Андрей Кивинов - Контрснайпер

— Сто рублей.

— Сто рублей за фотографию? Папаша, это не по-осоавиахимовски!

— Сами, молодой человек, изволили заметить, что вещь антикварная, — пожал плечами дедушка, глядя, как из корпуса аппарата выползает на свет бумажный прямоугольник. — Так что кассеты к ней ныне совсем не дешево обходятся.

— Я заплачу, Сережа, — смущенно предложила Марина.

— Ну, еще не хватало… Батя, предлагаю бартер. Нам — фотография, а вам… — Елагин решительно напялил выигранную шляпу на голову старичка. — Обратно ваш приз. В расчете? Иначе молись.

Шляпа мгновенно исчезла под прилавком.

Когда Олег и Роман Паленовы впервые появлялись где-нибудь вместе, их поначалу принимали за близнецов — настолько братья были похожи. Оба невысокие, жилистые, черноволосые, с круглыми, близко посаженными карими глазами и слегка курносыми носами. Но уже через несколько минут общения становилось ясно, что Олег — старший. Это было видно и по разговору, и по манере держаться, и по обращению братьев друг к другу.

И действительно, Олег был старше Романа на пять лет. Отец ушел из семьи, когда младшему Паленову не исполнилось и трех, а потому Ромка с раннего детства привык смотреть на старшего брата как на отца. Мать, вкалывавшая на трех работах, даже поесть им не всегда успевала сготовить, не то что уроки проверить или еще как-то повоспитывать. Все легло на Олега. А Ромке что? Ромке так было даже лучше. У других отцы-то вон — на работе, а старший брат — рядом, в школе. Ежели что, может подойти и тут же разобраться.

А Олега в школе боялись. Не физической силой, другими свойствами он отличался. Сашка Тиминский был на год старше, ростом на голову выше и боксировал с первого класса. Как-то после уроков он на школьном дворе Олега капитально отделал — не поделили что-то. А через два дня, вечером, когда Сашка возвращался домой с тренировки, кто-то в подъезде огрел его булыжником по голове. Убить, конечно, не убил, но кровищи по щиколотку было. Кто — парень не видел, поскольку сразу отключился. Однако пацаны промеж собой поговаривали, что это Паленов, ибо больше — некому. Участковый тоже Олега выспрашивал, но тот — ни в какую. Дома был, и все — требую адвоката. Хулигана так и не нашли, но Тиминский с тех самых пор Олега почему-то предпочитал не замечать.

Так что у Ромки с самых юных лет был пример для подражания. И пример и предмет для зависти. Хотя Ромка и сам себе поостерегся бы в этом признаться. Просто у Олега как-то легко все получалось — авторитет, он и на пальме авторитет. Так по крайней мере со стороны выглядело. А Ромке, как младшенькому, было легче — тыл всегда обеспечен, брат в обиду не даст. Но и собственного развития хотелось. Не желал быть просто середнячком, который прячется за брательниковой спиной. А выделиться как? Среди таких же середнячков? Вроде трогать его и не трогали — боялись, но и авторитетом особым не пользовался. Авторитет, он ведь не чужими руками, пусть даже руками брата, зарабатывается. А еще и росточком не вышли оба: Олега сей факт, похоже, вообще не беспокоил, зато Ромка комплексовал, хотя ни с кем своими переживаниями не делился. Но так хотелось быть особенным. Чтобы девчонки в очередь стояли… А что для этого нужно? Фишка нужна. Или деньги. Ромка выбрал фишку — начал учиться играть на гитаре. Сначала втихаря — у приятеля дома. Тот ходил в Юрьевскую музыкальную школу и потому считался изгоем среди одноклассников. Поэтому дружба с Ромкой давала ему как бы билет на выживание. Гарантию, что его не искалечат, не сделают козлом отпущения или просто козлом. Ромка пару раз отбил его от издевательств старшеклассников — а больше никто и не приставал, учитывая авторитет Паленова-старшего. Ну а музыкант с радостью откликнулся на Ромкину просьбу помочь ему с нотной грамотой. Олег, кстати, о Ромкином увлечении и не догадывался — младший брат все тщательно скрывал, опасаясь насмешек. Но однажды, пару лет спустя, на совместной вечеринке у Олежкиной очередной пассии, Ромка взял в руки хозяйскую гитару, и понеслось… Учитывая степень опьянения гостей, его неожиданная выходка пришлась не то что кстати, но в тот вечер и ночь Ромка в полной мере вкусил плоды славы. Между прочим, вполне заслуженной. Песен он выучил достаточно для того, чтобы подружки пассии брата чуть не подрались из-за него. Но свой лавровый венок тогда он получил. А больше всего его зацепила реакция брата — тот сначала скривился, когда Ромка гитару взял, а потом в его глазах явно просматривались и удивление, и интерес, и уважуха.

Но гитара гитарой — этот Эверест он покорил в масштабах кухонь города Юрьевска, и растопил пару-тройку девичьих сердец, что опять в том же Юрьевске было не проблемой, учитывая дефицит вменяемых представителей мужеского полу. Его эго (хоть он и слыхом не слыхивал о таком термине) жаждало большего, гораздо большего. Насмотревшись долгими зимними, а также весенними, летними и осенними вечерами всякого рода фильмов, он выстроил в своем сознании образ того мужчины, на которого хотел быть похожим. Впервые брат как непререкаемый авторитет и образец для подражания отступил на второй план (к его и Ромкиному счастью, он об этом не догадывался). А на первый выступили герои боевиков, в основном американских. Даже не столько сами герои, сколько их жизнь — полная приключений, в том числе и любовных. В этой жизни не было места бытовухе, наполнявшей дни и сознание жителей города Юрьевска. Так с помощью контрафактных DVD Ромка не только приобщился к сомнительным шедеврам мирового кинематографа, но и выстроил в воображении то поле, на котором ему было бы комфортно играть, в смысле жить. И Марина как раз органично вписывалась в его стереотип красивой и успешной жизни. Прежде всего потому, что она обладала вполне подходящей для этого внешностью. И в ней был какой-то особый шарм, отчего мужики на нее так и пялились — ладно бы местные, но приезжие… Умные-богатые-понтовые. Того и гляди — заманят в ласковые сети.

Когда он впервые ее увидел, даже не сразу понял, что она — его половинка. Его недостающая часть. И она, наверное, не поняла. Хотя вполне благосклонно принимала его знаки внимания. Отчего он вошел в раж и выдавал такое, что сам себе удивлялся. И растопил-таки сердце принцессы, она его восприняла и приняла. А он не поверил своему счастью, а когда осознал, испугался, что не сможет соответствовать. Вот тут-то все и началось. Через пару месяцев он почувствовал ее охлаждение и оттого совершал одну ошибку за другой. Но готов был на все, чтобы ее удержать. А чем больше он прилагал усилий, тем отстраненнее она становилась. Психология никогда не была его сильной стороной. Читать книги его не приучили. Он учился на собственном опыте и собственных ошибках.