Виктор Пронин - Банда

Придя к этому выводу, Пафнутьев, не торопясь, запер входную дверь, все с той же основательностью, но не теряя ни минуты, подошел к облезлому сейфу, открыл его, вынул пистолет в исцарапанной запыленной кобуре, дунул, встряхнул ремень и принялся влезать в эту упряжь, покряхтывая и раздражаясь — носить пистолет под мышкой в такой зной было сущим наказанием. Затянув пряжки, Пафнутьев надел пиджак, подвигал плечами, стараясь придать пистолету то единственное положение, которое позволяло бы его терпеть. Потом одернул рубаху, запихнув складки за брюки, и почувствовал себя готовым к будущим схваткам.

Скорбно, но с интересом Пафнутьев рассматривал тело человека, с которым так свирепо дрался совсем недавно — прошло с тех пор всего две ночи. Жехов умер, видимо, мгновенно, падение с высоты девятого этажа на асфальт оканчиваете! счастливо только в газетных заметках, посвященных всевозможным курьезам.

— А он вроде и без больших повреждений, — обернулся Пафнутьев к медэксперту.

— У него очень большие повреждения... Нам не сразу удалось придать ему столь приличную позу... Переломы, разрывы, потеря крови... Шансов не было.

— Надо же, как неудачно... — Пафнутьев постепенно подбирался к главным вопросам.

— Он был пьян, — сказал медэксперт, неотрывно глядя в серое лицо Жехова. — Просто очень пьян, — оторвав взгляд от трупа, медэксперт, не меняя выражения, так же пристально и отстранение посмотрел на Пафнутьева, — тому даже стало как-то по себе от этого взгляда больших прозрачно-голубых глаз на изможденном кривоватом лице. Сквозь толстые стекла очков глаза его казались неестественно громадными.

— Это интересно, — проговорил Пафнутьев, с трудом стряхнув с себя оцепенение... “Поддает этот эксперт, что ли... Конечно, поддает, тут не удержишься”. — А очень — это как?

— В нем было не меньше бутылки водки. С таким количеством алкоголя человек передвигаться не может. Я имею в виду — самостоятельно передвигаться. В организме срабатывает защитный блок. Что-то в нем, в человеке, стоит на страже... И выключает двигательную систему.

— Если двигательная система выключена, — медленно проговорил Пафнутьев, — то как ему удалось вывалиться из окна?

— Сие есть загадка, — мрачно ответил медэксперт. — В человеческом теле много загадок. Медицина, например, до сих пор не может ответить на вопрос — почему бьется сердце.

— Не может быть! — удивился Пафнутьев.

— Да, это так — безутешно кивнул медэксперт, не отрывая взгляда от трупа. — Сердце десятилетиями гонит кровь, перекачавает ее за жизнь тысячи тонн, но что заставляет его работать... Сие есть тайна.

— Если я правильно понял, — не в силах больше стоять рядом с мертвецом, Пафнутьев отошел к окну, — человек, выпивший такое количество водки, впадает в бессознательное состояние?

— Да, так можно сказать, — с загадкой в голосе проговорил медэксперт и взглянул на Пафнутьева сквозь свои необыкновенно толстые очки. — Хотя известны случаи, когда люди и в таком состоянии совершали весьма осмысленные действия...

— Например?

— Например, сажали самолеты, — эксперт решил, видимо, что не стоит говорить более подробно, вряд ли поймет все сказанное этот полноватый человек с неподвижным лицом.

— Надо же, — без интереса произнес Пафнутьев, — так не бывает, — добавил он, чтобы не огорчить собеседника равнодушием. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы в заключении подробно отразили именно этот момент.

— Какой, простите?

— О котором только что рассказали. О том, что в желудке этого человека обнаружено количество водки, позволяющее предполагать его бессознательное состояние во время происшествия. Ведь это так?

— Я в этом уверен. Учитывая его небольшую комплекцию и полное отсутствие закуски...

— Постойте-постойте! — остановил Пафнутьев. — Подробнее о закуске, пожалуйста.

— Подробнее не получится. В желудке ее попросту нет.

— То есть вы утверждаете, что он выпил бутылку водки не закусывая? Я правильно понял?

— Да, вы понятливый человек, — лицо медэксперта искривилось, и Пафнутьев не сразу сообразил, что это была улыбка. — Меня настораживает данное происшествие... Погибший не был пьяницей. Его внутренние органы в очень хорошем состоянии. Он вел жизнь весьма здоровую. И вдруг это страшное количество водки в пустом желудке... Сие есть загадка. Меня она наводит на размышления, — он посмотрел на Пафнутьева, словно надеясь найти понимание.

— Меня тоже, — кивнул следователь. — Скажите... Нет ли у него в полости рта, на губах, на деснах... или еще где-нибудь... Нет ли там небольших повреждений, ссадин, царапин... Я имею в виду...

— Есть. — Не дал ему договорить эксперт. И внимательно посмотрел на Пафнутьева — оценил ли он смысл его ответа.

— И это будет отражено в заключении?

— Уже.

— Ив заключении можно высказать предположение — откуда могли появиться эти ссадины?

— Уже, — повторил эксперт и, взяв со стола несколько листков, протянул Пафнутьеву.

Тонкая бумага чутко передавала дрожание рук. “То ли волнуется, — подумал Пафнутьев, — то ли в самом деле поддает...” На последней страничке стояла жирная фиолетовая печать, заковыристая подпись, дата, указано место и время. Пробежав глазами по строчкам и убедившись, что все необходимое в тексте отображено, Пафнутьев сложил листки и спрятал их в карман, неосторожно обнажив рукоятку пистолета.

— И до этого дошло? — усмехнулся эксперт невероятной своей улыбкой.

— Значит, вы утверждаете, что его внутренние органы были совершенно здоровы? — спросил Пафнутьев, не пожелав услышать последнего вопроса.

— Впечатление такое, что он никогда не пил. Его внутренности можно показывать студентам. Как пример для подражания. И об этом я написал в заключении, — предупредил эксперт следующий вопрос следователя. — Если уж мы с вами заговорили открытым текстом, то могу предположить... Это был здоровый человек Примерно тридцати пяти лет, в которого насильно влили поллитра водки, дождались, пока он опьянеет настолько, что потеряет ощущение реальности, и... — эксперт замялся.

— И выбросили с девятого этажа, — подсказал Пафнутьев.

— Где-то так... Выбросили, сбросили, столкнули...

— Это точно? То что они дождались опьянения?

— Понюхайте его мозг, — эксперт отбросил простыню, заставив Пафнутьева содрогнуться. — Понюхайте, — настаивал он. — От него просто разит алкоголем.

— Верю на слово, — Пафнутьев пожал красную от постоянного мытья руку эксперта. — Кто-нибудь уже интересовался результатами вскрытия? До меня?

— Было.

— Кто?

Эксперт натянул простыню на вскрытый череп, разгладил складки, посмотрел на свою работу, склонив голову, почти стыдливо взглянул на Пафнутьева.