Игорь Алимов - Арторикс

Самым непонятным для меня оставалось то, что ниоткуда не доносились звуки боевых действий. Ничто нигде не взрывалось и не стреляло очередями: ни длинными, ни короткими.

Я включил рацию, стал крутить настройку, бубня «одинокий волк, одинокий волк…», и неожиданно быстро попал прямо на г. шерифа, который произнес:

– Да! У аппарата.

– Да! – ответил я и перешел на древневарварский.

– Кто это? Дэдлиб, ты, что ли? – спросил Дройт.

Я удивился, но все равно продолжал свистеть и хрюкать.

– Дэдлиб, это ты? – снова игнорируя наши кодовые позывные, спросил Дройт, уже с раздражением в голосе. – Какого черта? Ты где?

Почувствовав, что обложили меня на сей раз со всех сторон, я включил ближайший паяльник, в сердцах искорежил им рацию и очень сильно навонял ее проводками. Потом, осмотрев магазин, поднялся на второй этаж и увидел, что здесь мне будет значительно лучше: окна давали возможность для разнообразного стрелкового маневра по всей улице.

Полчаса я потратил на изучение комнаты, а также мебели и нашел три микрофона. Уничтожив их, я перенес все свое снаряжение наверх, а внизу, у лестницы, устроил хитрость из двух громадных акайских колонок и тоненькой веревочки. Задеваешь за веревку, тебе играют марш Мендельсона, а потом две здоровые, тяжелые деревянные коробки с динамиками по башке – тяп! Выживешь или нет – неважно, в любом случае грохота – более чем достаточно.

Усевшись у окна, я обнял найденный автомат Калашникова, положил на табуретку рядом «слон», «беретту» и замер, чутко прислушиваясь. Было настолько тихо, что я не заметил, как задремал.

Очнулся я от того, что услышал равномерный топот и лязг. «Наконец-то!» – чуть было не заорал я, но вовремя сдержался и осторожно выглянул в окно. Одинокий таракан, вышедший на предмет ночного моциона на подоконник, помахал мне усами и неторопливо удалился в щель.

По улице в сторону вокзала быстро двигалась колонна людей в форме – человек пятьдесят, и три танка. Оттуда стали доноситься отдаленные выстрелы. Но вот колонна прошла, и снова улица опустела…

Да нет! Вон кто-то крадется вдоль стенки.

Я отчетливо разглядел силуэт: приседая и поминутно замирая, некто приближался ко входу в магазин.

Через пару секунд я был уже внизу.

Незнакомка – теперь я ясно видел, что это женщина – нерешительно застыла в дверях, а я терялся в догадках, что делать: предупреждать ее о самопадающих деревянных ящиках или нет. Вдруг она – очередная модель «би»? Положение у меня было трудное. Наконец, я решил не убивать ее колонками, тихонько перерезал веревку, и вовремя, ибо неизвестная, тоже решившись, направилась внутрь магазина. Затем я вызывающе щелкнул курком «слона» и сказал тихо, но отчетливо:

– Ку-ку.

Девица дико взвизгнула.

– Еще один звук, и я стреляю, – доброжелательно сообщил я. Она послушно замолчала. Зато стала дышать так, будто ее кто-то кусает и мешает при этом кричать.

– Умница, – похвалил я ее. – Не кричите больше… Кто вы такая?

– Я… я… приехала сюда отдыхать… – пролепетала дева дрожащим голосочком.

– Поздравляю вас. Тут прекрасный отдых, – кивнул я.

– Н-не убивайте меня… пожалуйста! – несчастным голосом попросила дева. – Я вам что хотите, только не стреляйте…

Я подумал секунду и понял, что совершенно ничего от нее не хочу.

– Как вас зовут?

– Дора.

– Очень приятно. Не бойтесь, стрелять пока не буду. Если будете себя правильно вести. – Я говорил и лихорадочно соображал, как определить, робот она или нет.

– Да, да, конечно…

– Медленно идите сюда.

– Куда? – прошептала Дора, неуверенно сделав два шага в темноту.

– Сюда, сюда… – звал я.

Через минуту она поравнялась с прилавком. Тут же я приставил «слон» к ее виску а другой рукой быстро провел по лицу и телу.

– Ну что вы, ну что вы… – судорожно бормотала пришедшая, изогнувшись в дугу под стволом револьвера. Я взял ее за руку, скомандовал:

– Пошли, – и повел на второй этаж, на ходу думая, что не позаботился о микрофонах в нижнем этаже. Впрочем, там стояло так много аппаратуры, что это, верно, было просто физически невозможно.

Наверху я завел Дору в сортир (несомненно, сортиры играют в моей жизни какую-то свою, особую, многозначительную, даже мистическую роль) и там, прикрыв дверь, зажег свет. Мы увидели друг друга, и я зажал ладонью ее рот.

Передо мной была смазливенькая девчонка лет двадцати, с распухшим носом, красными глазами, трясущимися губами, потеками туши на щеках, грязным платком в кулачке, черными короткими волосами и – стройными ногами.

– Инспектор полиции Дэдлиб, – представился я. – Успокойтесь. Ничего дурного с вами я делать не буду. В ответ попрошу вас не кричать и вообще не шуметь, поскольку обстановка кругом неясная, и мало ли что…

Она закивала.

Еще бы. Мое имя достаточно известно, чтобы производить должное впечатление.

Сбегав в «Паноптикум», я вернулся с пакетом, куда набросал всяких соленых орешков, с пивом – его я тут же убрал в нашедшийся на втором этаже небольшой холодильник и объявил неприкосновенным боевым запасом – и коньяком для Доры. И восстановил охранную веревочку.

Дора успела умыться и по возможности привести себя в порядок, после чего улеглась на ту самую кровать, которую я прочил себе, и заснула. Так что я застал ее спящей.

Ну и ладно. И пусть себе спит. Переволновалась… туристка.

Придвинув к окну маленький столик, я разложил на нем сигары, пиво и орешки, затем уселся в кресло и осмотрел позиции. Получилось дивно: по правую руку табуретка с оружием, по левую – пиво. Можно некоторое время повоевать. Недалеко на кровати, поджав ноги, вздрагивая, спит некая Дора Митчелл. Ну, не начать ли нам?

Я налил себе пива и начал. Закурил.

Так я сидел минут, может быть, тридцать или сорок: потягивая пиво (и успел выдуть три бутылки), покуривая и пялясь на беззвучного Микки Мауса за окошком.

Мысли были, в основном, грустные. Выходило так, что в Арториксе мы проглядели что-то очень существенное, причем – проглядели явно не сегодня и даже не вчера, и за это, по большому счету, следовало бы намылить шею и прочие места Стэну Шатлу, начальнику отдела, где трудилась Лиззи, потому как это именно его работа – приглядывать за подобными вещами и вовремя на них реагировать. Незаметно присутствовать в сетях и отслеживать, что и где происходит. Процеживать любую информацию и получать из нее полезный сухой остаток. Видно, плохо процеживали или не там искали люди Шатла. Вот Лиззи сходу врубилась… И где теперь моя милая Лиззи?

Внезапно неподалеку ахнул взрыв, потом еще один. Дора подскочила на кровати, устремилась к окну, и, чуть не сбив столик с пивом, вцепилась в меня. Не меняя позы, я поднял ее, посадил на колени (она тут же поджала ноги) и, поглаживая по голове, мягко заговорил: