Элизабет Джордж - Великое избaвление

— Сюда, — тусклым голосом сказал он.

Открыв калитку, он провел Барбару по узким и крутым ступенькам к двери в квартиру. В отличие от самого здания, явно нуждавшегося в ремонте, эта дверь была надежной, свежеокрашенной, с блестящей медной ручкой. Джонас отпер дверь и жестом пригласил Барбару войти.

Она сразу увидела, сколько сил обитатели этого дома потратили на внутреннюю отделку, словно стараясь провести черту между внешней убогостью здания и свежестью, чистотой, привлекательностью жилых помещений. Стены недавно покрашены, полы покрыты разноцветными коврами, на окнах белые занавески, на подоконниках — цветы; на низком, но длинном стеллаже, тянувшемся вдоль одной стены, — книги, альбомы фотографий, недорогой проигрыватель с пластинками и три старинных кубка. Мебели немного, но каждый предмет обстановки был подобран очень тщательно.

Джонас Кларенс аккуратно поставил гитару и прошел к двери в спальню.

— Нелл! — позвал он.

— Я переодеваюсь, дорогой. Одну минуту! — ответил ему жизнерадостный голос.

Хозяин посмотрел на Барбару. Сержант Хейверс видела, что лицо его становится совсем больным и серым.

— Я должен войти…

— Нет, — возразила Барбара, — подождем здесь. Прошу вас, мистер Кларенс, — настойчиво повторила она, пресекая его попытку пройти к жене.

Джонас опустился на стул. Он двигался с трудом, словно последние двадцать минут его состарили. Он уставился на дверь, из-за которой доносилось веселое мурлыканье, что-то легкомысленное на мотив «Вперед, Христовы воины». Открывались и закрывались ящики комода. Заскрипела дверь платяного шкафа. На миг пение прервалось, послышались шаги. Дверь растворилась, и Джиллиан Тейс вернулась из царства мертвых.

Она казалась копией своей матери, только светлые волосы были коротко, по-мальчишески пострижены. На вид ей можно было дать лет десять, это впечатление усиливал и ее наряд — прямая юбка, темно-синий пуловер, черные ботинки с гольфами. Школьница, возвращающаяся домой.

— Дорогой, я… — При виде Барбары она замерла. — Джонас? Что-то случилось? — Дыханье ее пресеклось, она попыталась нащупать дверную ручку у себя за спиной.

Барбара решительно шагнула вперед.

— Скотленд-Ярд, миссис Кларенс, — пояснила она. — Я должна задать вам несколько вопросов.

— Несколько вопросов? — Девушка вскинула руку к горлу, синие глаза потемнели. — О чем?

— О Джиллиан Тейс, — ответил ее муж, не поднимаясь со стула.

— О ком? — тихо переспросила она.

— О Джиллиан Тейс, — ровным голосом повторил он. — Ее отец был убит в Йоркшире три недели назад, Нелл.

Ослабев, она прислонилась к двери.

— Нелл…

— Нет! — вскрикнула она. Барбара снова шагнула вперед. — Не подходите ко мне! Я не знаю, о чем вы говорите! Я ничего не знаю о Джиллиан Тейс.

— Дайте мне фотографию, — потребовал Джонас, вставая. Барбара передала ему фотографию. Он подошел к жене, коснулся рукой ее руки. — Вот Джиллиан Тейс, — сказал он, но она отворачивалась, не желая взглянуть на фотографию.

— Я не знаю, я ничего не знаю. — Голос ее становился все пронзительней.

— Посмотри, дорогая. — Он ласково заставил ее повернуть голову.

— Нет! — закричала она, вырываясь из его объятий, и бросилась в соседнюю комнату. Послышался стук еще одной двери. Защелкнулась задвижка.

Замечательно, похвалила себя Барбара. Только этого не хватало! Оттолкнув молодого человека, она подошла к двери в ванную. Внутри царило молчание. Барбара подергала ручку. Будь крепче, напористей, напомнила она себе.

— Миссис Кларенс, вы должны выйти!

Никакого ответа.

— Миссис Кларенс, выслушайте меня. В убийстве обвиняется ваша сестра Роберта. Она находится в Барнстингемской клинике для душевнобольных. Она не сказала ни слова за эти три недели — только заявила, что это она убила отца. Обезглавила вашего отца, миссис Кларенс. — Барбара еще раз подергала ручку. — Обезглавила, миссис Кларенс. Вы меня слышите?

Из-за двери послышался приглушенный вскрик, больше похожий на вой испуганного раненого животного. Барбара с трудом разбирала слова.

— Я же оставила его тебе, Бобби! Господи, неужели ты его потеряла?

Затем обрушился грохот воды.

Стать чистой! Чистой! Скорее! Скорее, скорее, скорее! Это случится прямо сейчас, если я не смогу сделаться чистой. В дверь стучат, кричат, стучат, кричат. Все время, без передышки. Кричат и стучат. Но они оба уйдут — им придется уйти, — если я стану чистой-чистой-чистой.

Горячая вода. Очень горячая. Пар поднимается облаками. Я чувствую его на своем лице. Дышу глубоко. Очиститься изнутри.

— Нелл!

Нет, нет, нет.

Скользкие ручки на дверцах шкафчика. Открывай! Открывай! Нащупай их дрожащими руками, они спрятаны здесь, под полотенцами. Грубые, жесткие щетки. Деревянные ручки, металлическая щетина. Хорошие щетки, крепкие щетки. Сделают меня чистой.

— Миссис Кларенс!

Нет, нет, нет!

Тяжелое, загнанное дыхание. Оно наполняет комнату, отдается в ушах. Прекрати, прекрати! Даже схватившись руками за голову, не остановишь это эхо, даже если бить себя кулаками в лицо, не убьешь этот звук.

— Нелли! Открой дверь! Прошу тебя!

Нет, нет, нет! Сейчас нельзя открывать дверь. Это не поможет. Спастись можно только одним способом. Стать чистой-чистой-чистой. Сперва ботинки. Снять их. Убрать с глаз долой. Теперь носки. Сорви их. Руки совсем не слушаются. Скорей, скорей, скорей!

— Миссис Кларенс, вы меня слышите? Вы слышите, что я вам говорю?

Ничего не слышу, ничего не вижу. Не хочу и не стану. Облако пара входит в меня. Пар выжигает, пар отмывает. Облако пара очистит меня!

— Неужели вы этого хотите, миссис Кларенс? Именно это произойдет с вашей сестрой, если она по-прежнему будет отказываться говорить. Она останется в сумасшедшем доме на всю жизнь. На всю жизнь!

Нет! На все отвечай — «нет»! Главное, ничего им не говорить. Не думать, действовать. Поспеши, вода, поспеши! Очисти меня, вода! Вот она на моих ладонях. Нет, еще недостаточно горячо. Не чувствовать, не видеть. Я не смогу, не смогу очиститься.

«И родила старшая сына, и нарекла ему имя: Моав. Он отец Моавитян доныне. И младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен-Амми… Вот дым поднимается с земли, как дым из печи… И вышел Лот из Сигора, и стал жить в горе, и с ним две дочери его: ибо он боялся жить в пещере».

— Как запирается эта дверь? На засов? На ключ? Как она запирается?

— Я только…

— Соберитесь, слышите? Будем ломать дверь.

— Нет!

Стучат, стучат, громко, безжалостно. Пусть они уйдут, пусть они уйдут!

— Нелл! Нелл!

Вода повсюду. Я не вижу ее, не чувствую, она недостаточно горяча, она не отмоет меня чисто-чисто-чисто! Мыло и щетки, мыло и щетки! Три сильнее, сильнее, сильнее! Взад-вперед, взад-вперед. Я стану чистой-чистой-чистой!