имени?

— Если и упоминала, то я не помню.

— Как вы с ней познакомились, мистер Эндикотт?

— Я как раз разводился... вам когда-нибудь приходилось проходить через эту процедуру?

— Нет, сэр.

— А вы женаты?

— Нет, сэр.

— Так вот если брак — это чистилище, то развод — настоящий ад, — улыбнулся Эндикотт. — Тем не менее я испил эту чашу. Затем я приобрел хорошую одежду, стал пользоваться мужским одеколоном, чуть не купил мотоцикл, однако благоразумие одержало верх, стал ходить в бары, читать объявления о знакомствах в «Сэтердей Джорнал»... ну вы знаете...