Джон Кризи - Инспектор Вест в ужасе

Окно в передней комнате было раскрыто, значит, Мэг была дома.

Он вошел в палисадник, крупно шагая, решив не отступать. Теперь, когда он был ближе к дому, к Мэг, он принялся ругать себя за то, что осмелился ее в чем-то подозревать. Он улыбался, а все же старался невольно ступать тише, когда подошел к задней двери. За занавеской что-то мелькнуло, и в ту же секунду послышались торопливые шаги.

Он открыл дверь. Мэг крикнула:

— Дорогой, как хорошо, что ты пришел!

Она улыбалась, немного запыхавшаяся, все еще одетая в пальто, но еще без шляпы. Она была явно удивлена, возможно, смущена.

— Благодарение богу, я вернулась…

И протянула ему руки.

— Ты ни за что не поверишь! Знаешь, я сегодня столкнулась нос к носу с Дороти Мэлсон, мы с ней позавтракали в «Бентолле». Я только что вернулась.

— Хорошо, что я не пришел, когда тебя еще не было дома, — сказал он искренне. Он пожал ей руки, но тут же их отпустил: — Я заглянул лишь на минуточку. На реке орудует какой-то домушник. Патрульные обложили весь район.

— Но ведь выпить чашечку кофе ты успеешь? Присядь, дорогой, на пять минут, я сейчас приготовлю.

Она держалась точно так, как всегда, слова звучали сердечно и заботливо, но… Но ведь она где-то пропадала, якобы со старой школьной подругой.

— Помоги-ка мне, — попросила она, поворачиваясь к нему спиной и вытягивая руки назад, чтобы он стянул с нее пальто. Это был старый трюк, но до сих пор приятный. В первые дни после свадьбы он, вот так стащив с нее пальто, обхватывал ее обеими руками и тесно прижимал к себе. До сих пор этот момент не утратил своей остроты, но впервые ему не захотелось притягивать к себе жену, не захотелось к ней прикасаться. Но если он этого не сделает, она удивится, почему, и начнет задавать вопросы.

Он стянул рукава, на секунду прижал Мэг к себе и сразу же снял пальто.

— Ты сказала, через пять минут.

— Чайник уже стоит, — пояснила она и выскользнула из комнаты. Ему показалось, что она была рада возможности уйти от него.

Бирвитц стоял, держа в руках ее пальто, сшитое из драпа с разноцветными узелками: красными, коричневыми, зелеными и желтыми. Он слышал звон чашек, но внимание его привлекло нечто другое: запах табака. Они с Мэг не курили, стараясь сэкономить каждое лишнее пенни для дома. Но большинство остальных работников участка были заядлыми курильщиками, Корби вообще не выпускал трубку изо рта, от него разило никотином за пару метров.

Бирвитц поднес пальто к носу, запах усилился. Каким образом пальто Мэг могло так сильно пахнуть табаком? Это был запах пивного бара или курительной комнаты, никак не дорогого ресторана.

Он повесил ее пальто в стенной шкаф, теперь полностью убежденный, что она ему солгала. Он мог бы без труда в этом уличить ее, но нет, не сейчас! У него не было времени. Однако, если он будет и дальше дожидаться, если придется пить кофе и разговаривать, он не сумеет удержаться от расспросов.

Нахлобучив фуражку, он громко крикнул:

— Мэг, я не могу дольше ждать. На улице дожидается полицейский.

Распахнув дверь, он выскочил наружу и громко хлопнул ею за собой. Этого будет достаточно, чтобы прекратить удивленные крики Мэг.

К мотоциклу он бежал. Если она подойдет к окну, то убедится, что он действительно страшно спешит. Быстро заведя мотор, он взгромоздился на седло. В последнюю минуту он не удержался и оглянулся. Мэг стояла на пороге открытой двери. В этот момент она выглядела до боли красивой. Помахав ей рукой, он нажал на стартер, почти полностью утратив способность о чем-то думать.

И почти сразу же сквозь стук его мотора до него донесся пронзительный, весьма характерный звук, который он ни с чем не мог спутать: полицейский свисток. Бирвитц поднял голову, прислушался, чуть снизил скорость, чтобы приглушить стук двигателя.

Сигнал тревоги повторился, он доносился слева, от реки. Грозно взревев, его мотоцикл рванулся на выручку: миновав пару прохожих, смотревших в сторону Риверсайд-драйв, где поймали Хоббера.

Перед калиткой одного из коттеджей на асфальте лежал, скрючившись, полицейский. Его шлем откатился на середину дороги. Он не шевелился. Бирвитц направил свою машину через ворота, не имея возможности даже задержаться возле несчастного: он заметил, что входная дверь дома приоткрыта. Действовал он почти не думая: соскочил с мотоцикла, прислонил его к деревянному крыльцу, осмотрел сначала территорию участка, затем дорогу. Где-то стучал двигатель машины, а к нему спешили те двое зевак. Бирвитц ворвался в дом. Квадратный холл был красиво обставлен, комнаты располагались по обе стороны. Узкий проход слева вел в просторную современную кухню, задняя дверь которой была распахнута настежь.

Через нее Бирвитц выскочил наружу.

Живописная лужайка доходила до самой реки, по берегу росли ивы, а в маленький ялик, привязанный к новенькому причалу, влезал какой-то человек. Он старался над замком у цепи и то и дело боязливо оглядывался на дом.

Бирвитц испытал чувство полнейшего удовлетворения: у человека не было ни малейшего шанса скрыться.

Неизвестный был невысоким, коренастым крепышом, по физиономии его было видно, что он страшный трус, однако не побоялся сбить с ног полицейского.

Ему удалось отвязать ялик, но к этому времени Бирвитц был от него на расстоянии каких-нибудь двадцати футов. Человек схватился за весло, но не для того, чтобы грести, а чтобы ударить его. Бирвитц видел, как он поднял тяжелое весло обеими руками, чтобы обрушить на его голову. Бирвитц отскочил в сторону. Человек вложил столько силы в удар, что потерял равновесие. Бирвитц, перегнувшись через помост, схватил его за правую руку, вытащил из лодки и потащил прямо по воде. Держать его голову на уровне настила не представляло особого труда.

Светло-серые глаза на бледной круглой физиономии были совсем рядом с его лицом.

— Я пойду сам, — пробормотал он. — Я знаю, когда я проиграл…

Он промок до ниточки и дрожал не то от страха, не то от холода.

Неожиданно Бирвитц почувствовал непреодолимое чувство ненависти к этому типу, и он нанес ему сокрушительный удар в живот, от которого у того откинулась голова, затем ударил еще и еще. Сзади раздались громкие крики, и это отрезвило Бирвитца. Он взглянул на создание у его ног: под одним глазом у него красовался синяк, из рассеченной губы текла кровь.

Тут на берегу появился совершенно запыхавшийся человек.

— Вы пытались его убить?

Бирвитц взорвался:

— Это он намеревался размозжить мне голову веслом!

— Все равно. Вы не имели права…

Он не закончил, так как к месту происшествия уже спешило двое полицейских в форме.

Человек на траве не шевелился.

Бирвитц вошел в кабинет Нанна в пять часов, взвинченный до предела, но теперь не только из-за Мэг. Нанн был один. Ему никто не дал бы меньше его 60 лет. Седые волосы сильно поредели, лицо было морщинистым и усталым. Обычно он казался весьма добродушным и благожелательным, но на сей раз Бирвитц увидел сурового неприступного начальника.