Николай Леонов - Ультиматум Гурова (сборник)

Удивительно, но и женщина, принимавшая Гурова у себя дома, была словно под стать помещению: она явно старалась произвести благоприятное впечатление, нацепив украшения, которые были бы уместны в другой обстановке – и при этом прятала пальцы с короткими, неухоженными ногтями. Предложила полковнику сварить кофе – и в итоге налила дешевый растворимый суррогат. Из всего этого Гуров сделал вывод, что у жильцов этой квартиры больше показухи, чем реальных возможностей.

Он сидел на стуле, отпивая невкусный кофе и стараясь делать глотки пореже. Женщина устроилась напротив него, закинув одну полную ногу на другую. Ее обесцвеченные волосы уже отрасли, и у корней были значительно темнее. То, что она была без макияжа, соответствовало моменту: Альбина Конышева недавно потеряла дочь. Правда, искреннее горе не написано на ее лице. Альбина, словно сама чувствуя это, периодически спохватывалась и принималась добирать его искусственно, но это получалось слишком ненатурально, даже театрально: она принималась рыдать, но выдерживала не дольше трех минут, после которых разговаривала с Гуровым обычным голосом.

Когда-то эта женщина, по всей видимости, была красивой: довольно высокая, с пышным бюстом и округлыми формами, женственная… Но годы, лишний вес и общая неухоженность лишили ее этого качества. Совсем немного оставалось до момента, когда на смену привлекательной женщине придет толстая, обрюзгшая тетка в растянутом халате…

Но Гурова это не слишком заботило, он пришел к Альбине по другому вопросу. И пытался вывернуть разговор на интересующую его тему. Альбина же, словно не слыша полковника, рассказывала о тех временах, когда дочь ее была маленькой и милой, но почему-то постоянно сбивалась на события, связанные с ее знакомством с теперешним мужем. Расписывала его достоинства, словно оправдываясь перед полковником и желая дать понять, что ее уход от Конышева был закономерен и оправдан, что она нашла нечто гораздо лучшее, мимо чего нельзя было пройти, не остановившись…

– Виктор сообщил мне сегодня утром эту ужасную новость, – говорила Альбина. – Ах, я прямо ушам своим не поверила! Хорошо еще, что Руслан был дома, иначе я бы не перенесла! Он даже на работу не пошел из-за этого, так расстроился. Какая может быть работа, когда тут такое? – всплеснула она руками.

– А где работает ваш муж? – мимоходом поинтересовался Гуров.

– Он… У него свой бизнес, – ответила Альбина, отводя глаза. – Он начинающий бизнесмен.

– То есть он сейчас дома? Я бы хотел побеседовать и с ним тоже.

– С Русланом? Но зачем? – светло-голубые глаза Альбины округлились.

– Я опрашиваю всех, кто так или иначе общался с вашей дочерью, – пояснил Гуров. – Вашего бывшего супруга я выслушивал несколько часов.

– Виктора? А, ну это понятно, – махнула рукой Альбина. – Он же жил с ней.

– Я думаю, – продолжал полковник, – что вы как мать не менее близкий человек Маргарите.

– Разумеется. Конечно! – тряхнула головой Альбина. – Спрашивайте. Только я не знаю, что могу сказать полезного… Мы не так часто общались, как мне хотелось бы. Виктор… Он запрещал мне видеться с дочерью! Говорил ей про меня гадости. А все из-за того, что я с ним развелась! Как будто я не имею права на личное счастье! Как будто я его собственность! И потом всячески настраивал девочку против меня. Слава богу, у Маргариты имелись собственные мозги, и она понимала, как я ее люблю! Я вообще хотела забрать ее к себе, но Виктор не позволил! – Альбина пустила слезу. Она говорила с таким пылом, что, кажется, сама верила в собственную историю.

– Скажите, Маргарита делилась с вами своими настроениями, планами, событиями из жизни? – спросил Гуров.

– Конечно! – не задумываясь, ответила Альбина.

– И что же она вам говорила?

Та захлопала глазами, растерянно убрала длинную прядку со лба.

– Ну, так сразу всего и не вспомнишь! Она столько всего рассказывала! Ведь у нее была интересная жизнь, самый лучший возраст – двадцать один год! Куча свободного времени, друзья…

– Она никогда не упоминала подругу по имени Надя?

– Надя? Нет. Точно нет. Да и имя какое-то старомодное, сейчас так и не называет никто. Она вообще больше с мальчиками дружила. А я считаю – и правильно! От женщин ничего хорошего ждать нельзя. Вот у меня подруг тоже нет, и слава богу! Зато у меня есть муж, самый лучший на свете. Правда, милый? – пропела Альбина ласковым голосом, и Гуров увидел, как в кухне появился мужчина лет тридцати, мускулистый, смуглый, довольно симпатичный. Однако выражение лица его было какое-то сонное, ленивое, да и само лицо выглядело одутловатым.

Несколько лет назад он, наверное, сводил с ума всех девушек в радиусе двухсот метров вокруг себя. Сейчас же, обленившись и привыкнув жить за чужой счет, несколько сдал позиции. Мускулы, когда-то, наверное, накачанные и упругие, от отсутствия тренировок обмякли, образовался подвисающий животик, да и вокруг талии появились жировые отложения. В лице уже не было той юношеской свежести. Словом, некогда герой-любовник, любимец посетительниц массажного кабинета, становился обычным мужчиной и к сорока годам рисковал совсем потерять форму и уступить даже тем своим ровесникам, что в молодости не пользовались особым успехом у дам из-за своих внешних данных.

Он не отозвался на последнюю фразу Альбины, но недовольство ею сдержал, увидев присутствие постороннего человека. Поздоровавшись, налил себе сока из коробки и уже хотел было ретироваться, как Гуров остановил его:

– Останьтесь, пожалуйста, буквально на несколько минут.

– Руслан, это из полиции. По поводу смерти Риточки, – скорбно произнесла Альбина.

Руслан развел руками, словно говоря: ну надо – так надо, хотя я тут ни при чем – и сел на стул, всем своим видом давая понять, что эта беседа его не касается. Гуров пока что задал следующий вопрос Альбине:

– А в день смерти или накануне Маргарита не звонила вам?

– В день смерти? Вчера, значит? Нет. Хотя… Я сейчас возьму свой телефон и уточню, – сказала та, доставая красно-белую трубку. – Нет, последний звонок от нее был неделю назад.

– И о чем вы тогда говорили? – Гуров даже не рассчитывал получить от этой женщины полезной информации. Ему было очевидно, что она ничего не знала о своей дочери, что общались они с ней дежурными фразами и что Маргарита абсолютно ничем не делилась с матерью. Уж тем более она не стала бы посвящать ее в планы ограбить отца или уехать с Толиком Емельяненко за границу. Но он все-таки спрашивал, чтобы после этого естественным образом перейти к беседе с Русланом, который с отсутствующим видом потягивал сок из высокого бокала.

– Поймите, Альбина – не знаю вашего отчества, простите…