Виктор Пронин - Банда

— Зачем это вам?

— А затем, что в эту дурацкую жару я вынужден таскать с собой больше килограмма железа, — он показал на выпиравшую из-под пиджака рукоять пистолета. — Если я правильно понимаю, интересовался человек, который делает это впервые?

— Да, впервые. Раньше ваше руководство подобные вещи не интересовали, — эксперт поднял голову и посмотрел Пафнутьеву в лицо. Его глаза за стеклами очков были расплывчаты и мутны. — Я надеюсь, что вы...

— Договорились, — ответил Пафнутьев. — Спасибо. Большое спасибо, — и он поспешил выйти на свежий воздух, на солнце и зной, к живым людям, которые хотя и ведут себя не очень хорошо, пакостят, ругаются, пьют водку, но все-таки остаются живыми. Посещения морга всегда действовали на Пафнутьева угнетающе.

Начальник отделения милиции Шаланда сидел в глубокой задумчивости и медленно водил пальцем по столу, выписывая на пыльной поверхности фигуры, сложные и непознаваемые, словно бы отражающие непредсказуемость его мыслей и поступков. На Шаланде был, как обычно, китель, полы которого с трудом сходились на животе, создавая глубокие поперечные складки. Китель тоже казался пыльным, нуждающимся не просто в чистке, а в пропарке и длительном разглаживании.

Только так можно было убить ощущение, что Шаланда в нем и спал, не расстегивая пуговиц на животе.

— Привет, Шаланда, — сказал Пафнутьев, входя и плотно закрывая за собой дверь. — Рад тебя видеть. Вот и опять повстречались.

— А, здравствуй, — ответил тот без выражения. — С чем пожаловал?

— С трупом.

— Знаю, — кивнул Шаланда, — завершая создание очередного узора на пыльном слое стола. — Нехорошо вышло. Не повезло парню.

— С милицией ему не повезло. С тобой. Шаланда.

— Ну, это как сказать...

— Скажи, я просил не выпускать Жехова? Просил не давать ему связи? Ты обещал. Почему же сделал наоборот? Почему ты послушался его, а не меня? Скажи мне, добрый человек, чем этот уголовник лучше меня? Чем он тебя взял? Или вы в одной связке?

Шаланда помолчал, склонив голову к плечу, так что обильная щека легла на погон.

— Паша, ты ведь знаешь ответы на все эти вопросы. Зачем задаешь? Хочешь меня обидеть?

— Я хочу убедиться, что знаю правильные ответы.

— Поэтому ходишь с пистолетом?

— Случай с Жеховым меня убедил, что так будет лучше.

— Тебе поручили расследовать этот несчастный случай? — понимающе спросил Шаланда. — И стало страшно жить?

— Слушай, Шаланда... Страшно жить или не очень... Это не мешает мне делать свое дело. Но я знаю некоторых людей, которые не боятся ничего на свете, такие они смелые да отважные... Да только что-то мешает им свою отвагу в дело пустить, а. Шаланда? Чего ты испугался? После чего полные штаны наделал? Ведь они у тебя до сих пор полные, до сих пор от тебя дерьмовый дух идет... Ну?

Шаланда распрямился, придвинулся ближе к столу, сложив на нем руки, сразу став официальным и неприступным. Но Пафнутьев заметил, как капитан метнул настороженный взгляд к двери — достаточно ли плотно прикрыта — Не надо, Паша... Остановись. Не будем друг перед другом выворачивать наши штаны наизнанку... У каждого там хватает добра... Ты слышал, как он назвал одну интересную фамилию? И я слышал. Ты настоял на том, чтобы эти слова занести в протокол... Я не возражал. Пошел тебе навстречу. Хотя... нам не следовало этого делать. Тебе это пригодилось? Очень рад. Но не мешай и мне поступать так, как я считаю нужным.

— Зачем ты связал его с Кодовым?

— Он попросил меня об этом.

— А моя просьба не столь важна?

— Не столь, Паша.

— Я только что из морга... По заключению эксперта, который вскрывал его... Не исключено, что парня напоили силком, а потом выбросили из окна.

— Чего-то похожего я ожидал, — Шаланда отвернулся к окну, и по его лицу скользнули тени от листьев. — Не все имена можно произносить вслух... В нашей с тобой компании самое лучшее, что он мог сделать, это засунуть свой язык в собственную задницу.

— Он ошибся, — печально проговорил Пафнутьев. — Он, похоже, новичок...

— Или дурачок.

— Он думал, что эта фамилия прозвучит для нас паролем, что, едва услышав про Колова, мы тут же его отпустим...

— Пароль нужно произносить только своим, — отрешенно заметил Шаланда. — Не стоит, Паша, переживать, не бери это себе в голову. Люди знают на что идут... А наша с тобой задача — уцелеть. Мы ведь меж двух огней... У тебя вон под мышкой что-то выросло за ночь, я свою машинку тоже почистил, в порядок привел. История с Жеховым не кончилась. Ни для тебя, ни для меня.

— Скажи, — Пафнутьев помедлил. — За Кодовым такое водится?

— Знаешь, Паша... Я не удивился происшедшему. Чего-то похожего можно было ждать. Он пожелал связаться с Кодовым по домашнему телефону. Я не мог ему в этом отказать. Просто не мог. Дело в том, что...

— Колов тебе бы этого не простил.

— Ну, вот видишь, — облегченно вздохнул Шаланда. — Все мы понимаем, оказывается. Он дал его домашний телефон. Это уже кое о чем говорит. И я их связал. Колов тут же, по телефону, велел выпустить парня. И сказал, что высылает за ним машину. Мне показалось даже, что Колов опасается, как бы парень не сбежал от него... Пришла машина.

— “Мерседес?"

— Нет, какой-то задрипанный “жигуленок”. Даже номера не заметил, — Шаланда на пыльном столе написал пальцем — 78-69. Убедившись, что Пафнутьев увидел цифры, он смахнул их со стола вместе с пылью. Шаланда был прав — если у Пафнутьева слева под мышкой торчала рукоятка пистолета, то справа неслышно вертелась кассета диктофона. — И я его выпустил. Он расписался в получении своих вещей и вышел. А на улице его уже поджидали ребята. Мне показалось, что он не очень обрадовался, когда их увидел. Но те заулыбались, подхватили его под руки, будто год не виделись... И уехали.

— Увезли, значит, — уточнил Пафнутьев.

— Не правильно себя ведешь, Паша, — сказал Шаланда, глядя в свои пыльные узоры. — Ты завелся. С пистолетом вот ходишь, хотя раньше никогда... Ты же знаешь, пистолет ни от чего не спасает. С ним хуже. Он дает право поступать с тобой, как угодно. Не знаю, Паша, не знаю... Это твое дело запросто может оказаться последним, — Шаланда искоса посмотрел на Пафнутьева, их глаза встретились.

— Скажи мне лучше вот что... Ты можешь написать все, что рассказал? О том, как Жехов связался с Кодовым, как за ним пришла машина, как его увезли... Можешь?

— Конечно, нет, — улыбнулся Шаланда.

— Почему?

— Жить хочется, Паша.

— Разве тебе что-нибудь угрожает?

— Пока нет... Но если напишу... Угроза появится.

— Но ведь у меня все равно есть протокол допроса... Там упомянут Колов, там стоит и твоя подпись.

— Нет у тебя никакого протокола, Паша, — уже без улыбки тихо произнес Шаланда. — Забудь о нем. Колов посоветовал мне выбросить из головы жеховскую историю и все, что с ней связано. Я подумал, что это хороший совет. И выбросил. Твой протокол просуществует до того момента, когда решишь где-нибудь его показать. Сейчас можешь немного с ним поиграться, но не заиграйся, Паша.