Харри Нюкянен - Ариэль

Силланпяя имел вид мрачного побитого боксера.

— В этом деле есть несколько обстоятельств, которые нас интересуют. Два иностранца, обезображенное лицо, способ убийства, место совершения преступления — самая оживленная и одновременно самая, может быть, важная железная дорога Финляндии. Насколько я знаю, тела еще не опознаны, и мы хотим помочь в идентификации. Для этого сделаем соответствующие запросы. Если они где-то засветились, то это может пролить свет на случившееся. Разумеется, нельзя исключать и того обстоятельства, что преступление совершено по расистским мотивам.

— Есть ли у вас какие-то подозрения?

— Не больше, чем у вас.

Если Силланпяя и врал, это ему хорошо удавалось.

— Что обнаружено у покойников? — спросил Силланпяя.

— У одного — ничего, у другого — карта Хельсинки и оружие. Пистолет упал на крышу поезда, и его нашли позже, в депо.

— А мобильного телефона не было?

— И мобильник. — Я был вынужден это признать.

— Нам нужен телефон. Все, что узнаем с его помощью, немедленно вам сообщим.

— Он сейчас на экспертизе.

— Вы получите информацию о звонках сразу же, как только мы до нее доберемся. Это согласовано с заместителем начальника полиции.

Я взглянул на Хуовинена, и это рассердило Силланпяя.

— Телефон сейчас у другого следователя.

— Где он?

— Очевидно, уже на пути сюда.

— Сообщите ему, что телефон нам нужен немедленно.

Типичный СУПОшник, [11] СУПО — полиция безопасности Финляндии. подумал я. Силланпяя говорил так, будто за ним стояла вся полиция государственной безопасности во главе с ее шефом.

— Попробую связаться с ним.

Я отошел в сторонку и позвонил Симолину:

— Как продвигается?

— Скоро будет готово.

— Тут тип из СУПО приехал, требует телефон.

— Нам все бросить?

— Нет, сколько времени вам еще потребуется?

— Максимум минут десять.

— Запиши все звонки, как исходящие, так и входящие, и текстовые сообщения. А потом снова включи запрос PIN-кода. Пускай парни из СУПО разгадывают его сами.

Я вернулся к машине:

— Будет здесь в течение получаса.

Хуовинен посмотрел на меня задумчиво. У него на такие дела особое чутье. Он протянул мне сложенную вчетверо распечатку:

— Официальный пресс-релиз, распространенный через СТТ, [12] СТТ — Новостное агентство Финляндии. если интересно.

Я прочитал. Хуовинен был на редкость краток. Было очевидно, что такой пресс-релиз не мог удовлетворить журналистов.

— Я обещал дополнить его вечером. Хочешь что-нибудь добавить?

Повисла тишина. На Оксанена всеобщее молчание произвело гнетущее впечатление.

— Я позвоню Арье и спрошу про камеры наружного наблюдения. Могу съездить за пленками.

— Хорошо, — сказал Хуовинен. Вид у него был отсутствующий.

Хуовинену исполнилось сорок семь лет, но в волосах уже проглядывала седина. Вообще у него была незаурядная внешность — настолько, что во время учебы в полицейском училище он подхалтуривал на одной швейной фабрике моделью, демонстрируя мужскую одежду. Он был дважды женат. Вторая его супруга — виолончелистка эстонского происхождения.

Хуовинен очнулся:

— Не делай ничего, чего не стал бы делать я.

В устах Хуовинена это означало, что руки у меня развязаны. Он умел спрямлять углы, пожалуй, лучше, чем кто-либо другой в управлении полиции.

Силланпяя тоже заговорил:

— У меня есть и другие дела. Где этот ваш следователь, я могу забрать телефон прямо у него?

— Я не догадался спросить, но он буквально с минуты на минуту будет тут.

Силланпяя посмотрел на меня в свойственной ему манере — с недоверием. У него явно было гипертрофированное желание все контролировать. Возможно, это издержки профессии.

Хуовинен застегнул темно-серую шерстяную куртку:

— Вы справитесь и без меня, мне надо на Кирк-кокату. [13] На улице Кирккокату в Хельсинки располагается Министерство внутренних дел Финляндии. Если что — звони. О совещании сообщу позже.

Он сел в машину и укатил.

— Телефон работает? — спросил Силланпяя.

— Нет. Вероятно, он выключился или повредился при ударе о крышу поезда или о землю. А вы сможете его включить? — спросил я с невинным видом.

— Почему же не сможем?

— Мы хотели бы получить всю информацию о звонках сразу же, как только вы ее раздобудете.

— Разумеется.

Силланпяя с такой легкостью бросил свое обещание, что оно не вызвало у меня ни малейшего доверия. К счастью, благодаря Симолину я надеялся оставаться на несколько шагов впереди.

— Разумеется, почему нет? — добавил Силланпяя, и я стал верить ему еще меньше прежнего.

Вернулся Оксанен, вид у него был оживленный. Явно уладил еще какое-то дело, связанное с ралли.

— Арья сейчас будет… Можно съездить на предусмотренный законодательством обеденный перерыв?

— А что с камерами наблюдения?

— Арья привезет список. И я сразу начну с ними разбираться.

— Не пропадай надолго. На чем ты поедешь, машина ведь у Арьи?

— Приятель подхватит.

Оксанен заспешил встречать товарища. Работа явно мешала его кипучей деятельности, связанной с хобби.

— Кто-то сказал, что ты еврей, — ляпнул Силланпяя.

— Кто-то был прав.

— Вчера слышал еврейский анекдот. Рассказать?

— Не стоит отказывать себе в удовольствии.

Силланпяя посмотрел на меня с изумлением:

— В следующий раз. Ты знаешь иврит?

Я взглянул на посерьезневшего Силланпяя:

— В какой-то степени.

— У нас время от времени может появляться для тебя работа. Я слышал, ты увлекаешься боевыми искусствами и на курсах личного состава показал себя лучшим стрелком.

Силланпяя был прав. Я начал заниматься тэквондо в первом классе лицея в «Маккаби», спортивном клубе еврейской общины. А еще до этого играл в настольный теннис за сборную общины.

— Кто-то сказал?

Силланпяя хихикнул:

— Я не ошибся. Если тебя интересует несколько другая работа, мы можем предложить больше, чем ты себе представляешь…

Симолин на полном газу взлетел на горку и резко затормозил. Я не успел подумать над словами Силланпяя.

— Телефон приехал, — сказал я.

— Подумай над моими словами.

Силланпяя уехал. Он на ходу выхватил из рук Симолина мобильник и уселся в свой автомобиль. Как только машина скрылась из виду, Симолин достал из кармана блокнот.

— Я переписал все исходящие и принятые звонки и сообщения. Сообщения, правда, на французском. Три последних звонка были на один и тот же номер, два сегодня утром и один вчера вечером. Я успел уже проверить номер — звонок был в автомастерскую некого Али в Вартиокюля, [14] Район города на востоке Хельсинки. три раза звонили за границу, дважды во Францию, один раз в Израиль и последние звонки — на один и тот же неизвестный мобильный телефон. По дороге я позвонил в эту автомастерскую, но там не ответили. — Симолин заметил вопрос на моем лице и пояснил: —Я собирался спросить, сколько стоит отремонтировать тормоза. И это, кстати, было бы правдой: на «рено» надо поменять тормозные колодки и выхлопная труба «сечет».