Николай Леонов - Ультиматум Гурова (сборник)

– Спасибо, – кивнул Антон и тут увидел Гурова. Во взгляде его повис вопрос.

– Да! – спохватился Конышев. – Это полковник Гуров из МВД, он как раз занимается… убийством Риты.

– Рад познакомиться. – Антон протянул Гурову прохладную после улицы ладонь, прошел в комнату и сел в кресло. – Как ваше… расследование? Простите, что вмешиваюсь, просто Рита была моей сестрой, и мы очень дружили.

– Расследование идет, – заверил его Гуров.

– Если понадобится моя помощь, можете рассчитывать. В том числе и материально, – сказал Антон. – На расходы там и все такое… Я и так в долгу перед дядей, да и перед Ритой тоже. Хоть после смерти ее долг верну.

– Благодарю, этого не требуется, – успокоил его Гуров. – Если не возражаете, мы договорим с вашим дядей, и я оставлю вас вдвоем. Это ненадолго.

– Конечно, разумеется! – живо отозвался Антон, подхватил свой чемоданчик и скрылся за дверью.

– Единственная родная кровь, – вздохнул Конышев. – А повзрослел-то как! Кто бы мог подумать?

– Виктор Станиславович, – вернул Гуров Конышева к действительности. – Последний мой вопрос касается проблемы, с которой вы обратились ко мне изначально. А именно, сорванных сделок в вашей конторе. Мы провели проверку по этому вопросу и вот что выяснили. – Гуров положил перед Конышевым распечатку статьи, в которой рассказывалось о криминальной направленности фирмы «Зодчество».

Конышев надел очки и стал читать.

– Что за бред! – воскликнул он, отбрасывая листок в сторону. – Кто это написал?

– Некто Бэтмен, – усмехнулся Лев и, поймав недоумевающий взгляд Конышева, пояснил: – Это псевдоним. Неизвестно, как зовут этого человека на самом деле и кто он таков – возможно, это коллективное творчество.

– Бред! Какой бред! – Конышев в волнении заходил по комнате. Потом быстро подошел к Гурову, склонился над ним и сказал: – Я вас уверяю, что никогда в жизни не занимался ничем подобным! Это все чьи-то происки! Меня желают вывалять в грязи, чтобы… – Он неожиданно замолчал, резко выпрямился и прошептал: – Я понял. Меня хотят извести. Уничтожить, растоптать… Не только как бизнесмена, но и как человека. Распускают грязные сплетни, убивают сотрудников, убивают дочь… Кто-то нацелился на меня всерьез…

Гуров задумчиво посмотрел на него:

– А имя Андрей Марычев вам незнакомо?

– Никогда не слышал.

– Ладно, Виктор Станиславович, спасибо за то, что ответили на мои вопросы, не стану вас больше задерживать. Я и так отнял у вас много времени. К тому же, к вам приехал родственник, и вам есть о чем поговорить.

Гуров поднялся и направился к двери. Конышев вышел проводить его, следом потянулся и Антон. Лев зашнуровал ботинки и хотел уже выйти, но остановился и попросил:

– Подайте, пожалуйста, мои перчатки. Они вон там, на тумбочке.

Антон взял с тумбочки, возле которой стоял, кожаные перчатки и протянул их Гурову. Полковник поблагодарил, вышел в подъезд и, сев в свою машину, направился в управление.

Поделившись с Орловым тем, как прошла его беседа с Конышевым, он спросил:

– С телефоном Маргариты ничего?

– Пока тихо. Были звонки, но все «левые». Воронов не объявлялся.

– Пора подключать Емельяненко.

– Уверен? – только и спросил генерал-лейтенант.

– Да, – твердо ответил Гуров. – Хотя бы эту линию нужно доработать до конца.

– От меня что нужно?

– Деньги, – улыбнулся Лев. – Остальное я сам.

Зайдя в свой кабинет, он сразу позвонил и попросил привести к нему Анатолия Емельяненко.

– Главное, держись спокойно, – напутствовал он парня.

Тот кивал, однако глаза его были огромными и перепуганными. Крячко прикрепил к его куртке диктофон, придирчиво осмотрел, отойдя на пару шагов, и довольно произнес:

– Ажур! Ничего не заметно. Да не дрейфь! – толкнул он в бок Емельяненко, который совсем было поник. – Мы рядом будем, понял? Тебе главное – разговаривать как можно убедительнее, чтобы он поверил. А остальное уж наша забота.

– Да, – поежился Анатолий. – Вы его отпустите, а он меня потом прирежет! Вы не знаете, что это за человек!

– От тебя многое зависит! – строго поднял палец Крячко. – Если все сделаешь грамотно, мы его упрячем так, что достать тебя у него никак не получится.

По виду Анатолия было видно, что он сильно в этом сомневается. Но выхода у него не было, и Емельяненко, тяжело вздохнув, взял в руки телефон и набрал номер.

– Алло! – проговорил он, и даже стоявший рядом Гуров услышал, как колотится его сердце. – Ворон, ты? Здорово! Это Толян Емельяненко. Ну, Омлет…

– О-о-о! Здорово, здорово, – послышался насмешливый голос. – Сам объявился, значит. Это хорошо… А куда же подружка твоя подевалась ненаглядная?

– Слышь, Ворон, встретиться бы надо. Поговорить. Тут дело такое – по телефону не могу, одним словом.

Повисло молчание – Воронов, видимо, размышлял.

– Она бабки приготовила? – наконец спросил он.

– Да, только они у меня. Она не может… не хочет сама тебе их нести.

– Ладно, – чуть подумав, согласился Ворон. – Неси ты. Давай-ка «стрелочку» забьем с тобой в «Междусобойчике».

– Ворон, зачем нам лишние глаза и уши? – возразил наученный Гуровым и Крячко Емельяненко. – Давай лучше где-нибудь в аллейке. Все-таки бабки немаленькие…

– А ты всегда был осторожным, – расхохотался Ворон. – Ладно, ты прав. Подгребай в сквер на Страстном бульваре.

– Когда? – уточнил Емельяненко.

– Бабки при тебе?

– Да.

– Тогда чего тянуть? Через час и подгребай. Давай, Омлет, до встречи!

Емельяненко разъединил связь. Сердце его гулко бухало в груди.

– Молодец! – хлопнул его по плечу Крячко. – Ну вот, а ты боялся!

– Да-а-а, мне еще с ним встречаться, – заныл Анатолий. – Слушайте, может, дальше вы сами, а? Ну, вы же знаете, где он будет, вот и возьмете его.

– Взять его, брат, – нехитрая задача, – весело назидал Крячко. – Брать ведь тоже надо с умом! У нас ворье все наперечет известное – бери, не хочу! А попробуй возьми просто так. Они сразу – а на каком основании? И замучаешься потом объяснительные писать! Я вон сколько за последний месяц настрочил, гляди! – Он кивнул на свой стол, заваленный так и не доделанной отчетностью. – И твой Воронов тоже человек грамотный. Скажет – а что вы, граждане дорогие, от меня хотите? Я месяц как освободился, теперь веду добропорядочный образ жизни, так что у вас не может быть ко мне никаких претензий.

– А я-то при чем? – продолжал канючить Емельяненко.

– А ты, – ласково приобнимая его за плечи, продолжал Крячко, – ты самый важный в нашей операции инструмент! Тонкий и хрупкий, ибо от тебя зависит ее успешный исход! Знаешь, как у хирургов? Благодаря тебе встреча с Вороновым превратится в вымогательство, понял? Он же с Риты деньги вымогал?